- Я ничего не буду тебя заставлять, только если ты сам захочешь, мы будем делать всё, как захочешь ты.
- Пошла отсюда!
- Так ты согласен?
- Хорошо, хорошо, - в голове я уже успел провернуть то, что у неё нет моего телефона, а её я выброшу сразу же, как выйду из бара, ещё не хватало, чтобы какая-то девица учила меня жизни. Пусть катится ко всем чертям!
- Джей? – этот тихий голос из-за спины заставляет нас обоих обернуться.
Чёрт, только не это! Ники, мелкий засранец.
- Кто это? – Энн прожигает меня взглядом.
- Никто, - я отворачиваюсь и делаю глоток. Ники осторожно трогает меня за спину.
- Джей, я знаю, что ты не хотел сегодня никого видеть, но я подумал…
- Что я буду очень рад наткнуться на тебя? Ты издеваешься? Следил что ли за мной?
- Только когда увидел, как ты ехал по этой улице. Я обошёл два бара и один клуб, но в него меня не пустили, потому что мне нет 18-ти.
- Отлично, не мог бы ты погромче это сказать? Вдруг, тут где-то сидит коп, и он не услышал, сколько тебе лет!?
- Я вижу, тут намечается драма, пожалуй, я пойду, - с этими словами моя несостоявшаяся блондиночка спрыгивает с барного стула на пол и спешно удаляется. Даже не поцеловав меня на прощанье, я знаю, что этот придурок её смутил. Ну, что за идиотский вечер!?
- Какого хрена, Ники?
- Прости, я просто…
- Просто портишь мне жизнь, идиот! Нахрена ты припёрся?
- Я…
Ярость переполняет меня, её адская смесь с алкоголем заставляет мою кровь кипеть. Я смотрю на его виноватые глаза, и меня одолевает желание врезать ему, чтобы он больше не преследовал меня. Я резким движением хватаю его за запястье и тащу на улицу. Там поливает дождь. Мы моментально становимся мокрыми, ноги скользят по грязи, волосы прилипают к щекам. Я силой волоку его за бар, к мусорным бакам. Он неохотно сопротивляется. Я толкаю его вперёд и прижимаю к кирпичной стене.
- Джей, пожалуйста, я не хотел тебя злить, - он дрожит от холода, струйки воды льются с его трясущегося подбородка. Большие синие глаза полны ужаса, словно я убийца, который привёл его сюда, чтобы застрелить.
- Расстёгивай штаны!
- Что?
- Что слышал, давай быстро.
- Джей, что ты хочешь сделать?
- А как думаешь? Трахнуть тебя, ты же за этим выследил меня?
- Джей, пожалуйста, я не…, - я не даю ему договорить и прижимаю к холодной стене, целую жадно и страстно, меня завела блондинка Энн. Её образ раздражает меня: прилипшее платье, сквозь которое видно бельё, её наглый пронзающий взгляд, изумрудный, как цветущая вода. Как она посмела играть со мной в дурацкие игры? Мне не нужен психолог, мне не нужны девушки-друзья, мне вообще никто не нужен. Я расстёгиваю его ремень, и, не прекращая целовать, стягиваю с него джинсы. Ники сопротивляется, но я сильнее него. Я отстраняюсь и смотрю в эти испуганные глаза.
- Джей, пожалуйста, я не хочу здесь, тут холодно и грязно, а вдруг кто-нибудь увидит? – его голос срывается от страха. Я сдавливаю ему горло немеющими руками, злоба переполняет меня, ещё мгновение, и я готов придушить его.
- Заткнись! Заткнись, только один звук, и я тебе врежу, ей-Богу, разобью твоё прекрасное личико! Будешь тут валяться и глотать слёзы с кровью!
Я разворачиваю его к стене лицом, он уже весь дрожит, всем телом, но слушается. Это самый крутой секс за последнее время: алкоголь, дождь, холод, ненависть, ярость, его дрожь. На мгновения я понимаю, что жестоко обхожусь с ним. Он сжимается, вздрагивает от каждого движения, иногда приглушенно постанывает от боли, и это заводит меня ещё сильнее. Я будто зверь, я уже не я. В какой-то момент, Ники, обессилив, падает в лужу, выскальзывая из моих смертельных объятий. Это не останавливает меня, это ещё сильнее заводит. Я бросаюсь на него, вдавливая в грязь, хватая за скользкие волосы. Я не знаю, сколько длится истязание, но я с таким кайфом осознаю, что уже кончил. Поднимаюсь на ноги и застёгиваю штаны, Ники лежит в луже неподвижно. Я понимаю, что ему больно, понимаю, что у него нет сил встать, но он меня бесит. Я готов прикончить его здесь и сейчас, чтобы он больше не лез в мою жизнь! Я сам боюсь этих мыслей, поэтому спешно ухожу, оставив его там лежать под дождём в грязи. Я всё ещё пьян, сажусь на свой мотоцикл, даже не подумав, что у меня могут быть неприятности, я попросту могу разбиться, но мне плевать. Дождь хлещет мне в лицо, ветер рвёт волосы. Я так зол на этого придурка. Что он о себе возомнил? Что может влезать в мою жизнь, когда ему будет угодно? Что он имеет право портить мне вечер? Возможно ли, что он не понимает, что делает? Но он не ребёнок! В его возрасте у меня уже были отношения с парнем, и мы себя так не вели, мы прятались, но я так же преследовал Эвана, хотел, чтобы он был только со мной. Я начинаю приходить в себя, и меня бесит ещё одна мысль. Мне, вдруг, совершенно неожиданно, становится жаль его. Я бросил его там, лежать в луже, под ледяными потоками воды. А если кто-то найдёт его, прежде чем он успеет уйти? Если кто-то захочет избить его или ограбить? Да, что уж у него взять-то? А если его найдут со спущенными джинсами? Никто не любит педиков, даже таких молодых. Ему вломят, если не убьют, переломают кости. Я, проклиная всё на свете, поворачиваю назад. Еду по тёмной улице и обнаруживаю его бредущим по противоположной стороне, он ёжится от холода. Я задумываюсь на пару секунд, это тот момент, когда я решаю, кем мне быть: человеком или бездушной тварью. Я готов быть тварью, но вся моя сущность сопротивляется. Тихо подъезжаю к нему.
