Дыхание сразу перехватило. Промежность свело от холода. Растопырив руки, он опускался все ниже, воздух рвался из легких. Наконец Джозеф понял, что больше не погружается, и открыл глаза. Светящиеся пузырьки мелькали вокруг. И тут на расстоянии вытянутой руки Джозеф увидел человека. Человек внимательно разглядывал его сквозь прозрачную зеленоватую воду. Белое сморщенное лицо ничего не выражало. Тяжелая куртка и толстый вязаный свитер висели мешком. Джозеф конвульсивно задергался, пытаясь выплыть. Неподалеку маячило еще одно тело. Женщина в белой ночной рубашке с широкой шелковой окантовкой пристально смотрела на Джозефа. Она не двигалась, только пряди волос медленно шевелились.
Джозеф барахтался, раздвигая упругую воду. Больше всего он боялся, что костлявые руки схватят его за лодыжки. Но утопленники и не пытались его удержать, они по-прежнему спокойно висели у илистого дна. С их губ не сорвалось ни одного пузырька, и только глаза следили, как Джозеф поднимается на поверхность.
Ким пошла в спальню. На лестнице валялась светловолосая дочкина кукла, ступенькой выше — книга сказок и белая футболка. Ким нагнулась к ним и вспомнила, как сегодня утром по всем каналам показывали субботние мультфильмы. У Ким они всегда были связаны с детством — и своим, и Тари. Хотя дочь мультики не любила, да и вообще телевизор смотрела редко. Ей нравились только передачи о животных. Ким привыкла, что Тари всегда рядом, без нее в доме стало пусто и тоскливо. Хорошо, конечно, пожить некоторое время исключительно для себя, но когда одиночество берет за горло, никакая свобода уже не в радость. А ведь Тари не будет считай целый месяц. Эта мысль отдалась почти физической болью, желудок скрутило в тугой узел.
«Ее не было всего три дня», — урезонила себя Ким.
Наверху она заглянула в комнату Тари. Там вся стена была завешена изображениями всяких сказочных существ, которых Тари сама придумала. Ким бросила вещи на кровать, застеленную оранжевым покрывальцем без единой морщинки. Каждое утро Тари сама аккуратно заправляла постель. Она была ответственной девочкой, может даже чересчур ответственной. Все принимала близко к сердцу. Часто она просыпалась в слезах: ей снилось, что она куда-то забрела или тонет, или кого-то из друзей сбила машина.
«Я была точно такой же», — подумала Ким. Она вошла к себе в спальню и начала раздеваться. Вспомнилось, какая в детстве накатывала жуть от одной только мысли, что и родители, и она сама могут умереть. Если родителей не будет, кто тогда станет о ней заботиться? Как же так можно без них?.. Ладно, что толку ворошить давно забытые страхи. Лучше заняться насущными проблемами. Ким посмотрела на свои черновики. Журнал «Биология» заказал научную статью о влиянии гидролокатора на жизнь обитателей моря. Сдавать через две недели. Ким даже повесила внизу в кабинете календарь и сделала в нем отметку черным фломастером. До конца еще очень далеко, не говоря уже о том, что придется раз шесть или семь переписывать.
Ким сняла блузку и расстегнула лифчик. Поглядела на свое отражение в большом зеркале у двери и отвернулась, недовольная собой и своей теперешней жизнью. Расставание с Джозефом ни к чему хорошему не привело. На тот момент развод казался простым и естественным выходом, отношения летели ко всем чертям, каждый разговор заканчивался ссорой, и надо было срочно отдохнуть друг от друга. Пока утрясались формальности, Ким много думала ночами, уложив Тари спать, и неожиданно сделала простое, но очень важное открытие. Корень зла вовсе не в Джозефе, а в ней самой, в ее инфантильном нежелании решать проблемы взрослой семейной жизни.
Ким стянула джинсы, потом трусики и ногой отшвырнула их в сторону. Она стала спать голой всего несколько месяцев назад. Джозеф очень хотел, чтобы Ким ложилась без ничего, но она упрямо отказывала ему в этом удовольствии. С какой стати она это делала? Непонятно. Сейчас Ким не понимала своего тогдашнего упрямства. Она и предположить не могла, что без Джозефа ей будет настолько не по себе. Друзья уверяли, что со временем это пройдет. Но со временем — стало, наоборот, еще хуже.
Она забралась в холодную постель. Бр-р-р! Натянула на себя одеяло и стала придумывать повод, чтобы поехать в Уимерли, посмотреть, как Тари и Джозеф ловят с пристани рыбу, гуляют по проселочным дорогам, здороваются с пожилыми соседями и проводят время в компании дяди Дага. Задумчиво улыбаясь, Ким потянулась за книгой на столике возле кровати. Так — на чем мы вчера остановились? Викторианская дама, в прошлом вся такая тонкая, артистическая, сидит у себя в спальне, глядя прямо перед собой. «Страх сковал холодом сердце. Ее глаза, два черных озера, утратили былой блеск; на некогда прекрасном лице проступили следы порока. Собрав последние силы, она встала и безмолвным часовым застыла у оконной портьеры со свечой в руке. Вот уже две недели ожидала она возвращения мужа и дочери. Вот уже две недели не приходило от них никаких вестей. И не было ничего, что стало бы ей утешением. Ее муж и дочь исчезли бесследно».
Ким вздохнула и с досадой захлопнула книгу. Вместо легкого, предсонного настроения из романа полезла густая зеленая тоска. Надо взять себя в руки. Отец и дочь вместе. Как хорошо! Разве нет? В доме — тишина и покой. Читай когда хочешь, ешь когда хочешь, а главное — что хочешь. Развод — это ведь не обязательно навсегда? Со временем они с Джозефом соскучатся друг по другу и забудут про разногласия.
Ким часто вспоминала счастливые часы, проведенные вместе, отпуск в Испании, беззаботный смех, мелочи, которыми Джозеф старался ее порадовать. Но от этих воспоминаний Ким начинала еще острей тосковать по мужу. Как же ей хотелось, чтобы Джозеф был рядом! Какой-нибудь массаж на ночь, какая-нибудь утренняя чашка кофе стали вдруг казаться немыслимо прекрасными проявлениями его широкой, щедрой души. Он варил самый лучший кофе на свете.
Конечно, разногласия никуда не делись, их еще предстояло преодолеть. Когда Ким и Джозеф жили вместе, у каждого был отдельный кабинет с компьютером. Как только выдавалась свободная минутка, супруги разбегались по своим углам. Тари оставалась одна. Она смотрела фильмы о животных или рисовала. Не то чтобы девочку оставляли без внимания — родители возились с ней постоянно, — просто компьютер незаметно расталкивал семью в разные стороны. Ким прямо-таки оживала, когда появлялась возможность заняться статьей или полазать по интернет-магазинам. И вот Тари уехала. Только теперь Ким поняла, как много времени уделяла работе. Нестерпимо захотелось увидеть дочь.
Конечно, она была не права. Слишком нажимала на мужа, пыталась им руководить, не давала встречаться с друзьями. Ким так ревновала, что скрывала свою любовь. И любовь постепенно скрывалась под многолетними завалами обыденности.
