– Я не буду взрывать жилой дом, – упрямо повторил Семен и решительно сбросил вызов.
Со всей возможной поспешностью он покинул квартиру, потом дом и отошел к соседней хрущобе. Обернулся, пригляделся.
Дом и вправду выглядел покинутым, но на одном из балконов все же сушилось белье, около дальнего подъезда жалась к бордюру «Газель»-фургон, куда грузили хозяйский скарб рабочие в линялых синих комбинезонах, а рядом мирно беседовали две бабульки.
Это лишь укрепило Семена в принятом решении. Он отключил телефон и вынул симку «Неба-ТФ» из гнезда. Хотел размахнуться и зашвырнуть ее в сторону мусорника, но в последний момент передумал и сунул во внутренний карман ветровки.
Он уже знал, что сделает дальше: снимет с карты все деньги, заскочит домой за вещами – и прямиком в аэропорт. Рейс на Николаев улетел утром, но это не важно, стартанет куда получится – в Симферополь, в Одессу, в Киев. Куда-нибудь, главное – поближе к дому.
Вынырнув из дворов на Большую Черкизовскую, Семен поспешил в сторону метро, на площадь. По дороге он без всякого умысла глянул на витрину «М-видео», полную всяческой электроники.
В витрине помимо всего прочего было выставлено три телевизора. Именно в тот момент, когда Семен на них поглядел, изображение с экранов всех трех синхронно исчезло и сменилось одинокой строкой с текстом: «Семен! Вернись!»
Он вздрогнул, втянул голову в плечи и ускорил шаг.
«Чертовщина какая-то, – думал Семен, приближаясь к остановке. – Вся моя жизнь в последние месяцы – сплошная техногенная чертовщина!»
Юркнув в подходящую маршрутку, Семен с некоторым облегчением умостился в кресле. Однако в следующее мгновение от облегчения не осталось и следа: на экранчике «Маршрут-ТВ» после очередного рекламного ролика возникла надпись: «Семен! Не убивай меня!»
И подпись: «Небо-ТФ».
У Семена внутри все замерло.
Из маршрутки он пулей выскочил на ближайшей же остановке и дальше решил добираться пешком, избегая вездесущих экранов. Едва он свернул на Сиреневый бульвар, зазвонил мобильник. Обычный, московский, первая симка.
«Номер не определен», – прочел Семен на экранчике и подрагивающими руками утопил кнопку питания. Утопил и удержал.
Трель прервалась, экранчик погас. Телефон выключился.
Минут пятнадцать Семен шагал по Сиреневому, ежесекундно ожидая какого-нибудь подвоха и с подозрением косясь на витрины магазинов. Он специально вышел в центр бульвара, подальше от возможных видеокамер.
Идея зайти за вещами уже казалась ему плохой, но в девяносто пятую квартиру стандартной шестиэтажки-свечки между седьмой и пятой Парковыми попасть все равно было нужно: там остался украинский паспорт.
Пробираясь туда, Семен чувствовал себя Бучем из «Криминального чтива», вернувшимся за отцовскими часами. Тем не менее, ни Винса Веги, ни его пушки с огроменным глушителем дома не обнаружилось, даже в туалете. Семен наскоро похватал вещи, ключи повесил в коридоре на гвоздик, вышел и захлопнул двери.
Теперь он мог вернуться, только взломав замок. Эдакий маленький Рубикон.
На бульваре Семен поймал машину, потому что втайне побаивался новых текстовых посланий от шефа – например, в вагоне метро, бегущей строкой.
Неразговорчивый кавказец гнал «жигуль»-универсал чуть ли не дворами – на основных улицах уже начали формироваться добротные вечерние пробки. Тем более что в правом ряду то и дело попадались стоящие троллейбусы. Даже МКАД, как выяснилось чуть позже, еле полз.
На юге, примерно в районе Битцы и Варшавки, водитель в очередной раз свернул на заправку – но эта, как и несколько предыдущих, не работала.
– Нет света, – флегматично сообщил рабочий у бензоколонок.
«Нет света, – эхом отдалось в голове у Семена. – Рванули таки подстанцию? Или просто совпадение?»
Семен еще не знал, что примерно в эти же минуты обрушились Останкинская башня и Крымский мост, а в подвалах высотного дома на Котельнической набережной впервые с момента постройки отключились криогенные установки, замораживающие грунт под фундаментом. Вопрос сползания дома в реку стал просто вопросом времени. И это было далеко не все, что произошло в этот день в Москве.
Но Семен пока верил, что еще до полуночи куда-нибудь улетит.
– Слюшай, и мобила не работаит! – с сильным акцентом сообщил водитель. – Я брату хотел пазвнить, а мобила гаварыт – нэт сэти! И бэнзын нэт савсэм! Сыды, я тыбе сыйчас сам машина поймаю, раз до Внуково нэ довез!
3.
Сеть начала ловиться ближе к Туле. В Москве, налаженная жизнь которой рухнула в мгновение ока, вряд ли что-либо восстановят во внятные сроки, там творятся форменные ужасы, и Семен правильно сделал, когда решил уходить на юг пешком. Хорошо, что он догадался захватить на разгромленной бензозаправке карту автодорог – GPS подзарядить было попросту негде, а на тех же бензоколонках мародеры забирали в первую очередь батарейки, новую валюту нового времени. В первой день он даже пытался голосовать, но, во-первых, на дороге почти не было движения, а те редкие автомобили, которые все-таки встречались, ехали как раз к Москве. Надо думать, народ из провинции тоже решил помародерствовать в павшей столице. В общем, заслышав шум двигателя, Семен теперь благоразумно сходил с дороги на обочину и старался укрыться за деревьями.
Ну его…
Батарейки в найденном китайском приемничке Семен экономил как мог – приемничек был единственной нитью, связывавшей его с остальным миром. Он нашел станцию, которая передавала только новости штаба по преодолению катастрофы, и слушал ее по нескольку минут в день, цепенея от растерянности и страха. Случившееся не умещалось в голове – теракт на обыкновенной энергетической подстанции, превышение нагрузки на соседних, веерное отключение сначала на востоке, потом на севере и юго-востоке Москвы, потом вообще во всей Москве и области и даже кое-где в прилегающих областях.
Останкинскую башню и еще много что взорвали исключительно в силу того, что легла электроника и террористов с самодельными бомбами просто не смогли вовремя переловить, да и вообще потому, что воцарился форменный хаос. Отключилось все, от мобильных сетей до обыкновенного освещения. И тогда выяснилось, что без электричества невозможно сделать ничего. Вообще ничего. Люди становятся бессильными.
Нет, разумеется, кое-где добросовестно включились и некоторое время исправно тарахтели автономные генераторы. Но топливо к ним имеет весьма неприятное свойство иссякать, а подвоз нового быстро стал невозможен.
Семен точно не знал, что сейчас творится в Москве, однако воображение услужливо подсовывало ему множество очень красочных картин в духе киношной постядерной апокалиптики.
