Ознакомительная версия.
— Ой, — пролепетала я, живо представив себе Неферет, жующую кровавый стейк.
Стиви Рей поежилась и добавила:
— Иногда кто-нибудь из наставников присаживается за стол к своим подопечным, но в таких случаях он берет себе воды или бокал вина, и никогда вместе с ними не ест.
Моя соседка распахнула дверь в нашу комнату, и я с облегчением бросилась на свою кровать и скинула туфли. Боже, как же я устала!
Растирая затекшие ноги, я еще какое-то время поразмышляла о том, почему взрослые вампиры не едят вместе с недолетками, но потом решила не ломать себе голову. За этим непростым вопросом скрывалось слишком много других, еще более непонятных. Что вообще едят взрослые вампиры? И что буду есть я, когда (если) им стану? Нет, хватит с меня!
Но это было еще не все. Из дальнего уголка моего сознания всплыло воспоминание о том, какими глазами я вчера смотрела на кровь Хита. Неужели это было только вчера? А как подействовала на меня кровь того парня, там, в коридоре? Стоп. Нет, над этим я точно не буду париться! Я сделала над собой усилие и вернулась к обсуждению вампирской диеты.
— Но если взрослые вампиры не слишком озабочены собственной диетой, почему же их так волнует наше здоровое питание?
Стиви Рей подняла на меня глаза, и я увидела в них тревогу и неподдельный страх.
— Они следят за нашим питанием потому же, почему заставляют нас каждый день заниматься спортом. Взрослые изо всех сил стараются укрепить наши тела, потому что когда недолетка вдруг начинает толстеть, слабеть или чахнуть, это означает, что его организм отторгает Превращение.
— И тогда наступает смерть, — тихо скала я.
— И тогда наступает смерть, — кивнула Стиви Рей.
Я была уверена, что не сомкну глаз всю ночь, то есть день. Буду скучать по дому, плакать и думать о том, как невероятно изменилась моя жизнь. Время от времени в моем сознании тревожными вспышками всплывали глаза парня из коридора, но я так устала, что не могла сосредоточиться.
Даже ненормальная ненависть Афродиты стала представляться мне далекой и нестрашной.
Кажется, последнее, что тревожило меня перед тем, как я провалилась в забытье, был мой лоб. Правда, не помню, в связи с чем. То ли Метка снова начала чесаться, то ли разболелась рана на лбу, то ли просто на нем вызревал огромный прыщ… И еще я нервничала, как будут лежать мои волосы на следующий, мой самый первый школьный день…
Но стоило мне завернуться в свое одеяло, вдохнуть знакомый запах пуха и дома, как я сразу почувствовала себя спокойно и уютно… и мгновенно отключилась.
Нет, никакие кошмары меня не мучили. Мне снились кошки. Представляете? Это была мол первая ночь на новом месте, и что же мне при снилось? Крутые парни? Нет. Новые вампирские сверхвозможности? Опять нет. Просто кошки. Особенно хорошо я запомнила одну — маленькую, рыженькую, с крошечными лапка ми и толстым животиком, делавшим ее похожей на смешного сумчатого зверька. Она ворчала на меня недовольным старушечьим голоском и строго спрашивала, почему я так долго заставляю себя ждать. Потом ее голос превратился в противный пикающий звук и я…
— Зои, да проснись же ты! Выруби скорее этот чертов будильник!
— Что за… Ой!
Черт возьми. Ненавижу утра. Я протянула руку, нащупывая на столике мерзкую пикалку. Кстати, я вам не говорила, что без линз слепа, как крот? Нашарив на столике ботанские очочки, я нацепила их на нос и взглянула на циферблат. Шесть тридцать вечера, а я только что проснулась. Это к вопросу о невероятном.
— Пойдешь в душ первой или мне… — сонно пробормотала Стиви Рей.
— Лучше я, если ты не против.
— Не-а… — зевнула она.
— Ладно.
— Только побыстрее, потому что не знаю как ты, но я не доживу до обеда, если не позавтракаю.
— А хлопья тут дают? — оживилась я. Дело и том, что я просто обожаю хлопья, у меня есть даже футболка с надписью «Я люблю хлопья». Кстати, больше всего на свете мне нравятся шоколадные хлопья «Граф Шокула» с вампиром на коробке. Зацените иронию, как говорится.
— Да сколько угодно! У нас тут целая куча коробок с самыми разными хлопьями и подушечками, а еще фрукты, вареные яйца и все прочее.
— Тогда я мигом! — Неожиданно я почувствовала просто волчий аппетит. — Ой, чуть не забыла! Нужно надеть что-то определенное?
— Да нет, — снова зевнула Стиви Рей. — Просто надень пуловер или пиджак с символом нашей ступени, и достаточно.
Я собралась в два счета, хотя ужасно нервничала и с удовольствием провозилась бы несколько часов, укладывая волосы и наводя красоту.
Пока Стиви Рей была в душе, я уселась перед ее зеркалом, собрала волю в кулак и решила, что с макияжем лучше недоусердствовать, чем переусердствовать. Просто поразительно, насколько Метка изменила выражение моего лица. У меня всегда были красивые глаза — большие, круглые и темные, с густыми ресницами. Помнится, бедная Кайла постоянно жаловалась на несправедливость мироздания, которое отсыпало мне ресниц на троих, а ее наградило лишь редкими блондинистыми ресничками.
Кстати о Кайле… Я ужасно скучала по ней, особенно этим утром, когда мне предстояло совсем одной идти в новую школу. Надо будет непременно ей позвонить… Попозже. Или послать письмо по электронной почте. Но тут я вспомнила о неосторожных словах Хита по поводу измены и решила, что, пожалуй, с письмом тоже не буду торопиться.
Так, о чем это я думала? Благодаря Метке, мои глаза стали казаться еще больше и еще темнее. Я подвела их темно-серым карандашом с серебряными блестками. Разумеется, совсем чуть-чуть, поскольку не собиралась напоминать тех дурочек, которые думают, будто толстенный слой черной подводки делает их похожими на загадочных принцесс. Нуда, как же! На самом деле он делает их похожими на перепуганных енотих!
Я растушевала подводку, накрасила ресницы, нанесла на лицо немного бронзовой пудры и завершила макияж блеском для губ (чтобы не было видно, как я их обкусала от волнения).
После этого взглянула на себя в зеркало. К счастью, с прической все было нормаль но, и даже мой ненавистный треугольный выступ волос на лбу, с противным названием «вдовий мысик», был заметен не так сильно, как обычно. В целом, я выглядела… другой, и все-таки той же самой.
Эффект, произведенный Меткой, никуда не исчез. Она только резче подчеркнула этнические черты моего лица: черноту глаз, высокие скулы, прямой нос и даже оливковый цвет кожи, унаследованный мной от бабушки Редберд. Темно-сапфировая Метка богини словно высветила все это и освободила спрятанную во мне индейскую девушку, позволив ей засиять во всей красе.
Ознакомительная версия.
