Так, а что обычно фанатики надевают для похода туда, где они собираются толпой? Мой ограниченный опыт подсказывал, что обычно они консервативны в одежде — возможно, потому, что слишком заняты другими мыслями, а возможно, и оттого, что в таком стиле видят нечто зловещее. Дома я пошла бы в «Вел-Март», но что делать в дорогущей гостинице «Тихая Гавань»? Здесь даже окон не было. Впрочем, Билл велел звонить портье, если мне что-нибудь понадобится. Что я и сделала.
— Портье слушает, — сказал человек, старательно копируя текучий, холодный голос старшего вампира. — Чем могу быть полезен?
Я едва удержалась от того, чтобы попросить его прекратить. На кой черт имитация, когда здесь и настоящих достаточно?
— Это Сьюки Стакхаус из номера три-четырнадцать. Мне нужна длинная джинсовая юбка восьмого размера и блузка или кофточка в пастельный цветочек, того же размера.
— Да, мэм, — ответил он после некоторой паузы. — Когда пожелаете, чтобы вам их доставили?
— Скоро. — Ха, а это и правда весело. — То есть чем скорее, тем лучше. — Так и втянуться недолго. Люблю жить за чужой счет.
Дожидаясь доставки, я села посмотреть новости. Совершенно типичные новости американского города — проблемы с движением, проблемы с неблагополучными кварталами, убийства.
— Наконец-то было опознано тело женщины, найденной вчера ночью на гостиничной свалке, — вещал телевизор в меру похоронно. Диктор даже загнул уголки рта вниз. — Тело Бетани Роджерс, двадцати одного года, было найдено за отелем «Тихая Гавань» — первой гостиницей Далласа, специально оборудованной для неживых постояльцев. Роджерс была убита одиночным выстрелом в голову. По мнению полиции, это характерно для убийств-казней. Следователь Тоуни Кельнер заявила нашему корреспонденту, что полиция прорабатывает несколько версий убийства.
Камера скользнула от искусственно мрачного лица к мрачному по-настоящему. Следователю, как мне показалось, исполнилось не меньше сорока лет, она была очень невысокой женщиной с длинной косой. Кадр выровнялся, демонстрируя и самого корреспондента — маленького темнокожего человечка в броском костюме.
— Госпожа следователь, это правда, что Бетани Роджерс работала в вампирском баре?
Выражение неодобрения на лице следовательницы усилилось.
— Да, правда… Но она работала там официанткой, а не артисткой.
Артистка? Что делать артистке в «Крыле летучей мыши»? Или это эвфемизм для обозначения «клыка-кулака»?
— Да и проработала она там всего пару месяцев.
— А разве место, где нашли тело, не указывает на то, что к происшествию имеют какое-то отношение вампиры? — Да, он был понастойчивей, чем в такой ситуации решилась бы я.
— Напротив, я полагаю, что некто решил таким образом довести что-то до сведения вампиров. — Госпожа Кельнер резко замолчала, как будто вообще пожалела о сказанном. — Теперь, если вы меня извините…
— Да, конечно, госпожа следователь, — с некоторым запозданием сказал корреспондент. — Так вот, Том. — И он обернулся к камере, как будто видел через нее диктора в студии. — Это был провокационный вопрос.
Гм?
Диктор, словно осознав, что корреспондент сейчас понесет ахинею, быстро перешел к другим темам.
Бедная Бетани мертва, и мне даже не с кем это обсудить. Я попыталась поглубже загнать слезы. Я не была даже уверена, что имела право плакать по бедной девочке. Я не могла ничем помочь, только представляла, что же случилось с ней прошлой ночью, после того, как ее увели из комнаты в вампирском «гнезде». Если на ней нет следов от укусов, то это были не вампиры. Эти никогда не упускают случая напиться крови.
Всхлипывая в смятении, я села на диван и попыталась выудить из сумочки карандаш. В конце концов отыскалась ручка. И я почесала ею под париком. Хотя отель оборудовали кондиционерами, все равно было жарковато, и голова чесалась. Через полчаса в дверь снова постучали. И опять я выглянула в глазок. Это был Артуро, тот парень, что приносил завтрак. На руке у него висела одежда.
— Мы вернем те, что вам не подойдут, — сказал он, передавая мне всю охапку. И стараясь не смотреть на мои волосы.
— Спасибо, — сказала я и дала ему на чай. К этому удивительно быстро привыкаешь.
Не так уж много времени осталось до встречи с этим Айресом, дружком Изабель. Скинув халатик, я встала и посмотрела, что мне принесли. Бледно-персиковая блузка с белыми цветами, неплохо, а юбка… Х-м-м. Они не нашли джинсовой, и потому обе принесенные юбки были цвета хаки и пошиты из соответствующего материала. Ладно, подумала я, и взяла одну из них. Она выглядела слишком узкой, и я порадовалась, что принесли вторую. Эта как раз подошла. Я надела плоские сандалии, вдела в уши крошечные сережки и была готова к выходу. У меня нашлась даже старая соломенная сумочка для комплекта. Правда, это была моя обычная сумочка, но она подходила как нельзя лучше. Я убрала из нее все, что могло служить для моего опознания. Жаль, что я не подумала об этом раньше, но уж лучше поздно, чем никогда. Стоя перед дверью, я перебрала в памяти все остальные меры предосторожности. И вышла.
Передо мной был коридор. Точно такой же, как ночью. Без зеркал и окон ощущение замкнутости создавалось полное. Темно-красный ковер и сине-красно-кремовые обои не помогали. Двери лифта открылись, едва я нажала на кнопку вызова, и закрылись беззвучно. В лифте даже музыка не играла. Да, отель «Тихая Гавань» оправдывал свою репутацию.
Внизу, в вестибюле, по обеим сторонам от лифта стояли вооруженные охранники. Они смотрели на главную входную дверь. Очевидно, та была заперта. Рядом стоял телевизор, показывавший, как можно выйти. Другой телевизор просто демонстрировал широкий обзор.
Я подумала, что все приготовились к немедленной атаке, и замерла с резко забившимся сердцем, но через несколько секунд тишины сообразила, что вот так оно и выглядит. Что именно за это вампиры платят свои деньги. Никто не сможет пройти к номерам, где лежат в забытьи беспомощные вампиры, минуя эту охрану. Оба охранника, одетых в черные ливреи отеля (да, видимо, все думают, что любимый цвет вампиров — черный), казались огромными. И их оружие тоже, но в пистолетах я не разбираюсь. Мужчины посмотрели на меня и вновь приняли скучающий вид.
Даже приказчики были вооружены. За конторкой находились стойки с дробовиками. Интересно, как далеко они готовы зайти в защите своих постояльцев? Они и вправду будут стрелять в других людей? И как это согласуется с законом?
В одном из кресел в вестибюле сидел человек в очках. Лет тридцати, высокий и тощий, с соломенными волосами. Он был одет в костюм — легкий летний костюм цвета хаки с консервативным галстуком — и форменные ботинки. Тот самый человек.
