– Куда? – неожиданно жёстко спросил дед.
– Как это – куда? – не понял я. – Для начала – с Сергеем до фактории.
– Фактория – это не весь мир, – заметил старик. – Это самое мирное поселение. Кроме неё, есть ещё несколько городищ в округе. Лучше там не появляться.
– Почему?
– Потому что там человеческая жизнь дешевле снега, – хмуро сказал он.
– Мне Сергей про это ничего не рассказывал.
– Он же не знал, что ты соберёшься идти в одиночку почти за тысячу километров. Ты с ним насчёт похода говорил?
– Да, немного обсудили. Всей дороги, как я понял, около ста километров? Если с грузом, на собаках, да Серёга после ранения, считай, за четыре дня дойдём.
– За четыре дня не дойдёте, – усмехнулся Борисыч, – можешь даже не мечтать.
– Ну не за четыре, так за пять, если погода испортится. Сам говорил, что таять всё начнёт не раньше, чем через неделю-полторы.
– Да. Но когда начнёт, то очень резко. За пять дней – нет, не получится. За шесть дойдёте. Сам считай, – прикинул дед, – больше двадцати километров в день вы не сделаете, а на третий день надо будет на дневку вставать, собакам отдых нужен. На твоём месте я бы немного подождал. Ещё недели три – и по реке спуститесь.
– Хоть бы и семь. И ещё… – я немного замялся, – как мне с тобой рассчитаться? Если бы не ты, я бы тут копыта отбросил.
– А как ты можешь рассчитаться за жизнь? Во сколько оценишь?
– Свою? – я даже растерялся.
– Не мою же, – сказал старик. – Ничем за это не расплатишься. Этот долг придержи до времени. Глядишь, и поймёшь, как оплатить.
– Мудрёно говоришь, Борисыч.
– Ты радуйся, что есть с кем поговорить. Скоро этой возможности у тебя не будет.
– Погоди, ты это о чём? Объясни нормально, хватит загадками сыпать.
– Дурак ты, Алёшка. Вроде взрослый мужик, а рассуждаешь, как ребёнок. Или ещё не понял, куда попал. Точнее сказать – разницы между прошлым и настоящим не понял. Ладно, опыт дело такое – наживное. Что в фактории делать собираешься? – поинтересовался дед.
– Осмотрюсь для начала, как народ живёт. На первое время хватит найденного хабара, а потом придумаю что-нибудь. За лето подзаработаю и осенью двину в сторону родного города.
– Не оставил, значит, надежды про близких узнать?
– Нет…
– Ну что же, – покачал головой Борисыч, – раз задумал, то делай. А силёнок хватит?
– Хватит…
– Дам тебе письмо, – немного подумав, сказал он, – в фактории у меня один знакомец живёт. Старый, не знаю, может, уже и умер. Если ещё жив, то первое время сможешь у него остановиться. Пока не устроишься.
– Спасибо вам, Владимир Борисович…
– Иди, – дед махнул рукой и начал смотреть на реку, – займись делом.
Через два дня мы с Сергеем ушли в факторию. Перед этим я вернул старику одолженное ружьё и оставил ему на память трубку с табаком. За три недели, проведённые здесь, я отвык от курения. И раньше не особо этим баловался, а тут как ножом отрезало. Тоже своеобразная реакция на стресс. Дорогу описывать не буду – вспоминать неохота. Несколько раз я искренне пожалел, что мы не послушались Борисыча. Сергею – понятное дело, ему звериные шкуры надо продать, а я куда торопился? Мог бы и подождать, пока река не вскрылась. Глядишь, на лодке было бы легче и быстрее. С погодой нам повезло только в первые два дня. Потом зарядили дожди, и снег начал превращаться в мокрую кашу. По ночам она замерзала, превращая лужи в лёд, а снежный покров – в острую тёрку, которая рвала лыжи и лапы собак. К полудню всё это опять таяло, и нам приходилось останавливаться. Собаки выбивались из сил, поэтому на исходе шестого дня, перед последним перегоном, на пришлось сделать незапланированный день отдыха. В итоге на дорогу мы потратили целых восемь дней. Если по прямой – около ста километров, но в одном месте пришлось сделать крюк – обходили реку, на которой начал ломаться лёд, и идти напрямую было опасно. Не отвлекаясь от дороги, охотились. Зайцы – это неплохая замена сушёному мясу. Одно было плохо – одежда быстро намокала и становилась тяжёлой. Старик всё-таки был прав – в межсезонье в этих местах не ходят. Что касается следов цивилизации, то они встречались довольно часто. Развалины домов, небольшие заброшенные деревни и посёлки. Удручающий вид, ничего не скажешь! Особенно запомнился полуразрушенный полустанок. Меня даже передёрнуло – ветер хлопал невидимой железкой, и она провожала наш маленький обоз своим противным звоном, похожим на погребальный набат. Прошли умерший городок. Перед ним мы сделали короткую остановку, и Сергей долго изучал пустые дома в бинокль.
– Стоит опасаться? – спросил я.
– В этих местах всегда надо быть начеку, – ответил он и опять приник к биноклю.
Город мы обошли по большой дуге. Как объяснил мне позже Сергей, в таких местах часто поселяются небольшие банды. Особенно в начале весны, когда морозы не такие крепкие. Понятное дело – весной больше обозов и просто одиноких путников, спешащих продать меха и мясо, заготовленное во время зимней охоты.
Наконец на восьмой день пути мы поднялись на небольшой пригорок, и я увидел посёлок, лежащий в пятистах метрах от нас. Даже собаки, почуяв отдых, повизгивали от нетерпения и кусали за ляжки своих более ленивых соседей.
– Фактория, – устало выдохнул Сергей.
На первый взгляд, вид открывался интересный. Судя по всему, раньше здесь была небольшая деревня. С правой стороны – река, на пологом берегу чернела бревенчатая пристань и перевёрнутые вверх дном лодки. Саму факторию без особого труда можно разделить на Старую и Новую. Эти два района разделяла дорога, пересекающая городишко из конца в конец. Старая – это тридцать домов, аккуратно выстроенных вдоль реки. Строили по плану, порядок чувствовался. Новая же строгостью линий похвастаться не могла. Люди, которые поселились здесь после катастрофы, построили ещё домов тридцать-сорок. Разномастные домишки были беспорядочно разбросаны, да и качество их было не очень. От нормальных, добротно срубленных изб до каких-то землянок, едва выступавших над землёй. У входа в город – площадь размером с три баскетбольные площадки и двухэтажный бревенчатый дом. Он выделялся среди остальных не только размерами, но и какой-то скучной официальностью. Как мне объяснил Сергей, это городская управа. Вокруг площади примостилось несколько деревянных сараев. Лавки и магазины. Апокалипсис на фоне весенней слякоти. Вот ты, значит, какая, современная цивилизация…
Я положил рюкзак в угол и, присев на кровать, осмотрелся. Небольшая комнатушка, выделенная мне хозяином, на пять звезд никак не тянула. Лежанка, небольшой сундук, рядом с дверью в стенку вбиты три деревянных колышка – вот и вся обстановка. Вместо лампы – тусклое от грязи окошко, выходящее на сторону площади. Скромный гостиничный интерьер будущего. Хотя какие здесь гостиницы? Постоялый двор для бродящих по этому миру охотников и трапперов. Многие из них всю свою жизнь проводят в дороге. Ни дома, ни семьи. Сезон здесь, сезон там – ничего в этом удивительного нет. Всегда существовал определённый процент мужчин, которым дома, в тепле, не сиделось. Даже в самые мирные и цивилизованные времена.