- Ники.
Он поднимает голову и смотрит на меня таким пронзительным несчастным взглядом, что я тут же превращаюсь из зверя в человека.
- Твою мать, - я слезаю с мотоцикла и обнимаю его. Он тихо всхлипывает. Что со мной? За что я так с ним? Я мог просто уехать, не трогать, не издеваться.… Возненавидит ли он меня за это? Мне бы так этого хотелось. Меня нельзя любить, нельзя скучать по мне, я в любой момент, словно оборотень, перевоплощаюсь в адское существо, готовое причинять боль всем на своём пути. На что я так разозлился? Мне не дала девушка по имени Энн? Но при чём здесь он? Она и так не собиралась этого делать. Я чувствую себя виноватым, это гнетёт меня. Я ненавижу это чувство,… ненавижу быть человеком…
32.
Я больше трёх недель пролежал в больнице. За это время я успел окончательно устать от своей матери и её заботы, а так же задуматься над тем, откуда мне взять денег? Есть у меня один план, но он очень рискованный. Я знаю, где у моего отца лежат наличные, вернее у моего отца из прошлой жизни. Я запутался, кто я. С одной стороны я чётко понимаю, что я Эван Брайт, а с другой – во мне осталась какая-то часть сознания Стэнли Шелдона, поэтому я уже спокойно отзываюсь на его имя и воспринимаю, как должное, некоторые привычки и особенности. Например, теперь у меня большая недоделанная татуировка во всю спину, это крылья, тлеющие крылья, на которых обнажились кости и мышцы. Очень мило, нечего сказать, мне придётся её добивать. А ведь там работы не на один день. Я вспомнил, где у меня был пирсинг и всё вернул на место. Так же у меня ещё немного отрасли волосы, я жду, когда они достигнут нужной длины. Меня выписали, я сижу в своей комнате и судорожно соображаю, что мне делать дальше? Как оказалось, я поступил в колледж, сейчас август и мне скоро на занятия. Я понятия не имею, на кого я буду учиться, я не знаю, как учился в школе, не знаю, какие у меня были способности, но я вижу, что моё тело более натренировано, чем предыдущее, я занимался спортом. Это плохо, ненавижу спорт. Мать замечает перемены во мне, она старается с пониманием относиться к ним, но я вижу, что они её пугают. Ещё ужасно то, что мы живём довольно скромно, у меня нет отца, поэтому мать одна тянет все расходы. Оказывается, я подрабатывал разносчиком еды на заказ в китайской забегаловке, это меня напрягает. Я не хочу работать там. Я обрыл все ящики Шелдона, выяснил, что я недавно расстался с девчонкой, её фотографии у меня в тумбочке, у Стэна маловато денег припрятано, пара сотен баксов, и то, как я понимаю, он собирал их, чтобы доделать татуировку. Я намерен поехать в свой город и вынуть немного денег у отца, пока не знаю, как это будет. Просто сворую их или пойду на хитрость? Нехорошо обворовывать своего отца, но у меня же был дом, целый собственный дом, а теперь ничего нет! Я думаю, он не обеднеет от пары тысяч баксов. Без денег я ничего не могу. Мать аккуратно спрашивает меня о том, что я помню, а что нет, я делаю вид, что напуган и обескуражен тем, что никого не узнаю. На самом деле, я очень далеко мыслями от этого спокойного города, я там, где оставил ВСЁ! Пожалуй, мне придётся подзаработать ещё немного наличных, чтобы доделать татуировку и купить билет. Я не хочу в таком виде появляться в своём городе, я хочу быть красивым. Ещё мне нужна другая одежда, этот парень одевался не так, как я. Он любил более спортивный стиль, я нет. Сейчас я сижу за своим ноутбуком и ищу в интернете информацию о татуировщиках в этом городе, я не знаю того мастера, кто начинал мне её делать, и я не нашёл ни каких похожих номеров в телефоне Шелдона. А ещё, сегодня утром я мылся в душе и впервые за всё это время подрочил. Это так странно, я давно не ощущал физических удовольствий, а ведь теперь я снова молодой и мне хочется секса, все мои мысли о сексе. Я так же с ужасом подумал о том, что Стэнли никогда не спал с парнями, он натурал. Как мне вести себя? Я не хочу притворятся, что я Стэнли, я буду собой. Я собираюсь выйти на работу завтра, посмотрим, что будет, подыскал себе другое место. В скайпе друзья Стэна зовут меня прогуляться, они давно его не видели, хотят расспросить, что и как, это уже настолько навязчиво, что мне придётся сегодня сходить к ним ненадолго. Я написал некому Митчеллу, что не помню его адрес, т.к. у меня амнезия. Им всем не терпится посмотреть на меня и проверить, правда ли я потерял память? Я спокоен, хотя не могу скрывать, что подобный интерес ко мне, как к экспонату, меня напрягает…
