Джеймс Херберт - Волшебный дом

— Я так и не понял. Вчера мне показалось, что та птичка в довольно неважном состоянии.

Прежде чем ответить, Мидж отпила свой кофе.

— Какая разница? Крыло зажило — это главное, так что же волноваться, каким образом?

И она в самом деле так считала. Во всяком случае, у меня осталось впечатление, что она не хочет задаваться вопросом об исцелении, не хочет углубляться в это. Я пожал плечами, готовый оставить эту тему, но склонный принять свою теорию о «вправившемся суставе». Неубедительно, но сойдет.

— Какие на сегодня планы? — спросила Мидж, но вопрос уже вылетел у нее из головы. Она выглядела так по-детски и такой маленькой в моей огромной перешитой футболке.

— Ну, сначала надо кое-что расследовать, — сказал я, и Мидж приподняла брови. — Ночью я слышал на чердаке какой-то шум.

— Ты, кажется, говорил, что под крышей гнездятся птицы.

— Да, вчера днем я так думал. Но это что-то копошилось среди ночи, когда все добрые птицы спят.

Мидж слегка встревожилась:

— У тебя есть какая-нибудь мысль, что это могло быть?

— Не совсем, но, черт возьми, сегодня утром, при дневном свете, я это выясню. Не хочется снова лежать в темноте и давать волю своему воображению.

— Надо было разбудить меня.

— Не хотелось тебя беспокоить, — пробурчал я с набитым ртом.

Мидж обошла стол, приблизилась ко мне и залезла на колени, заставив меня отодвинуть стул, чтобы хватило места. И клюнула в лоб.

— Хочешь, я схожу с тобой на чердак? — спросила она, и я не пропустил насмешливой нотки в ее голосе.

— А ты не впадешь в истерику, если мы увидим мышей? — Я покачал головой и отважно проговорил: — Спасибо, я схожу один.

При свете дня все казалось не так страшно.

— Ты знаешь, я не боюсь мышей. К тому же там надо многое выскрести и вычистить, так что чем скорее я начну, тем лучше. Думаю, ребята О'Мэлли больше навели там беспорядка, чем вынесли.

— Да нет, если разобраться, они неплохо поработали. Определенно они привели коттедж в божеский вид, хотя и нам самим пришлось изрядно покрасить и поразгребать. Хотя и меньше, чем мне представлялось при первой разведке. У тебя есть какие-нибудь мысли, как обустроить круглую комнату? Это очень важно.

Мидж нахмурилась.

— Мне она нравится именно такой, какая есть. Не думаю, что там нужно что-то менять.

— Твое дело. Согласен, она в хорошем состоянии. Возможно, Флора сделала там ремонт незадолго до того, как... хм... отойти в мир иной.

— Нам понадобятся занавески, может быть, белые или беж — все яркие цвета дает солнце. Ты заметил, как стены меняются в течение дня?

— Да, от ярких бело-желтых утром доогненно-золотых на закате. Потом этот теплый красный оттенок сразу после захода солнца. Они получают жизнь из самих себя, как тот огромный камень в Австралии, который постоянно меняет свой цвет.

— Скала Айерс. Говорят, он обладает таинственным свойством...

— Кто говорит?

— Аборигены.

— А круглую комнату аборигены видели?

Мой нос, как обычно, вздернулся (готов поклясться, до того, как я встретился с Мидж, он был другой формы).

— Что мне сделать, чтобы превратить тебя в серьезного собеседника? — Мидж надула губки.

— Ты говоришь обо мне? — спросил я, быстро вернув носу прежнюю форму.

— Ску-учно, — протянула она.

Моя рука нырнула ей под ночную рубашку, и, прежде чем Мидж успела пошевелиться, мои пальцы скользнули по ее нижним ребрам.

— Скучно? — спросил я.

— Не надо, Майк! Ты знаешь, что я этого не выношу!

Я кивнул и надавил, неожиданно и плотно, жесткие пальцы отыскали щекотливые зоны между ребер. Взвизгнув, Мидж подскочила на два-три дюйма у меня на коленях, но другой рукой я удержал ее.

— Скучно? — повторил я с любезной улыбкой.

— Майк, пожалуйста, ты же знаешь...

Мои пальцы судорожно дернулись, не зная жалости; она снова подскочила и, корчась, снова приземлилась мне на колени, икая от смеха, а я продолжал свое дело.

— Майк, не на-а-до-о-о-о!

— Ты сказала, скучно?

— Нет,нет! Интересно! Нет — увлекательно! Да, увлекательно! Чрезвычайно... Майк!.. Увле... кательно... Нет, чарующе... Никто... Я уже... Хватит, Майк, пожалуйста...

Как ни легка была Мидж, я с трудом ее удерживал и сам смеялся не меньше. Дрыгая ногами в воздухе, она вскоре соскользнула с моих коленей, ночная рубашка задралась.

Мидж вскрикнула, когда голое тело коснулось каменных плиток.

— Холодно! Ах ты гад... — Остальное было не разобрать за смехом.

Я зарылся лицом в ее волосы, руки скользнули вниз по ее телу и сцепились под грудью. Воспоминания о любви прошлой ночью не совсем покинули мои мысли, и я уткнулся носом ей в ушко, а зубами нежно куснул в шею.

— Ну вот, опять, здрасьте пожалуйста! — громко проговорила она.

Я не ожидал такого ответа. Взглянув на Мидж, я увидел, что ее слова относятся к новому посетителю. Через открытую дверь за нашими забавами с улыбкой наблюдала приятельница-белка.

— Добро пожаловать, заходи, — пригласил я зверюшку, заметив, что Мидж скромно натягивает ночную рубашку на бедра. — Наш дом открыт, вход бесплатный.

Белка стояла словно в нерешительности.

— Тише, Майк, — предупредила Мидж, — ты ее спугнешь. Заходи, малышка, не обращай внимания на эту старую, огромную, безобразную скотину у меня за спиной. Рыкни на него, и он спрячется под стол.

Белка прыгнула внутрь. Еще прыжок — и она оказалась всего в паре футов от босых ступней Мидж с шевелящимися пальцами. Мне показалось, что от удивления брови у меня коснулись края волос Мидж хихикнула, а белка заверещала.

— Да, я знаю, он выглядит как большой злой медведь, у которого болит зуб, но, когда познакомишься поближе, он довольно милый, — сказала Мидж шумной зверюшке.

Белка посмотрела на меня, потом на нее, потом снова на меня. Я изобразил самую приветливую улыбку, и белка беспокойно взмахнула хвостом.

— Эй, я здесь живу, ты знаешь, — сказал я и подумал: «Какого черта я это делаю. Говорить с белкой? Ребята из группы сказали бы, что меня выбросило из естественной среды обитания».

Сгорбив узенькие плечи, забавными ныряющими движениями зверек задергал своей пушистой головкой, и для меня это выглядело так, словно он смеется.

— У этой особы к нам ни малейшего почтения, — пожаловался я Мидж.

— Это тот же, что приходил вчера, — задумчиво проговорила она.

— По-моему, у того была более еврейская внешность, а?

Она хлопнула кулаком мне по кеду, так что стало больно пальцам.

— Ты что, Мидж? Разве они не все одинаковы? И откуда ты знаешь, что это «тот», а не «та»?