ручная пила с ржавыми зубьями, отвертки, молотки, коробка с гвоздями, садовые ножницы, секатор, миниатюрные грабли и другие острые садовые инструменты, названий которых он не знал.
Себастьян взял пару крепких плоскогубцев и медленно повертел предмет в руках. Во рту у него внезапно пересохло, а сердце забилось быстрее от открывающихся перспектив. Он никогда раньше не использовал подобное на человеческой плоти.
Всегда все бывает в первый раз.
Харлан повозился с паяльной лампой, и синее пламя вспыхнуло. Он держал его перед лицом, и голубой свет отражался в его больших карих глазах. Рельефный шрам сморщился, как гусеница, от его улыбки.
Без дальнейших предупреждений он оторвал руки мальчика от его паха и поднес пламя к гениталиям.
О, какие звуки издавал мальчишка. От этого крошечные волоски на затылке Себастьяна встали дыбом, а в ушах зазвенело. Какое это было великолепное зрелище, он и не подозревал, что рот может так широко открываться при таких агонизирующих криках. Аромат готовящегося мяса ударил ему в ноздри, и у Себастьяна потекли слюнки. Чудесным образом мальчик все еще был в сознании, когда задание Харлана было выполнено. Его пах дымился, а руки порхали, как раненые бабочки, над обжаренным мясом.
Харлан повторил процедуру над зияющей раной на груди лежащей без сознания Эстер, но Себастьян и Ричард не обратили на нее особого внимания. Оба уставились на скулящего парнишку.
- Он сильный, - сказал Ричард.
- Да, - согласился Себастьян, приседая рядом с ним.
Одной рукой он убрал прядь темных волос с блестящего от пота лба парня, в другой крепко сжимал плоскогубцы.
Хм, какой же частью заняться теперь?
- Она совершенно не в себе, - сказал Харлан, вернувшись к ним.
- Нагрей конец лома паяльной лампой, - велел Ричард.
Именно тогда Себастьян заметил, что прямой конец заточен до остроты. Его испорченный разум начал следовать столь же больному ходу мыслей Ричарда - то есть эта штука может проникать и прижигать одновременно.
- Ты собираешься его использовать или будешь только смотреть? - спросил Ричард.
- Я просто наслаждаюсь моментом. А ты ничего не собираешься с ним сделать?
- Пока нет, прямо сейчас я с удовольствием посмотрю, как вы, мальчики, играете.
Себастьян взял одну из рук мальчика. Когда тот попытался отдернуть руку, сопротивление было слишком слабым. Себастьян сжал ноготь большого пальца плоскогубцами и сильно дернул. Было удивительно легко вырвать пластинку ногтя из ногтевого ложа. Он зачарованно смотрел, как кровь скапливается там, где когда-то был ноготь.
Не так много крови, как я ожидал.
Неважно. Кажется, парень перестал кричать. Себастьян скучал по звуку, хотя было приятно дать своим барабанным перепонкам отдохнуть от пронзительного шума. Вместо этого мальчишка издал какой-то странный жалобный звук, словно раненый кот при смерти.
Себастьян снова обратил свое внимание на спортивную сумку, он был уверен, что где-то там видел пару садовых ножниц... Да, вот они. Было приятно крепко сжать их в руках.
Он разместил лезвия на основание пальца и надавил.
Ого, палец так легко отделился...
- Харлан? – обратился Себастьян, когда ему внезапно пришла в голову эта мысль: - Не мог бы ты следовать за мной с этой паяльной лампой? Чтобы останавливать кровотечение?
- Прекрасная идея, мой мальчик, - похвалил Ричард.
Харлан направил паяльную лампу на обрубок пальца. Глаза мальчика начали закатываться. Конечно, он не мог оставаться в сознании дольше...
Но Себастьян так на это надеялся.
Ему удалось отрезать сосок, еще один палец и кончик носа, прежде чем мальчишка потерял сознание. Харлан вернулся к нагреванию лома после того, как прижег раны. Все трое молча стояли над мальчиком, желая, чтобы он проснулся. Они хотели продолжить. Не похоже было, что это в ближайшее время произойдет, и все они нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Позади них застонала Эстер.
- Дай мне эти ножницы, я годами мечтал сделать это... - Ричард подошел к жене и наклонился, ущипнув ее за щеки так, что ее рот был вынужден открыться. – Но если подумать, у меня есть идея получше.
Себастьян зачарованно наблюдал, как Ричард вонзил Эстер лезвия под подбородок в том месте, где он переходил в шею. Он пошевелил ножницами на ее шее, расширяя дыру. Глаза женщины вылезли из орбит, толстые руки махали в воздухе, странный булькающий звук сорвался с ее губ. Затем Ричард закатал рукав и засунул первые два пальца в надрез, его лицо превратилось в хмурую сосредоточенную маску.
Себастьян и Харлан расхохотались, когда увидели, что он сделал. Ричарду удалось оттянуть ее язык назад и вниз, пропустив его через отверстие.
- Поцелуй нас, детка, - сказал Ричард, наклоняясь, чтобы провести своим языком по окровавленному кончику ее языка. - Ммм, крошка, ты никогда не была такой вкусной.
Парень приходил в себя, прерывая их смех. Себастьяна охватило сильнейшее желание причинить ему боль, наступить на него, пинать и дать выход ярости, которая сопровождала его каждый из двадцати пяти лет, прожитых им до сих пор.
- Конец лома красный и горячий, Харлан?
- Я бы именно так и сказал, Ричард.
- Тогда сверли пизду для Себастьяна, учитывая, что у него нет вкуса и он предпочитает задницам влагалище.
Харлан ухмыльнулся.
- У меня нет предпочтений для дырок, но я думаю, что скоро появится.
Там, где когда-то гордо торчал член мальчика, Харлан вонзил заостренный, раскаленный добела конец лома. Руки и ноги парня комично дергались, а его тело каталось по скользкому, окровавленному полу от яростных толчков Харлана.
- Каково это, когда тебя ебут? Каково это - быть женщиной? - Харлан кричал мальчику сверху вниз, его лицо покраснело, а шрам выделялся еще больше из-за напряжения. - Кто-нибудь из вас, пожалуйста, встаньте ему на плечи и не давайте ему, блядь, скользить повсюду.
Ричард подчинился брату, поставив ноги по обе стороны от шеи мальчика так, что плечи того упирались в его лодыжки. Теперь Харлану стало гораздо удобнее загнать конец лома в цель. Каким-то чудом мальчик не потерял сознание. Агония, должно быть, была невыразимой.
"Он определенно не выглядит слишком счастливым", - с некоторым удовлетворением подумал Себастьян. Казалось, мальчишка преодолел границы крика, потому что с его губ не сорвалось ни звука, кроме забавного скулящего, надрывного воя. Может быть от плача у него голос сорвался до хрипоты.
Себастьян смотрел на него сверху вниз, склонив голову набок. Несмотря на размер бального зала, все помещение провоняло жареным человеческим мясом. Как только лом вошел в мальчика примерно сантиметров на тридцать
