Брайан направил нос самолета по центральной оси полосы, продолжая снижаться с 1000 до 800. По бокам проносился бесконечный хвойный лес. Он внезапно кончился, уступив место группе зданий. Брайан беспокойным взглядом отметил вывеску отеля, заправочную станцию, рестораны. Пересекли реку Пенобскот и вошли в воздушное пространство Бангора. Брайан еще раз проверил показания на приборной доске и попытался снова связаться с аэропортом… хотя знал, что это бесполезно.
— Диспетчер Бангора, это рейс № 29, — сказал он. — Я заявляю о чрезвычайной ситуации. Если на взлетном поле есть движение, немедленно освободите мне путь. Я приземляюсь.
Посмотрел на индикатор скорости, он показывал 140. Как раз скорость для посадки. Внизу исчезли редкие деревья, промчалось мимо поле для гольфа, мелькнула зеленая вывеска отеля «Холидей Инн», фонари на взлетном поле. Гигантские цифры «33» на полосе помчались ему навстречу. А огни на фонарях не были ни красными, ни зелеными.
Они были просто погашены.
Нет времени думать об этом. Не было времени думать о том, что с ними произойдет, если вдруг какой-нибудь лайнер неожиданно выползет на полосу перед ними. Нет времени ни на что, кроме приземления.
Промчались над участком, поросшим бурьяном, засыпанным щебнем. В тридцати футах внизу пошла бетонная полоса с белыми отметинами на ее дальнем конце.
Брайан осторожно опустил самолет, промелькнул второй комплект белых отметин, и спустя момент легкий удар возвестил о том, что шасси опустились на полосу. Теперь рейс № 29 катился по 33-й взлетно-посадочной полосе со скоростью сто двадцать миль в час, нос слегка поднят. Брайан включил тормоза, опустил подкрылки. Последовал еще один легкий удар, когда нос самолета опустился. Движение его стало замедляться со ста двадцати миль до ста, потом до восьмидесяти, сорока и наконец до скорости бегущего человека.
Дело сделано. Они приземлились.
— Обычная посадка, — сказал Брайан. — Ничего особенного. — Он судорожно вздохнул и остановил самолет. Тело пробрала дрожь. Когда он провел ладонью по лицу, ладонь оказалась мокрой от пота. Он посмотрел на нее и тихо засмеялся.
На его плечо легла рука.
— С тобой все в порядке, Брайан?
— Да, — ответил он и взял в руки микрофон. — Леди и джентльмены! Добро пожаловать в Бангор.
До них донесся хор приветственных криков, и Брайан снова рассмеялся.
Ник Хопвелл не смеялся. Он, наклонившись, всматривался в окно. Нигде ни намека на движение. Не разъезжали автомашины, не двигались самолеты. На взлетных полосах застыли военный транспортный самолет «С-12» и «Дельта-727».
— Спасибо за доброе приветствие, мой друг, — тихо сказал Ник. — Тем более оно приятно, что кроме тебя нас некому приветствовать. Здесь никого нет.
Несмотря на полное молчание радио, Брайан не воспринял замечания Ника… но к тому моменту, как он подрулил к месту между двумя пассажирскими терминалами, ни во что другое поверить уже не мог. Дело было не только в полном отсутствии людей, не только в том, что не появился автомобиль службы безопасности, чтобы проверить, что за чрезвычайная ситуация с «Боингом767». Дело было в атмосфере полной безжизненности, словно международный аэропорт Бангора был покинут тысячу лет тому назад. Поезд, ведомый джипом и содержавший на своих платформочках несколько предметов багажа, припарковался под крылом Дельты. Именно к нему был прикован взгляд Брайана после того, как он остановил самолет. Примерно дюжина чемоданов выглядели, как артефакты из раскопок некоего древнего города.
«Наверное, так себя чувствовал тот парень, который открыл гробницу Тутанхамона», — подумал он.
Мотор умолк, а он неподвижно сидел в своем кресле. Слышно было, как тихо жужжит батарея внутреннего питания где-то в хвосте самолета. Рука Брайана потянулась к выключателю ВНУТРЕННЕЕ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЕ, но тут же отдернулась. Внезапно расхотелось полностью все отключать. В чем причина — он не понимал, но инстинкт оказался сильнее.
«Кроме того», — подумал он, — «не думаю, что кто нибудь здесь станет делать мне замечания за напрасный расход того малого количества горючего, что у нас осталось».
Наконец он отстегнул ремень и поднялся.
— Ну, что дальше будем делать, Брайан? — спросил Ник. Он тоже встал из кресла, и Брайан впервые обратил внимание на то, что Ник дюйма на четыре выше его ростом. Подумал: «Я был командиром с того момента, как произошла эта зловещая история, точнее с того момента, как мы обнаружили происшедшее. Я был за командира. Но думаю, скоро это изменится, очень скоро».
Он обнаружил, что это ему, в сущности, безразлично. Пролет 767-го сквозь облака потребовал всей его отваги до последней капли, но никакой благодарности он за это не ждал. Такова была его работа. А за смелость ему платили жалованье. Вспомнил, как однажды один пилот сказал ему: «Нам, Брайан, платят сто тысяч долларов в год и больше по одной единственной причине. Они знают, что в карьере почти каждого пилота бывают тридцать или сорок секунд, когда от него будет зависеть все. Нам платят за то, чтобы мы не растерялись, когда эти секунды однажды наступят».
Все это понятно, когда тебе говорят, что должен приземлиться с облаками или без облаков, что иного выхода просто нет. А твои нервные окончания вопят свои извечные предостережения, нагнетают древний страх высокого напряжения перед неведомым. Даже Ник, кем бы он там ни был на земле, захотел вернуться обратно, подальше от облаков, когда начали в них влетать. Ему нужен был Брайан, чтобы сделать то, что следовало сделать. Ему и всем остальным Брайан был необходим, чтобы сохранить жизнь и рассудок. Теперь они были внизу и никаких монстров под облаками не увидели. Только эта зловещая тишина и брошенные багажные тележки под крылом «Дельты-727».
«Итак, ты хочешь принять команду и стать капитаном, мой крутящий носы друг. Даю тебе свое благословение. Даже готов дать тебе поносить мою фуражку, если пожелаешь. Но только после того, как покинем самолет. Пока ты и все остальные гуси не ступят на землю, я за вас несу ответственность».
Однако Ник задал ему вопрос, и Брайан решил, что ответа он вполне заслуживает.
— Теперь мы покинем самолет и посмотрим, в чем тут дело, — сказал он, проходя мимо англичанина.
Ник положил ему на плечо руку.
— Так ты думаешь…
Брайан испытал вспышку необычного раздражения. Стряхнул с себя руку Ника.
— Я думаю, что мы сейчас будем высаживаться с самолета, — перебил он его. — Здесь никого нет, кто подкатил бы к нам трап. Так что я думаю, нам придется воспользоваться аварийным спуском. А после этого думай ты, дружок.
