— Джейни, — почти неслышно говорит он.
Она поднимает глаза. Потолочный вентилятор на месте.
— О господи.
Джейни поворачивается, смотрит туда, где должна быть парадная дверь, куда входил мужчина средних лет. Она бросает рюкзак на пол, закрывает глаза и прячет лицо в ладонях.
Кейбел берет ее за плечи.
Обнимает.
Гладит по волосам.
Шепчет в самое ухо, так что она чувствует движение его губ.
— Его здесь нет. Это просто сон. Ничего этого не было. Никогда.
Эти слова проникают ей в самую душу. Она убирает ладони с лица и кладет ему на плечи, на грудь. Легкими движениями ощупывает ее, гадая, есть ли шрамы под одеждой. Была ли в том сне хоть доля правды. А потом он целует ее в шею, и она поворачивается к нему, ищет губами его губы, проводит кончиками пальцев по линии подбородка, целует его со все большей страстью, и вот уже соприкасаются их языки, и все крепче прижимаются друг к другу тела, дрожащие, словно у несчастных заблудившихся детишек, которые так нуждаются в том, чтобы кто-то их приласкал. В том, чтобы почувствовать рядом кого-то близкого, доброго, сильного, того, кто может помочь. Они дышат прерывисто. Тяжело. Пальцы впиваются в ткань.
Но вот их движения становятся медленнее, и наконец они замирают.
Переводят дух.
А потом кто-то из них — или оба — всхлипывает.
_____
Мгновение они стоят неподвижно, приходят в себя.
Потом он находит ее пальцы, сплетает со своими и ведет ее в гостиную.
_____
На журнальном столике стопка книг.
Кейбел смотрит на Джейни.
— Ну вот, — говорит он ей, и голос у него дрожит. — Тебе ведь знакомы эти книги?
— Да, — отвечает она, опускается на колени возле столика и откладывает в сторону книги о сновидениях.
— Я практиковался, — говорит он. — Надеялся.
«И видел сны», — мысленно добавляет она.
— Расскажи мне.
_____
Он садится рядом, прихватив два стакана пепси, и извиняется, что в доме нет ничего крепче.
— Ну так вот, я прочел эту книжку о толковании снов и научился видеть во сне то, что хочу.
Джейни улыбается.
— А! Я это тоже умею.
— Отлично.
Тон у него деловитый.
— А как насчет Клиники сна?
— Ух! Сначала я решила, что идея просто супер, только на деле все обернулось иначе. Я туда пришла, оказалась в чьем-то сне, и тут лаборантка открыла дверь палаты — и я вышла оттуда.
Джейни помедлила.
— Я угодила в сон мистера Эбернети. Знаешь, у меня не было ни малейшего желания узнавать, что этот деревенщина видит во сне.
Кейбел едва не поперхнулся пепси.
— Правильное решение.
Мгновение он хмурится, задумавшись, потом машет рукой.
— Нет, в самом деле правильное.
— Что ты имеешь в виду?
— Не важно. Так вот, сначала я пытался сделать так, чтобы во сне объяснить тебе что-то. Но у меня не получалось: слишком много…
Он смотрит на нее искоса.
— Слишком много я говорил лишнего. Гораздо больше, чем хотел сказать. Контролировать это мне не удавалось.
Он устраивается поудобнее.
— Короче говоря, ничего у меня не выходило как следует. Но потом мне пришло в голову записывать свои мысли на бумаге. Я делал это раз за разом, сначала без толку, но несколько последних ночей стало получаться все лучше и лучше.
— Но ты не мог сознательно затянуть меня в свой сон. Во всяком случае, до конца.
— Правильно. Это потому, что я лучше контролирую ситуацию, когда засыпаю сам. Поскольку знаю: если — когда — я сплю поблизости от тебя, ты окажешься там.
Джейни закрывает глаза, представляя себе это.
— Ловко придумал, — шепчет она и снова открывает глаза. — Очень ловко, Кейб.
— Значит, ты прочитала записи в блокноте? — спрашивает он, слегка краснея.
— Да.
— Все?
Джейни всматривается в его лицо.
— Да.
— И?
— Не знаю, что и сказать, — отвечает она после некоторой заминки. — Правда. Я в растерянности.
Кейбел берет ее за руку и откидывается на кушетке.
— Мне нужно очень многое тебе объяснить. Послушаешь?
Она глубоко вздыхает и медленно выдыхает. В сознании всплывают все те причины, по которым она должна его ненавидеть. Дает о себе знать и инстинкт самосохранения. Ей не хочется начинать все заново, опять переживать ощущения вроде тех, что испытываешь на американских горках.
— Ладно, — говорит она наконец, — только мне трудно представить, чтобы я поверила хоть одному твоему слову. Ты ведь врал мне без зазрения совести с самого начала, Кейб. Даже раньше.
У нее перехватывает горло. Она отводит глаза.
Забирает у него свою руку.
И неожиданно встает.
— Где туалет? — спрашивает она сквозь зубы.
— Черт, — бормочет Кейбел. — За кухней, первая дверь направо.
Она находит нужную дверь, склоняется над раковиной, потом сморкается и присаживается на краешек унитаза, чтобы собраться с мыслями. А собравшись, признает, что она таки оказалась на американских горках и сидит в передней тележке.
Вернувшись в гостиную, Джейни слышит, как Кейбел заканчивает разговор по мобильному, решительно говорит «завтра» и откладывает телефон в сторону. Он сидит, опершись локтями о колени и обхватив голову руками.
— Послушай, — уныло говорит Кейбел, не глядя на нее. — Есть кое-какое дерьмо, о котором я не могу тебе рассказать. Может быть, до поры до времени. Но я готов ответить на любой твой вопрос — если смогу ответить на него сейчас. Если не смогу и тебе это не понравится, можешь возненавидеть меня. Я к тебе больше приставать не стану.
— Ладно, — отвечает Джейни.
Она растеряна и решает начать с самого простого.
— С кем ты сейчас разговаривал?
Кейбел закрывает глаза. Вздыхает.
— С Шей.
Джейни стоит в дверном проеме. Нога едва держат ее, к глазам подступают слезы ярости. Правда, когда она начинает говорить, голос звучит совершенно спокойно.
— Ну ты даешь, Кейб!
Она поворачивается, подхватывает свой рюкзак и решительно направляется к выходу тем же путем, каким вошла в дом.
Садится в машину.
Но не может выехать с заблокированной его машиной подъездной дорожки.
Было бы неплохо долбануть эту пижонскую тачку как следует.
Но это может плохо кончиться для Этель.
— Проклятье! — восклицает Джейни и роняет голову на руль.
Она и в объезд не может выехать, не рискуя побить Этель из-за этого идиотского кювета.
И тут она слышит, как хлопает парадная дверь. Кейбел выбегает, чтобы убрать свою машину. Заводит и отгоняет на лужайку, так что теперь она может сдать назад с дорожки.
