И тут в комнату заходит Кривонищенко, только что вернувшийся в Свердловск. И с торжествующей улыбкой извлекает из сумки два новеньких сверкающих термоса «Олень», на полтора литра каждый! Вот, дескать, чем папа порадовал к этому походу!
Вдвоем придирчиво изучают обновы. Дятлов в сомнениях: три литра вроде маловато на десятерых — и на дневной маршрут, и на обед, и на вечер. Может, все-таки взять одну-две грелки? Посовещавшись, решают так: на маршруте до обеда использовать флягу, завернув в запасную одежду в видах теплоизоляции, — не так уж долго, слишком сильно не остынет. А в обед и далее использовать напиток из «Оленей». Тогда всем хватит.
К черту кофе с резиновым запахом! Будем пить нормальный, как белые люди!
И грелки пропадают из общего инвентаря, вместо них теперь фляги — как дополнение к термосам. Сохранился лишь след предполагавшегося присутствия грелок — фланелевые пояса с завязками, которыми надлежало крепить грелки к телу. Их некоторые дятловеды из СССР (не из страны, исчезнувшей с карты, а из Секты Свидетелей Секретной Ракеты) именуют «солдатскими обмотками» и пытаются выставить как доказательство присутствия на месте трагедии военных — т. н. «космодромного спецназа». А вооружен тот спецназ, очевидно, был винтовками системы Мосина: это оружие отлично сочетается с обмотками, к 1959 году давненько исчезнувшими из военного обихода.
* * *
Вот теперь все у нас сходится.
Полученные от щедрот Кривонищенко-папы «Олени» в список Игорь Дятлов не внес. Что отнюдь не означает, что история их обретения — исключительно авторская фантазия. Бинокль в списке тоже не фигурирует, а он у дятловцев был: найден в палатке, опознан. Бинокль привез в поход Рустем Слободин, и это столь же дефицитный аксессуар, что и термосы «Олень», — в магазинах бинокли так просто не продавались.
Получается, что термосы у дятловцев все-таки были? А куда подевались?
Илл. 37. Примус, металлическая спиртовка, термос «Олень», грелка. Любой из этих аксессуаров мог с большим или меньшим успехом обеспечивать дятловцев теплым питьем на маршруте и на обеденных привалах. Но ничего похожего на месте трагедии не нашли, даже грелок, включенных Дятловым в список снаряжения для похода в количестве 4 шт. Почему?
Могли их забрать студенты из поисковых групп? При той махновской вольнице, что воцарилась на склоне Мертвой горы в первые два дня после обнаружения палатки, — вполне могли. Взять на память о погибших сотоварищах. Тем более что память дефицитная и в походах весьма полезная. Смутные сведения о «сувенирах, взятых на память», имеются. Кое-что, якобы по настоятельной просьбе следствия, пришлось вернуть (фотоаппараты, пленки). Спирт возвратить не удалось: он скоропостижно испарился. Загадочным образом уменьшилось количество имевшихся у дятловцев ножей (по плану похода свой нож должен был иметь каждый член группы).
С другой стороны, термос «Олень» — вещь достаточно объемная и приметная. Это не ножик, термос гораздо труднее незаметно припрятать и вывезти. Все поисковики жили вместе, в одной здоровенной армейской палатке, на глазах друг у друга — кто-нибудь бы непременно заметил неожиданное появление термоса у соседа. Поползли бы слухи, и доползли бы до прокурорских. И пришлось бы вернуть «сувениры».
Хорошо. Можно считать, что студенты-поисковики в этом вопросе реабилитированы.
Вопрос: куда же в таком случае подевались термосы?
Ответ: туда же, куда подевался НЗ группы «Хибина».
* * *
«Какой еще НЗ?! — воскликнет любой искушенный в матчасти дятловед. — Не нашли никакого НЗ у дятловцев!»
Да, не нашли. Ни в палатке, ни в устроенном незадолго до гибели лабазе с запасом продуктов. А почему?
Отложить часть продуктов, упаковать отдельно, добавив туда же еще кое-какие вещи первейшей необходимости, и не притрагиваться к упакованному при штатных обстоятельствах — это и называется: создать неприкосновенный запас. На всякий случай. Мало ли что. Зарядит буран дня на три, так что из палатки даже нос не высунуть, — вот тогда НЗ вскрывают и пускают в ход. Это азы походной жизни. Дятлов их не знал? Так отчего Золотарев ему не подсказал? Инструктор все-таки.
