— Тебе придется выпить веррот, — перебил ее Джек. — Пей или сиди в лагере. Я не могу рисковать твоей жизнью и не допущу, чтобы Эдгар все время переживал за тебя — от него ведь тогда не будет никакого толку. Кэтрин, в последнее время происходит слишком уж много изменений.
— Зараза, — повторила она, но на сей раз не пожелала смягчить бранное слово объятием.
Хлоя ожидала возвращения Китти в палатку со смешанным чувством волнующего предвкушения и недовольства. Она ощущала в себе такой прилив жизненных сил, как никогда в жизни. Недавно она осмотрела наскоро лагерь в обществе Китти, но это было глубокой ночью, а она до сих пор чувствовала, что не в состоянии усидеть на месте.
Ее джинсы и блузка пропотели насквозь, их требовалось постирать, так что она переоделась в юбку с длинными разрезами по обеим сторонам — чтобы девушка могла легко дотянуться до кобуры на бедре, объяснила Китти, — и в новую блузку из какой-то легкой, но грубой на ощупь материи. Ни кобуру на бедро, ни какого-либо другого оружия Хлое не дали, зато она получила пару очень высоких поношенных ботинок из коричневой кожи, походивших, по словам Китти, на пароходные трубы. Они почти подходили Хлое по размеру, и когда в носки набили тряпок, пришлись как раз. В юбке с разрезами чуть не до пояса она чувствовала себя неловко, зато ботинки годились для этой местности гораздо лучше, чем туфли-лодочки на низком каблуке, в которых она угодила сюда. К тому же, по словам Китти, эта обувь защитит ее ноги от любых змей и ящериц, которые в изобилии водились в пустыне, если им приспичит кусаться. В этом отношении туфельки, бесспорно, не шли ни в какое сравнение с сапогами.
Дожидаясь Китти, Хлоя пыталась заставить себя усидеть неподвижно хотя бы столько времени, сколько нужно для того, чтобы зашнуровать ботинки. У них имелся лишь один серьезный недостаток: чтобы продеть шнурки сквозь многочисленные дырочки, следовало сидеть на месте, в то время как ее тело вибрировало от переполнявшей его энергии. Когда Китти вошла, Хлоя еще раз перевела дух, рассчитывая, что после этого ее голос перестанет дрожать, и спросила:
— Скажите, я здесь пленница? Или все-таки мне можно пойти погулять и осмотреться?
Китти закрыла глаза, потерла виски и лишь потом ответила:
— Нет, Хлоя, ты не пленница. Но тебе все же следует понять, что ты здесь новенькая и пока еще не слишком ясно соображаешь. А чувствуешь себя так — из-за веррота. Это ведь нечто вроде наркотика, но только опаснее, потому что получить его можно, только убив кровососа или если он даст его человеку добровольно. Нужно только перетерпеть первоначальный эффект, и все будет в порядке. Я думаю, чем раньше начать осваиваться, тем скорее поможет.
— Да. Поможет. Конечно. — Хлоя принялась кивать — так торопливо, что у нее зубы застучали. — Дома, в моем настоящем мире, я была алкоголичкой на излечении. Я уже проходила через такое. Может быть, вашего мира я и не понимаю, но нажираться в хлам мне не впервой.
Она с силой передернула плечами, поскольку попытка сохранять неподвижность оказалась все же непосильной. Ее тело стремилось к движению, при содействии сознания или без него, и она хотела — ей было необходимо! — по меньшей мере как-то контролировать это стремление.
— Вы только скажите, куда мне можно пойти, — попросила она самым спокойным тоном, на какой была способна.
Китти присела на корточки, отодвинула дрожащие руки Хлои и сама дошнуровала ей ботинки.
— Попозже, когда ты успокоишься, я попрошу у тебя прощения за поступок брата. Но пока повременю с этим. А ты иди. — Она выпрямилась, заставив тем самым Хлою посмотреть ей в лицо, и внушительно произнесла: — Помнишь, что я говорила насчет изгороди? Не прикасайся к ней.
С этими словами Китти направилась к выходу и откинула клапан палатки. Хлоя последовала за нею.
— Ты должна оставаться в лагере, — добавила Китти. — Здесь, в ограде, только наши. Снаружи, — она обвела жестом темную пустыню, — столько всяких чудовищ, что сейчас, когда ты даже на месте устоять не можешь, я и пытаться не буду перечислить их. Там города, леса, реки, океаны. Там и жители есть, они так и говорят: мы, дескать, из Пустоземья. Ты должна оставаться в лагере и выйти сможешь только с кем-нибудь из нас. Понятно?
Повинуясь неожиданному порыву, Хлоя кинулась к Китти, крепко обняла ее и так же быстро отпустила.
— Обещаю!
Может быть, Китти и ответила что-то, но произнесла она это так тихо, что Хлоя не услышала бы, даже если бы ждала ответа. А она его не ждала. В мгновение ока она выскочила из палатки и оказалась под небом, с которого светили две очень яркие луны, озарявшие маленький палаточный лагерь, который на первый взгляд показался ей безлюдным. Все это ничуть не походило на округ Колумбию, и, пусть Хлоя и не знала, как оказалась здесь и каким образом выяснить это, она твердо намеревалась понять мир, который отныне ей, судя по всему, предстояло называть своим домом.
Она внимательно огляделась по сторонам, решая, куда же ей пойти. Впервые попав в лагерь, она почти не разглядела подробностей. И сейчас принялась осматривать его, стараясь идти как можно медленнее, насколько позволял поющий в крови веррот. Палаток оказалось около дюжины; все они стояли поодаль одна от другой, так что их обитатели не могли случайно нарушить уединение друг друга. На земле чернело несколько кострищ; ей показалось странным увидеть их в пустыне. Подойдя поближе, чтобы рассмотреть одно из них, она обнаружила, что это яма, укрепленная металлическими обручами, на дне которой лежали головешки и какие-то мелкие кости, чуть присыпанные песком. Миновав яму, она увидела очень крупного мужчину, одетого в черное, который вышел из одной из палаток, и поспешила отвести от него взгляд. Ей казалось, что видела его, когда попала в лагерь, и даже поздоровалась, но уверенности в этом у нее не было. Так что она уставилась в землю и прибавила шагу, рассчитывая, что он решит, будто она не заметила его. Стоять и разговаривать — это же было бы для нее пыткой, пусть довольно гуманной, но все же…
Хлоя сделала еще несколько шагов и осознала, что лагерь имеет очень четко обозначенный периметр. На земле было закреплено что-то вроде троса из разноцветных металлических проволок, в который были вплетены какие-то кристаллы. Этот трос тихо гудел. А сразу за ним возвышалась ограда из металлической сетки.
Она направилась к ограде, но чей-то голос заставил ее остановиться.
— Если дотронешься, он убьет тебя. В смысле, забор.
— Я знаю, — ответила Хлоя, смутно понимая, что об этой мелочи она, кажется, забыла. Веррот вселил в нее ощущение, будто ее тело способно на что угодно. Позже, когда опьянение пройдет, ей потребуется… потребуется что-то сделать, чтобы можно было добывать его и впредь. Если это снадобье не разрушает человека, как наркотики или спиртное, может быть, ей удастся впредь наслаждаться подобным самочувствием. Может быть, оно и привыкания не вызывает… Она подумала, что кто-то уже говорил именно эти слова. Ну а сейчас она постаралась выбросить все это из головы и повернулась к человеку, который принес ей веррот.
