Связались по расписанию со своими, узнали, что у тех спокойно, никто в лесу не появлялся и нас в тех краях не искал. Значит, я оказался прав, когда решил скрываться именно здесь.
Сергей Крамцов, партизан и диверсант 5 мая, суббота, день
Следующим утром ворота хлебозавода распахнулись, и оттуда вылетел открытый «уазик» с пулеметом. ИРД? Нет, не ИРД. «Уазик» доехал как раз до перекрестка, встал примерно в ста метрах от нас на дороге. В нем сидели трое, в армейских новеньких, еще не обмятых даже, «камках», кого-то ждали. Из машины вверх торчала длинная антенна радиостанции, у сидевшего справа от водителя на голове были наушники, в рука — тангента. Похоже, что ждут кого-то, но в трубу заглянуть не удосужились, хоть и стоят рядом. Все же именно военных знаний им не хватает. Без военной подготовки или печального личного опыта они не появляются, знания эти.
Кого ждут, стало ясно через минут двадцать. В утренней тишине, нарушаемой только птицами и голосами из крепости, раздался звук мощных дизелей. Радист в уазике запросил кого-то по радио, наверняка опознались, и вскоре из-за поворота лесной дороги показалась колонна из четырех машин, которые меня очень впечатлили. Возглавлял колонну БПМ-97 «Выстрел», с башней, вооруженной «Утесом», новенький (а откуда старенькому то взяться, если это вообще чуть ли не экспериментальная модель), с какой-то непонятной эмблемой на борту.
На броне, в спокойных, но отнюдь не в расслабленных позах, сидели пятеро, все как на подбор в новеньких камках натовской расцветки «вудлэнд», в наколенниках и налокотниках, в таких же новеньких разгрузках «Выпь», камуфлированных берцах. Под разгрузками у всех новенькие легкие броники, вооружение тоже хоть куда — или АЕК-971 с подствольниками, с коллиматорными прицелами «Нить-А», или «Валы». У каждого на бедре кобура с пистолетом, насколько можно судить отсюда — самые современные ГШ-18.
Оружие у всех как будто прямо с завода, в бинокли это прекрасно видно. У всех на головах легкие арамидные шлемы, с открытыми ушами, спецназовской конструкции. На шлемах у каждого крепление под ночной монокуляр, на лицах — тактические очки и защитные маски. Из под шлемов торчат тонкие микрофоны головных гарнитур трансиверов. Очень серьезно экипирован народ. Очень. Что еще на бойца нацепить можно даже представить себе не могу. Разве что плазмоган какой-нибудь ему дать.
Следом за бронемашиной шли два «Водника 3937», легкобронированные, без башен. Первый из «Водников» буквально оброс антеннами, явно работает за кашээмку, у второго возле открытых люков на крыше стоит два ПКМБ, направленных в разные стороны… Замыкал колонну еще один БПМ-97, на броне еще шестеро, вооруженных точно так же, как и их коллеги на головной машине. У одного была снайперская винтовка СВ-97, еще у одного — «Печенег». Очень впечатляет. И кто же это такие? Явно не местные уголовники, да и имущество у них скорее с самых ценных, самых лучших военных складов, а не со складов кадрированных частей, где кроме старья ничего не бывает. Кто еще может быть? Тут и угадывать не надо, те самые, что за нами гоняются. Час от часу не легче.
Встречавший «уазик» помигал фарами, возглавил колонну и повел ее на территорию хлебозавода. А лежащий рядом Леха прошептал:
— Ну и кто это? И что за эмблемы? Видел такие?
Эмблем, напоминавших то ли стилизованную букву «Ф», вписанную в круг, то ли вообще обоюдоострую секиру, я раньше не видел. Но очень уж она напоминала мне логотип той самой компании, в которой мне довелось поработать. Его и взяли, чуть изменив, за эмблему новой армии?
— Как думаешь, кто такие? — прошептал Васька. — Те самые, что за тобой идут?
— Наверняка, кто же еще? — выразил свое мнение я. — Хорошо подготовились они к Катастрофе, даже интересно, не заранее ли начали? В один день так не экипируешься. И ездят по-хозяйски, обратил внимание? Видать, Крап у них на поводке.
— Тут поди не обрати. — усмехнулся он. — А стволы, камки и прочее у них супер, вообще, у нас на Чечне никакой спецназ так не выступал. А что за машины?
— Новье. — ответил я. — Все — сплошь новье, только начали поступать в войска. Головная и замыкающая специально для погранвойск разработаны были, в Кургане делают. «Водники», что в середине шли, только-только на вооружение приняли. Хорошие машины, нам бы такие. В них главный плюс — топлива жрут как обычные грузовики, и проходимость вполне нормальная. Тот же бэтээр куда больше солярки хавает, подумаешь теперь, ездить на нем, или нет.
Тут уже Леха вздохнул:
— Не похоже, что у этих спецов хоть что-то отобрать получится. По мордам видно, что они нас удавят сразу, случись нам занозиться.
— Похоже. — согласился я.
Тут трудно не согласиться, особенно при таком соотношении сил. Я нас самих не считал последними бойцами, но… Тут вообще без вариантов.
Я машинально отметил, что и прибывшие вполне серьезного вида военные тоже в трубу заглянуть не догадались. Понадеялись на встречающую сторону? Не сочли необходимым? Только выглядят так серьезно, а на самом деле это не так? Хотя, хрен его знает, сколько они проехали и как часто ездят. Не заглядывать же за каждый куст? Вообще, тут не Чечня, зомби фугасы не закладывают. Кругом бедствие, а не война.
Затем в течение всего дня у крепости, как мы уже стали именовать бывший хлебозавод, шла обычная суета. Заложники работали на укреплении и усилении объекта, их охраняли несколько автоматчиков из числа бандитов. Ворота в крепость были распахнуты и нам были видны машины приехавшей колонны, выстроившиеся в ряд в дальнем от нас конце территории, возле которых топтались двое часовых. Кто именно приехал с колонной, мы так и не поняли. Крапчатый в поле зрения не появлялся.
Примерно в три часа дня всех заложников отвели в крепость, там началась какая-то суета, доносились крики и свист. Затем крики усилились, все бандиты толпились внутри, глядя куда-то в одну сторону. Заложники смотрели туда же, но молча. Затем сквозь рев толпы послышались чьи-то совсем другие крики, в которых слышался страх и боль, потом все стихло. Минут еще через пятнадцать треснули две короткие очереди из автомата, а заложников снова вывели на работу из крепости. Мы предположили, что Крап устроил очередную показательную экзекуцию, других предположений у нас не было.
Колонна со «спецами», как мы условно поименовали прибывших, покинула владения Крапа к вечеру, когда уже начинало темнеть. Я подумал, что они наверняка отправились куда-то неподалеку, потому что нормальный инстинкт любого военного должен не то что протестовать, а просто взбеситься при одной мысли о том, что колонна двинет ночным маршем тогда, когда можно дождаться дня. У нас во время оно после восемнадцати ноль-ноль через КПП кроме единиц боевого применения ничего не проезжало.
