Дэн проехал мимо дома Де Кейна к своему коттеджу и не зная, что шум мотора разбудил Ханну.
Вернее, она даже не была уверена, что именно ее разбудило. Хармон храпел на другой кровати, широко открыв рот. Ханна выскользнула из-под влажной простыни и поправила сетку на рыжих кудряшках. Ей снился кошмар: ужасная жаба, вся в бородавках и с тощими человеческими ногами. Почти неодетая, Ханна прошлепала на кухню, открыла холодильник и приложила к лицу кубик льда. На кухне все пропахло лягушачьими внутренностями, а в морозильнике лежало несколько дюжин лягушачьих лапок, завернутых в бумагу. Ханна открыла пачку ванильного мороженого, которое тоже лежало в морозильнике, и, прихватив с собой ложку, отправилась в переднюю, чтобы полакомиться мороженым, пока ее вновь не сморит сон. Она включила радио, настроенное на местную музыкальную станцию. Гарт Брукс пел о девчонках из Техаса. Ханна подошла к окну и откинула занавеску.
В четвертом коттедже горел свет. Она вспомнила, что этот человек чем-то ей не понравился. Разумеется, ей не нравились многие люди, но, увидев этого, она содрогнулась. Во-первых, у него был нездоровый вид. Такой тощий и бледный – не иначе у него СПИД или что-то еще. К тому же, ей не понравилась его татуировка. Первый муж Ханны служил в торговом флоте и был изрисован от запястий до плеч; она ненавидела все, что напоминало ей об этом ленивом сукином сыне.
Впрочем, исчез он достаточно быстро. Ханна шлепнулась на софу и заработала ложкой. Пока Реба Мак Интайр исполняла серенаду, Ханна добралась до дна коробки. Потом начался выпуск новостей. Обозреватель рассказывал о вчерашней ночной перестрелке в Пайнвилле. Городской совет Александрии собрался для обсуждения проблемы загрязнения Ред-Ривер. Какая-то женщина, Аннабел, была арестована за то, что бросила собственного ребенка в туалет на автобусной станции. Потерявший рассудок ветеран Вьетнама застрелил чиновника в банке Шривпорта и…
– ..и была назначена награда в пятнадцать тысяч долларов…
Ложка в руках Ханны прекратила движение.
– ..Первым Коммерческим Банком за поимку Дэниэла Льюиса Ламберта. Полиция предполагает, что преступник вооружен и чрезвычайно опасен. Последний раз его видели на сером “шевроле” 1989 года выпуска. Ему сорок два года, рост около шести футов, худощавый, носит бороду и…
Мороженое едва не вывалилось изо рта Ханны. Она уставилась на приемник, вытаращив глаза.
– ..на правой руке имеет татуировку в виде змеи. Полиция просит соблюдать особую осторожность при встрече с Ламбертом. Сообщения передавать по телефону…
Ханна никак не могла сделать глоток. Она вскочила на ноги, и мороженое все-таки вывалилось на пол, а вслед за этим из ее рта вырвался истошный вопль:
– Харррррмон! Хармон, вставай сию же минуту! Хармон не слишком торопился, и зря: в следующее мгновение его схватили за ноги и выдернули из постели.
– Ты чокнулась? – заорал он. – В чем дело?
– Он убийца! – Сетка слетела с волос Ханны. Ее взгляд стал безумным; на губах, как пена у эпилептика, пузырилось мороженое. – Я чувствовала, что с ним что-то не так, а теперь знаю, что он убил человека в Шривпорте, что на руке у него татуировка, что за него назначена награда в пятнадцать тысяч долларов, слышишь ты меня?
– А? – произнес Хармон.
Ханна ухватила его за воротник пижамы.
– Пятнадцать тысяч долларов! – выкрикнула она ему в лицо. – Боже мой, мы можем получить эти деньги! Ну же, вставай и одевайся!
Пока Хармон натягивал брюки, а Ханна влезала в свое бесформенное платье, она добилась того, чтобы новость дошла до его мозгов через толстый череп. Когда это случилось, лицо Хармона утратило цвет, а пальцы начали дрожать так, что он застегнул пуговицы не на те петли. Потом он рванулся к телефону.
– Надо немедленно сообщить в поли… Цепкая рука ухватила его за плечо.
– Послушай меня! – прогремела Ханна. – Ты что, хочешь выбросить эти деньги в окно? Если ты думаешь” что копы не выманят у нас все до последнего цента, то ты глупее любого придорожного столба! Мы схватим и отдадим им его сами!
– Но… Ханна… Ведь он же убийца!
– Он всего лишь большая старая жаба! – сердито заявила она, положив руки на свои широкие бедра. – С той только разницей, что его лапы стоят пятнадцать тысяч долларов. Вот мы с тобой и снесем их на рынок! Так что заткнись и делай, что я говорю! Понял?
Хармон умолк, втянув голову в узкие плечи. Ханна вышла из комнаты, и Хармон услышал, как она роется в шкафу, который стоял в холле. Он достал из конторки связку ключей и прикрепил их к поясу; пальцы у него дрожали. Когда он поднял глаза, Ханна уже держала в руках двуствольный дробовик, который служил им для защиты от грабителей. Поколебавшись, Хармон сказал:
– Это ружье такое старое, что я даже не уверен, способно ли оно…
Ханна буквально пригвоздила его к полу взглядом, который мог бы остановить время. Открыв коробку с патронами, она зарядила ружье, а три оставшихся патрона сунула в карман.
– Будем брать его на открытом месте, – сказала она. – Вызови его наружу, чтобы он не смог добраться до своего оружия.
– Надо звонить в полицию, Ханна! Боже мой, мне кажется, меня уже выворачивает наизнанку!
– Блевать будешь потом! – рявкнула она. – Может, он и сумасшедший убийца, но я не знаю человека, который мог бы прихлопнуть кого-то, когда у него прострелены ноги! А теперь просто делай, что я говорю, и мы будем богаты, как Мидас! – Она взвела оба курка, сунула ноги в сланцы и направилась к двери. – Идем, черт бы тебя побрал! – И Хармон поплелся за ней, бледный, как смерть.
Глава 8
Неисповедимы пути…
В коттедже номер четыре Дэн посмотрел на часы.
Пора было ехать. Он проглотил две таблетки аспирина, достал из рюкзака чистое белье, носки и синие джинсы, переоделся и подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Причесавшись, он надел бейсболку и принялся изучать свое отражение – худое лицо с глубокими морщинами и выступающими скулами.
Сьюзан может его и не узнать. Страх вновь подступил к нему – тот самый грызущий страх, который охватил его по дороге в банк. Вероятнее всего, другой возможности увидеть сына ему уже не представится. И Дэн очень надеялся, что при встрече сумеет найти нужные слова.
Главное было добраться до парка Бэзил и не угодить в руки полиции. Дэн перебросил рюкзак через плечо, взял ключ и открыл дверь во влажную ночную темноту. Лягушки затихли, только изредка раздавалось слабое кваканье. Дэн шагнул к стене, чтобы выключить верхний свет, но тут услышал металлический щелчок со стороны грузовика и вздрогнул, поняв, что там, на краю освещенного пространства, кто-то стоит, поджидая его. Дэн повернул голову на звук.
