— «Превыше всего», — прозвучал жизнерадостный девичий голос. — Это Билли, чем я могу вам услужить?
Томас поглядел на меня, выгнул бровь, и повторил следом за девушкой.
— «Услужить»?
— Сейчас все сам увидишь, — пробормотал я. И повернулся к интеркому.
— Моя карта, кажется, размагнитилась. Это Гарри Дрезден и со мной гость. Будьте добры.
— Один момент, сэр, — сказала Билли и вернулась через несколько секунд. — Прошу прощения за проблемы с вашей членской картой, сэр. Я открою для вас лифт.
Верный ее слову лифт открылся, и мы с Томасом вошли.
Через минуту двери распахнулись в главный зал клуба.
— Ты меня разыгрываешь, — сказал Томас. — С каких это пор ты ходишь в спортзал?
Помещение выглядело довольно типично для других спортзалов. В аккуратных прибранных секциях стояли велосипедные тренажеры, беговые дорожки, массивные скамьи, гири, зеркала и спортивные снаряды. Клуб заплатил бешеные деньги какому-то сумасшедшему, возомнившему себя декоратором, чтобы это место выглядело модным и уникальным. Возможно, мне не хватает чувства стиля, но я думаю, что лучше бы они взяли одну из тех горилл, которые учились красить. Результаты были бы точно такими же по качеству, но гораздо дешевле.
И тут, и там мужчины, главным образом белые и главным образом после сорока, пыхтели от физических нагрузок. Возле каждого из них стоял личный тренер, следя, поддерживая и помогая.
Все тренеры были женщинами, и не было ни одной старше тридцати. Они все носили смехотворно короткие шорты для бега трусцой, облегающие настолько плотно, что здесь точно должно присутствовать какое-то маленькое волшебство, без которого кровообращение у них в ногах обязательно бы остановилось. Еще на девушках были футболки с эмблемой зала также плотно их облегающие. И у всех без исключения было совершенно роскошное тело. Ни в одном спортзале мира не работало так много великолепных девочек.
— А, — сказал Томас, оглядевшись. — Я смотрю, это какой-то нетипичный клуб здоровья?
— Добро пожаловать в самый заботящийся о здоровье бордель в истории человечества, — сказал я ему.
Томас присвистнул сквозь зубы, осматриваясь.
— Я слышал, что «Бархатный салон» был переоборудован. Это он?
— Да, — ответил я.
К нам спешила девушка с каштановыми волосами и улыбкой с конкурса красоты, целую секунду я всерьез полагал, что ее рубашка вот-вот лопнет на груди. Яркая золотая надпись слева гласила: «Билли».
— Добрый день, мистер Дрезден, — прощебетала она. И слегка кивнула в сторону Томаса. — Сэр. Добро пожаловать в «Превыше всего». Не желаете ли напитки перед разминкой? Разрешите взять ваши пальто?
Я отвел ее руку.
— Спасибо, Билли, но нет. Я здесь не для упражнений.
Ее улыбку словно приклеили к лицу, симпатичному и непонимающему, она склонила голову на бок.
— Мне нужно поговорить с госпожой Деметрой, — сказал я.
— Я сожалею, сэр, — ответила Билли. — Ее здесь нет.
Девочка была просто усладой для глаз, и я был уверен, что для остальных четырех чувств она окажется такой же конфеткой, если проявить чуть-чуть снисходительности, но врать она не умела.
— Она здесь, — настаивал я. — Скажите ей, что пришел Гарри Дрезден.
— Я сожалею, сэр, — сказала она снова, как машина, поставленная на повторение. — Госпожи Деметры нет в здании.
Я продемонстрировал ей самую широкую из своих улыбок.
— Вы ведь новенькая здесь, да, Билли?
Улыбка на секунду померкла, а затем засияла с новой силой.
— Томас, — вздохнул я, — покажи ей что-нибудь.
Мой брат огляделся, подошел к стойке со стальными гирями и достал оттуда самые большие наборы, по одному на каждую руку. Приблизительно с тем же усилием, что мне необходимо, чтобы связать прутья, он прокрутил все это железо ассиметричными восьмерками друг вокруг друга до тех пор, пока не удостоверился, что Билли смотрит на него во все глаза, а потом с грохотом уронил гири на пол к ее ногам. Девушка вздрогнула.
— Вокруг есть куча вещей, которые он может согнуть или сломать, — прокомментировал я выступление брата. — Дорогие тренажеры, дорогая мебель, дорогие клиенты. Я не знаю, как много он может разбросать здесь всякого железа, но я солгал бы, если б сказал, что мне это неинтересно. — Я наклонился к ней поближе и сказал, — Билли, возможно, вы должны пересмотреть свою позицию. Не хотелось бы мне, чтобы их стоимость вычли из вашей зарплаты.
— Я сейчас вернусь, сэр, — тихо пискнула Билли и унеслась прочь.
— Тонко, — отметил Томас.
Я пожал плечами.
— Экономит время.
— А как тебе удалось получить членство в таком клубе?
— Он принадлежит Марконе, а Марконе считает, что вряд ли я буду его громить, если буду ослеплен дружелюбными болванами.
— Не могу его в этом винить, — произнес Томас. Его глаза остановились на одной девушке, которая, в отличие от других, сидела за столом и заполняла документы. Она замерла и затем медленно огляделась. Ее губы приоткрылись, когда она уставилась на Томаса расширенными темными глазами. Она задышала чаще, вздрогнула и поспешно опустила взгляд, делая вид, что читает документы.
Мой брат медленно прикрыл глаза и отвернулся от девушки с таким усилием, словно пытался закрыть очень тяжелую дверь. Когда он открыл их снова, цвет их изменился от глубокого серого к бледному серо-белому, почти серебряному.
— Ты в порядке? — спросил я его спокойно.
— Мммм, — пробормотал он. — Извини. Отвлекся. Здесь … очень специфическая атмосфера.
А я, черт возьми, должен был об этом заранее подумать. Это место являлось источником постоянной жажды и желания. То, что происходило в стенах здания, оставило своеобразный отпечаток на всем. Томас не мог этого не ощущать.
Такие вампиры, как мой брат, питаются не кровью, а жизненной энергией своих жертв. Демонстрация его сверхъестественной силы кое в чем упростила нам жизнь, но она же обошлась Томасу в часть его энергии. Примерно так же, как поход на целый день заставил бы меня или вас здорово проголодаться.
Обычно вампиры Белой Коллегии питаются во время полового акта. Они могут вызывать желание в других, сокрушая своих жертв с помощью основного инстинкта. Если бы Томас захотел, он мог бы парализовать волю девушки прямо здесь и сделать с ней все, что угодно, независимо от того, понравился ли он ей. И они никак не смогла бы его остановить. Черт, она просила бы его о большем и умоляла сделать это поскорее.
Но он не делает этого. Больше не делает, во всяком случае. Он боролся с этой частью себя в течение многих лет и, наконец, нашел способ держать ее под контролем. Он научился питаться, по чуть-чуть беря энергию у клиенток салона красоты высшей категории, которым он управлял, не подвергая их опасности. Однако, мне казалось, хотя этот вариант действительно позволял ему остаться активным и держать себя в руках, но не давал ему такого удовлетворения, как более старомодный путь: соблазнение, преследование и максимальный выброс энергии на пике наслаждения.
