На столике между креслом и телевизором красовалась бутылка шампанского в ведерке со льдом, салаты, хлеб, колбаса, сыр, пицца – всё сервировано в лучшем виде. И еще – цветы, бархатно-красные гладиолусы на длинных ножках.
«Что-то ты, Костик-рыжий хвостик, расстарался! Хотя, разумеется: что это для тебя?! Мой папа – а вы с ним одного поля ягода – мог в два раза больше дать просто на чай понравившейся горничной или официантке»…
Но запахи со стола перебили в Ренате охоту размышлять.
Константин приветливо пригласил ее садиться, а сам устроился с другой стороны стола. «Видно, он большой чудак и любитель антиквариата, который… хм! подбирает на дороге!» Разлив шампанское в два хрустальных бокала, он поднял ближайший:
– Ну что, как говорится, за наше случайное знакомство!
– Дяденька! – Рената заморгала, вовсю валяя дурочку и набивая рот пиццей. – Разве это можно с утра?! По утрам только аристократы и эти… дегенераты…
– Ваш любимый фильм? – прищурился Константин.
– Обоши-шм-шм-фм! – с набитым ртом сообщила она, подразумевая, что «обожает этот фильм». – И гм-шм-шм-гм…
– Понятно. Ну так будем аристократами, Машуля! Выпьем за «Бриллиантовую руку»!
– Не… – Рената с трудом проглотила то, что так старательно жевала.
– Вы будьте, а мне спешить некуда, дяденька. Я, если можно, чайком побалуюсь, кофейком…
– Никакого чайку-кофейку! – Константин внушительно накрыл ладонью ее руку, потянувшуюся к самоварчику. – Только шампанское! Хотя я больше люблю коньяк! – последнее он прибавил скороговоркой и рассмеялся.
Рената подыграла ему, в то же время прикидывая, будет ли считаться, что переиграла, поковыряйся она в зубах. Это, впрочем, не помешало бы: после пиццы там застряло много интересного. Испортить, что ли, ему аппетит?!
Пришлось пробовать это дурацкое шампанское. На самом деле оно оказалось вовсе не дурацким, а очень даже фирменным. Это отметила Рената – «девушка из высшего общества», а вот дурочке из поколения «next» этого знать не положено. Должна же современная молодежь хоть в чем-то оставаться девственной!..
– Ой, в носу щиплет! – прогундосила девушка, сжимая ноздри свежевымытыми пальчиками (она ведь успела даже обработать пилочкой ногти!) и отчаянно морщась.
– У меня создается впечатление, что вас не кормили не меньше недели…
– Ага. Я из дома удрала, дяденька! Только пообещайте, что не отведете меня в милицию! Я страсть как ментов не люблю! – еще полчаса этой роли – и базедова болезнь ей обеспечена. Интересно, а много ли ей осталось этой самой жизни? До первой же погони? Да ну их, эти мысли! Живи, пока живется! Придет время помирать – тогда и будешь думать!
– А чья же это машина? Да такая большая!..
– А я ее угнала! – беззаботно отмахнулась Рената и, хлопая ресницами, простодушно рассмеялась:
– Нравится?
– Вы шутите!
– Вовсе нет! Чесссслово, дяденька!
– Ну-у, Марусенька! Вы не похожи на угонщицу!
– Была бы похожа – сидела бы сейчас в другом месте!
– Верно! Вы замечательная. Иди ко мне, детка… – он постучал пальцем по своей коленке.
Стеснительно поправив на себе полотенце, Рената походкой все той же актрисы из «Морозко» переместилась к нему. Шампанское добавило ей куража, и она очень эротично потерлась об его коленки, делая вид, что усаживается поудобнее.
Константин, совершенно как Саша, оценивающе поджал губы и двинул бровями. «Ну и чудесно, что ты так на него похож! – подумала она. – Представлю себе на месте этого дедушки Сашу… Конечно, если старичок будет достаточно прыток и не начнет ползать по мне, как пишут в книжках»… Впрочем, по некоторым приметам она поняла, что этот ползать не будет. Бодрый дедуля…
– А вы сексуальная, Марусенька! Прямо душу переворачиваете…
– Ой, дяденька, я же совсем забыла! Мне через часик к подружке нужно будет зайти, мы договорились… Вы же не будете меня сильно задерживать, правда?
– Конечно, – он склонил голову к плечу, откровенно заигрывая и нетерпеливо исследуя рукой край полотенца, прикрывавшего ее грудь. Не меняя круглого выражения глаз, Рената сделала то же самое – то есть, по-собачьи склонила голову набок.
– Раз-два – и домой к супруге, ага?
– Н-да, – протянул Константин, положил ладонь на ее щеку, потом прихватил пальцами губы девушки, отчего они собрались в «бутончик» (правда, Рената считала это больше похожим на поросячье рыльце, но бутончик – так бутончик), и потянулся к ней. Рената быстро зажмурилась, пришпорив фантазию и вообразив на его месте… нет, телохранителя она в этом качестве не знала, поэтому представить не могла… вообразив одну из своих последних пассий.
Константин рассмеялся. Смех его теперь был другим, и от неожиданности она распахнула глаза.
– За игру вам до-о-о-охленькая «четверочка», Рената Александровна, ученица средней школы!
Рената изменилась в лице, соскочила с его колена и отпрыгнула в сторону. Константин тоже поднялся.
– Я узнал от вас много интересного. Что? Дверь? Так мы ее сейчас запрем, чтобы нам с вами не мешали… А разговор у нас выйдет преинтересный, – в его руке возник пистолет, с которым он попятился к двери, все время держа Ренату на «мушке». – А вы тем временем поройтесь в памяти и вспомните, куда могла спрятать чужие вещи… Это же библейский грех, Рената Александровна – брать то, что вам не принадлежит…
– Я… я… О чем это вы?! – встряхнула головой Рената и сама не зная зачем – по инерции, наверное – продолжила ломать комедию. Но о каких «чужих вещах» они все ведут речь, черт бы их всех взял?!!
– Где ваш «дипломат»? Или куда там еще вы её затолкнули?
Его рука потянулась к защелке, как вдруг дверь с треском распахнулась и всей плоскостью ударила его. Константин отлетел в центр комнаты, в то место, где секунду назад стояла и откуда опрометью отскочила Рената. В номер вломился Саша с поцарапанной щекой и, не дав господину опомнитья и дотянуться до выпавшего из рук оружия, ребром ладони стукнул его по горлу. Константин, на лице которого было написано неподдельное изумление (казалось, он узнал Сашу), без сознания рухнул на ковер. Телохранитель не стал с ним больше возиться. Он схватил одежду Ренаты, скомкал, швырнул в нее и процедил:
– Пошли!
Рената, прижимая к себе тряпичный комок – больше для того, чтобы не развязалось полотенце, чем от желания сберечь этот хлам – обулась и вылетела вслед за Сашей. Портье пытался остановить их на лестнице криками: «Это гостиничная собственность!» (вероятно, он все-таки имел в виду полотенце, а не Ренату), и телохранитель, стащив пиджак, прямо в вестибюле содрал с подопечной то, что ее прикрывало, заменив это предметом своего собственного гардероба. Потерявший нижнюю челюсть портье долго провожал их взглядом, забыв, что, как сириец, стоит с головой, обмотанной мокрым полотенцем. Впрочем, не один он был таким в данном заведении.
