Евгения Грановская - Демоны райского сада

Ознакомительная версия.

– У нас с Ольгой никогда не было никаких «отношений».

– Правда? Но при жизни Сергея она неплохо к тебе относилась.

– Что ты можешь об этом знать? – фыркнула Жанна.

– Только то, что твой брат не включил тебя в свое завещание. Только благодаря Ольге ты не осталась на бобах. Слушай, Жанна, а тебе не кажется, что ты платишь ей черной неблагодарностью?

Зрачки Жанны хищно сузились.

– Я не собака, чтобы лизать руку того, кто бросает мне подачку! – яростно проговорила она.

– Ладно, не нервничай! Я тебя прекрасно понимаю. «Все или ничего!» – вот наш девиз. Мы с тобой стоим друг друга.

– Это верно, – улыбнулась Жанна.

Она вновь принялась целовать его грудь и запустила руку под одеяло. Марат вздрогнул, ощутив ее касание, и усмехнулся.

– Ты просто ненасытная!

– Ты же знаешь – я люблю тебя, – нежно проговорила она. – И готова это доказать.

Жанна скользнула губами по его животу и спустилась ниже, скрывшись под одеялом. Марат блаженно прикрыл глаза.

– Ты просто ненасытная, – донесся из динамиков насмешливый мужской голос.

– Ты же знаешь – я люблю тебя, – проворковал в ответ женский. – И готова это доказать.

Женщина на экране монитора принялась страстно целовать своего любовника, а затем скрылась под одеялом.

Двое мужчин, сидящих в фургоне, переглянулись, но не сняли наушники и не выключили изображение на экране монитора.

Через минуту один из них спросил второго:

– Нам обязательно это записывать?

– Да, – спокойно ответил второй. – Полный контроль.

На этом разговор между специалистами по прослушке был закончен. Они продолжили работу молча.

– Значит, они любовники, – констатировал Семен Скряба.

– Да, шеф, – кивнул оперативник Паша. – Это непредложный факт.

– Какой факт?

– Непредложный, – повторил Паша, покосился на ухмыляющуюся физиономию Майкла и, слегка покраснев, спросил: – Чего?

– Непреложный, – сказал Скряба. – Непреложный, а не непредложный.

– Я так и сказал. Майкл, кончай ухмыляться!

Тот примирительно поднял руки:

– Да я вообще молчу!

Скряба легонько хлопнул по столу широченной ладонью:

– Ладно, ребятки. Подведем итоги. Кто-то затеял против Ольги Князевой странную игру. Смысл этой игры нам непонятен.

– Почему странную? – удивился Паша. – Кто-то из конкурентов заказал ее. Такое случается сплошь и рядом.

Скряба покачал головой:

– Нет, Паша. Красавчик не хотел ее убивать, я в этом уверен. Но тогда напрашивается вопрос: зачем был нужен весь этот спектакль?

Паша и Майкл переглянулись.

– Красавчик мог сделать ошибку, – сказал Майкл. – Все ошибаются.

– Красавчик не мог сработать так грубо, – сказал, хмуря брови, Семен. – На нем висит больше двух десятков заказных убийств, и он всегда работал чисто.

– И на старуху бывает проруха, – неуверенно проговорил Майкл.

Скряба вновь покачал головой:

– Нет. Тут что-то другое.

– И что же?

– Пока не знаю, Миша. Но обязательно разберусь! Ладно, пора заняться делами.

Скряба поднялся из-за стола и скривился от боли, наступив на больную ногу.

– Черт… – процедил он сквозь зубы.

– Болит, шеф? – сочувственно проговорил Паша.

Скряба не ответил.

– Продолжайте копать, парни, – сказал он. – Если накопаете что-то интересное – тут же сообщайте мне.

Семен повернулся и, тяжело припадая на больную ногу, вышел из офиса.

– Да, – проговорил Майкл, когда дверь за ним закрылась, – старик уже не тот.

– Это точно, – вздохнул Паша. – Наш хромой черт сильно сдал. Ходят слухи, что скоро его уволят.

– Может, и к лучшему? Пусть сидит у телевизора и попивает пиво. Он это заслужил.

Паша качнул вихрастой головой:

– Да нет. Семен Иванович к этому не привык. Тяжело ему будет оказаться на помойке жизни.

– Мы все там когда-нибудь окажемся! Просто он – немного раньше, чем мы.

Паша не нашел, что на это возразить.

Частный детектив Толя Щербак лежал на диване, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Он ломал голову над тем, как бы повыгоднее продать полученную ценную информацию. Жанна Князева казалась ему для этого фигурой мелковатой. Нужно поискать того, кто заплатит больше. Но легко сказать – «поискать». Где именно нужно искать? И как, под каким соусом подать эту информацию возможному покупателю, чтобы попутно не лишиться головы самому?

У Толи были на этот счет кое-какие мыслишки, но, прежде чем начать действовать, следовало хорошенько все обдумать.

Толя Щербак был тертым калачом. Жизнь много его трепала и била, но из каждой передряги он выходил живым и практически невредимым. Природная сила – великая вещь. Тем более когда она объединяется с приобретенными за долгие годы опытом и хитростью.

Будучи осторожным, но довольно беспринципным человеком, Толя подставил и покалечил за свою жизнь много людей, большинство из которых перед этим пытались покалечить его самого. Но была в жизни Щербака одна вещь, которой он втайне гордился и которую считал своим главным козырем в той игре, в которую ему когда-нибудь придется сыграть с богом. А заключался этот «козырь» в том, что Толя Щербак за всю свою жизнь не убил ни одного человека.

Не то чтобы он считал, что людей нельзя убивать. Нет. Люди убивали друг друга всегда, и в этом не было ничего сверхъестественного. Сильные грызли друг другу глотки и обижали слабых, слабые мстили сильным… Законы природы были полностью применимы к миру людей.

Однако чем больше Толя жил на свете, тем чаще думал о том, что бог не напрасно уберег его от смертоубийства. Путь в райские кущи проходит узкой тропинкой, и Толя Щербак всерьез рассчитывал когда-нибудь на этой тропинке оказаться.

– Толичек! – окликнула Щербака подруга.

– Чего, мое сонечко? – отозвался он ласковым голосом.

Любовница присела рядом с ним на диван, наклонилась и поцеловала его в лоб. Толя посмотрел на нее с нежностью. Она была дородная, с крупными руками и монументальными плечами. Огромная грудь, румянец во всю щеку – что называется, кровь с молоком. Толя Щербак всегда был неравнодушен к подобным женщинам, даже когда они были глупее сельской коровы.

– Ну, Толичек, – проворковала она, сделав брови домиком, – ну, ты чего сегодня такой хмурый?

– Я не хмурый, мрия моя, я думаю.

– А ты не думай, – улыбнулась она. – Ты действуй! Так, как ты умеешь.

Подруга взяла руку Щербака и, слегка задрав халат, положила ее себе на бедро. Бедро было большое, белое, очень нежное на ощупь, и Толя почувствовал возбуждение.

– Вертихвостка ты моя, – с нежностью проговорил он.

– Твоя, – подтвердила она, вновь наклонившись к его лицу. – Только твоя, и ничья больше.

Ознакомительная версия.