Подробный отчет, присланный доктором Андервудом, так же не способствовал улучшению настроения шерифа. Из него следовало, что раны, явившиеся причиной смерти Кьюлена, были нанесены ему зубами. Причем зубами не просто какого-нибудь животного, известного науке и обитающего на земле. Не больше помогли и следы слюны, оставленные в кабинете каким-то существом, нечто средним между собакой и человеком.
Пока шериф пытался во всем этом разобраться, журналисты напрасно время не тратили. В Пиньоне не осталось ни одного человека от взрослых до детей, кого бы они не опросили хотя бы по одному разу. Помощников шерифа Невинса и Фернандеса объявили чуть ли не героями, причем первый принял это с восторгом, а второй с некоторым смущением. Вновь вытащили на свет страшные легенды о Драго, и очень скоро округ Ла Рейн был представлен всей остальной нации как часть южной Калифорнии, где ночью никто не выходит из своего дома.
Больше всего Ремси раздражал тот факт, что одна из бульварных газет внесла залог под Эйба Креддока и того выпустили на свободу, а вслед за этим на страницах газет появился леденящий кровь рассказ очевидца. Прошел слух, что Креддок получил немалые деньги за свои жуткие воспоминания о чудовище, которое сожрало его приятеля.
Страх вошел в маленький горный городок. Шторы на окнах были задернуты, ставни закрыты, а ночью двери запирали на двойные засовы даже там, где раньше вполне обходились одним только крючком. Ночной патруль Пиньона сократился до нескольких видавших виды солдат, которые, отправляясь на дежурство, выпивали для храбрости и старались громко не разговаривать. Во время патрулирования они постоянно держались вместе, не выпуская друг друга из виду. Никто не хотел оставаться один.
В местной библиотеке мгновенно разобрали все книги про оборотней, вампиров, ведьм и прочих непонятных явлениях. После этого библиотекарь не захотел больше оставаться там один, и библиотека закрылась.
Единственным, кто мог быть благодарен судьбе, являлся Кен Довд, держащий в Дерни магазинчик под вывеской "Мир духов", где сразу же скупили все талисманы, которые могли защитить от нечисти, скрывающейся в лесу.
Но не только продавец тайн получил прибыль от шумихи вокруг оборотней. Еще один магазин, также находящийся в Дерни, с трудом удовлетворял спрос покупателей на распятия. Также быстро раскупались Библии, причем не только древние, но и с современным толкованием.
Предприимчивые придорожные торговцы предлагали различные рисунки и статуэтки, изображающие Иисуса, Марию и других святых, и делали на этом хороший бизнес, пока не вмешались местные власти и их не прижали. Со стороны округ Ла Рейн мог вполне показаться местом возрождения христианства.
Всего этого было вполне достаточно, чтобы прибавить седины к волосам шерифа, а тут еще Холли Лэнг, которая постоянно напоминала о поисках исчезнувшего мальчика. Ремси помнил, с каким беспокойством говорила она с ним спустя несколько дней после убийства.
— Черт возьми, Гевин, ведь этот хорек Пастори где-то держит его, — выговаривала она, сердито жестикулируя. На мгновение Ремси показалось, что сейчас Холли стукнет кулаком по столу, но она сдержалась. — Почему вы ничего не делаете? Почему не ищете его? Или это не входит в обязанности шерифа?
— Мы всегда прислушиваемся к замечаниям наших граждан, — отвечал Ремси. — Может быть, вы будете настолько любезны, что подскажете мне, где следует искать.
— В этом-то все и дело. Я говорила со всеми в больнице, но никто не знает, где находится эта таинственная клиника Пастори и существует ли она вообще?
— А, ну, в таком случае вы не сможете помочь.
— Нет, но я как раз жду помощи от вас.
— Холли, я делаю все, что в моих силах, — терпеливо разъяснял Ремси. — Мне самому нужен Пастори, как свидетель. Никто из его родственников не может сказать, где он находится. — Он порылся в бумагах на столе. — Его брат, например, заявил, что он не знает и не желает знать, где он может быть. Его клиника не значится в списках Медицинской ассоциации Калифорнии и других обществ тоже, я это уже проверил.
— И чем вы занимаетесь сейчас?
— Сейчас я делаю все, чтобы найти того, кто убил Денниса Кьюлена.
— Что-нибудь прояснилось?
— Я собрал отчеты о всех похожих убийствах, совершенных в западных штатах за последние пять лет.
— И?
— И вы бы удивились, узнав, как много людей было разорвано на куски. Топоры, пилы, взбесившиеся собаки, а одного фермера из Аризоны съели его собственные свиньи, и знаете, что еще осталось?
— Что?
— Драго.
— О Иисус! — раздраженно вырвалось у нее.
— Аминь, — благочестиво добавил Ремси.
— Я думаю, шериф, вы не будете возражать, если я сама займусь поисками доктора Пастори и Малколма.
— Холли, надеюсь, вам не понадобится оружие.
— Я не доверяю оружию, — ответила она.
— Вы меня успокоили. И я не буду мешать вам, пока ваши действия не выйдут за рамки закона. Но я требую, чтобы и вы не вмешивались в дела полиции.
— Эти слова звучат так, что мне следует хорошенько их запомнить.
— Да, именно это я и имею в виду.
— Достаточно, шериф. Вы пойдете своей дорогой, а я своей.
Она резко повернулась и вышла из кабинета, не дав возможности ему ответить.
Да и что бы он мог ей ответить? Все, что она говорила, было в сущности правильно. Он был шерифом и должен был выполнять свои обязанности. Но это дело вклинилось между ним и Холли, и он сомневался, что теперь что-то можно изменить. Ремси смотрел, как она садится в маленький "фольксваген", и чувствовал, что теряет ее.
Покидая Гевина Ремси, Холли была в такой ярости, что ей понадобилось собрать всю волю, чтобы нажать ногой на педаль газа. Она чувствовала, что сейчас похожа на рыцаря из сказки, вскочившего на коня и бешено мчавшегося куда глаза глядят. На нее это было не похоже. Холли была спокойной, уравновешенной женщиной, всегда контролирующей свои эмоции. Кто такой этот Гевин Ремси, чтобы, просыпаясь ночью, думать о нем, вспоминая, как они целовались у дверей ее дома.
Она знала, кто он. Холли включила приемлемую скорость и направила машину по горной дороге к реке Санта-Клара. Она опустила боковое стекло и ощутила влажный утренний воздух на своем разгоряченном лице.
Холли ехала, глубоко дыша и постепенно успокаиваясь, приводя свои мысли в порядок.
Во-первых, она беспокоилась о Малколме. В мальчике были какие-то особенности, о которых она только начала узнавать. Со временем она выяснила бы, кто он такой и что из себя представляет, и смогла бы помочь ему. Но это время у нее украли.
