всё. – Ваня рассказывал мне это, шмыгая носом и жмурясь от слёз.
Добрый он парень. Я сказал ему, что он сделал всё правильно. Мы решили, что и дальше будем дружить.
– В конце весны посмотрим, кто из нас сдался, – улыбнулся Ваня.
Мы впервые вместе посмеялись.
31 августа 2004 года
Специально ничего не писал – берёг последнюю страницу дневника для последнего дня лета. Жаль, что эти каникулы были ужасны, однако радостно, что всё позади. То чудовище говорило, что я его забуду, наверное, они умеют стирать память. Я правда стал забывать. Это не провалы в памяти, я помню события, но мне начинает казаться, что всё было не по правде. Впечатления гаснут, как после ночного кошмара. Может, я забуду то, что случилось этим летом, и, наверное, это к лучшему.
Иногда я просыпаюсь по ночам и жду, что гигантская личинка войдёт в мою комнату. Но сколько я ни смотрю на дверь – она остаётся закрытой, и я опять засыпаю.
Возможно, мне снова придётся услышать новость о гибели сразу нескольких подростков, но это будет ещё очень нескоро.
Завтра в школу, в девятый класс, а я совсем не отдохнул за лето. Не страшно. Света тоже пойдёт в школу, и, возможно, я буду видеть её во дворе каждое утро. Я РЕШИЛ, ЧТО ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЗНАКОМЛЮСЬ С НЕЙ И ПРИЗНАЮСЬ В СВОИХ ЧУВСТВАХ. После пережитого это не кажется чем-то страшным. И вдруг это будет взаимно?
Листья на деревьях желтеют, по вечерам на улице холодно. Вера весь день хмурая – ей не хочется в школу, а моё настроение ничего не может омрачить. Я ВДОХНОВЛЁН ЖИЗНЬЮ. Только и думаю о том, как много счастливых дней будет впереди.
Информацию о владельце дневника не нашёл.
Теперь я знаю: обладать странными дневниками – тяжёлое бремя. Я навлёк на себя все возможные проклятия. Цапка следит за мной из каждого тёмного уголка.
И при свете дня иные ходят по улицам. Недавно я видел странного школьника лет тринадцати. Он выделялся из толпы чудаковатым поведением. Подросток оглядывал всё вокруг как с непривычки, словно был чужим среди людей.
Я вспомнил о нектохетах, и школьник сразу уставился на меня, будто прочитал мои мысли. По его лицу поползла кривая улыбка, и он произнёс: «Ты всё знаешь!»
За мной следят какие-то взрослые ребята, делая вид, что просто гуляют. Наверное, это правительственные агенты. Не они ли прошлой осенью вломились ко мне в дом и похитили вещи из мира хумов?
За мной увязался ещё один воришка. Пионер с плюшевой головой. Я видел его в своём дворе. Может, он хочет забрать дневники?
Чувствуя, что мне осталось недолго, я рискнул и отправился на кладбище поездов, пролез в старый вагон и нашёл тетрадь на пружинах, о которой рассказывал Витя. Когда уходил, мне вслед смотрела призрачная Проводница.
Записи в тетради делали люди, пропавшие в поезде. Трудно в них разобраться. Я уже ничего не соображаю от постоянного напряжения.
Нужно передать кому-то свою коллекцию дневников. Чувствую, что мне скоро конец. Кто-то должен обнародовать записи. Пусть люди узнают правду. Эти твари боятся правды.
Артур Глаголев
Последняя запись в толстой тетради на пружине.
12 марта 2008 года
Меня зовут Александр. Надеюсь, я не ошибся с датой, потому что уже не помню, сколько прошло дней с тех пор, как я сел в этот поезд. И течёт ли тут время в привычном смысле. У меня нет с собой часов, а у моего мобильника давно села батарейка. День резко сменяется ночью, а потом так же резко наступает день. Но я не знаю, сколько часов в сутках.
Я ставлю дату наугад, как это делали те, кто писал в эту тетрадь до меня. Когда я нашёл её в купе проводника, то подумал, что это какая-то шутка: люди писали тут в разные годы, но записи идут вразнобой. После нескольких заметок, датированных девяносто шестым годом, записи из конца восьмидесятых. Один из тех, кто вёл тетрадь, указывал дату, которая ещё не наступила, когда я сел в этот поезд. Я ПРОЧИТАЛ КАЖДУЮ СТРОЧКУ, и теперь до меня начинает доходить, что происходит в этом поезде.
Если я правильно считал, сколько раз день сменялся ночью, то прошло около недели. Всё это время ПОЕЗД ЕДЕТ БЕЗ ОСТАНОВОК, хотя дорога до моего родного города должна была занять всего двое суток.
Я сел на этот поезд пятого марта. Ещё не было и шести утра. Проводница проверила мой билет. Несколько часов я ехал один, но на станции Лазаревское ко мне в купе «подселилась» женщина с шестилетней дочерью.
В соседнем купе ехала молодая семья с девочкой примерно того же возраста. Дети быстро подружились. Ходили друг к другу в гости. Дверь то и дело открывалась и закрывалась. Постоянно звучали детские голоса и смех. Атмосфера была оживлённая до самого вечера. Я немного почитал детектив, который купил на вокзале, и уснул. Так и проспал до самого утра, а когда проснулся, то увидел, что койка напротив пуста.
МОИ СОСЕДКИ, мать и дочь, ИСЧЕЗЛИ, оставив раскиданные подушки и смятые простыни. Я подумал, неужели ни свет ни заря пошли в гости в другое купе? Впрочем, мне не было до этого дела. Я решил насладиться моментом одиночества.
Сходил в туалет – там не было очереди. Меня это приятно удивило. Обычно утром в поездах только и ждёшь у двери с полотенцем. Я умылся, почистил зубы.
Заварил себе чаю. В открытой топке титана краснели угли – водонагреватель недавно подтопили. Я так никого и не встретил в коридоре и подумал, что все ещё спят. Вернулся в своё купе со стаканом и стал смотреть в окно. Потом увлёкся детективом и успел прочитать целую главу. Мои соседки и не думали возвращаться.
Я задумался: куда они делись? Может, сошли на станции? Тогда почему не сдали бельё?
Я ещё раз сходил за кипятком и никого не встретил. Если не считать стука колёс, в поезде было тихо. НИКТО НЕ ХОДИЛ ПО КОРИДОРУ, НЕ ГРЕМЕЛ ДВЕРЬМИ.
Продолжительная тишина стала казаться мне подозрительной.
Да ещё и поезд ехал с одинаковой скоростью, не замедляясь и не ускоряясь. Я снова начал разглядывать пейзаж за окном, пытаясь разобрать, где мы сейчас. И вдруг понял: всё это я уже видел около часа назад!
Поезд проехал мимо пустой заброшенной платформы, которая