Продукты в НЗ отбирают тщательно — не просто отсыпают долю того, долю этого. Берут самые калорийные продукты, но при этом самые легкие. Шоколад в первую очередь. Никакой НЗ не обходится без нескольких плиток шоколада.
Только не надо рассказывать сказки, что шоколад был страшным дефицитом в 1959 году, что кушали его лишь москвичи по большим праздникам, а жители Свердловска в глаза не видели.
Хватало в Свердловске шоколада. Римма Колеватова, старшая сестра погибшего Александра, удивлялась на допросе в прокуратуре 14 апреля: где НЗ? Где шоколад? Что за организация похода? Надо полагать, будь шоколад в те годы недоступен, Колеватова не пеняла бы на его отсутствие.
То есть даже родственники погибших понимали: НЗ должен быть — а Дятлов, опытный турист, о нем позабыл?
Следователи не удивились этой странной забывчивости.
Список оставленных в лабазе продуктов, хранящийся в материалах уголовного дела, очень подробный. Описаны все найденные продукты с точным указанием веса каждого. Шоколада нет. Ни единой плитки. В палатке тоже нет. Либо изначально не было, либо шоколад улетучился вместе со спиртом. В качестве закуски.
Или же шоколад вместе с прочим НЗ «уехал» туда же, куда и термосы (или все-таки грелки), до того, как первые спасатели появились у присыпанной снегом палатки. На лыжах уехал, а как же еще…
* * *
С лыжами вообще история интересная. Никто не знает, сколько в точности лыж нашли на стоянке дятловцев. Даже те, кто нашел, не знают — противоречат друг другу и путаются в собственных показаниях.
Заслушаем их в хронологическом порядке.
Самое начало уголовного дела, лист № 2. Протокол обнаружения места стоянки туристов от 28.02.
«Место ночлега представляет из себя площадку, выравненную от снега, на дне которой уложены 8 пар лыж», — пишет в протоколе уже знакомый нам прокурор Темпалов. В качестве понятых расписываются начальник поискового отряда Масленников, поисковики Брусницын, Шаравин и Куриков. Запомним эти фамилии и отметим для себя: лыж 8 пар, все под палаткой, а рядом с ней ни прокурор, ни понятые ничего похожего на лыжи не нашли.
Листаем дело дальше. Лист № 8. Протокол осмотра лабаза от 02.03.
«У лабаза воткнуты в снег лыжи, одна пара, на носке лыжины повешен рваный гетр», — сообщает нам прокурор-криминалист Иванов. Понятые Масленников и Слобцов подтверждают своими подписями: да, так и есть, нашлись еще одни лыжи.
Общее количество сошлось. Девять туристов, девять пар лыж. Встает, правда, вопрос, как добрался до палатки девятый, оставивший лыжи у лабаза, но не будем пока придираться.
Проходит меньше двух недель после обнаружения палатки. Прокуратура допрашивает свидетеля Масленникова. Допрос длинный и касается самых разных вопросов, но вот что Масленников говорит о своем визите к палатке в роли понятого при прокуроре Темпалове 28.02:
«В палатке Дятлова было 9 рюкзаков, 10 пар лыж, из них 9 пар под дном палатки».
Лыж прибавилось. Под палаткой появилась лишняя пара, и еще одна появилась рядом (по одним сведениям лежала у входа в палатку, по другим — стояла там же, воткнутая в снег).
Вот тут бы Льву Иванову и достать другой документ — протокол осмотра палатки от 28.02, заверенный подписью Масленникова. Достать и спросить: умеет ли тов. Масленников считать до десяти? Если да, то как он тогда насчитал восемь пар лыж, а сейчас говорит, что было их десять? С памятью у тов. Масленникова проблемы или с устным счетом? Не достал и не спросил. А лыж стало в сумме 11 пар. Десять пар у палатки и одна у лабаза.
Но Масленников всего лишь расписался в протоколе, а считал-то лыжи прокурор Темпалов. Его, редкий случай, тоже допросили как свидетеля — почти месяц спустя, в апреле. Вот что он сказал: «У палатки был обнаружен ледоруб, запасная пара лыж. В палатке было найдено 9 рюкзаков, 9 пар лыж, из них все они находились под дном палатки».
