Картарет вздохнул.
— Полагаю, в таком случае мне больше ничего не остается, кроме как пойти с вами.
Капитан с трудом скрывал нетерпение. Смуглый человек не преминул это заметить и, поворачиваясь к двери, цинично улыбнулся.
— Следуйте за мной, — приказал он.
Путешествие по залитым лунным светом улицам Каира превратилось для капитана Картарета в хаотический сон. Проводник вел его сквозь лабиринты грозно нависших теней; они блуждали по запутанным туземным кварталам, переплетениям незнакомых улочек и переулков. Картарет механически шел по пятам смуглого человека, а мысли его были полны ожиданием великого триумфа.
Он едва заметил, как они пересекли темный и грязный двор; когда его спутник остановился перед старинным фонтаном и нажал на камень в нише, открыв проход в туннель, капитан последовал за ним без колебаний. Араб достал откуда-то фонарик. Слабый луч еле рассеивал чернильную темноту туннеля.
Вместе они спустились по тысяче ступеней в бездонный и вечный мрак подземелья. Картарет спотыкался, как слепой, спускаясь вниз — нисходя в глубины трех тысяч исчезнувших лет.
4Они вошли в храм — в подземную усыпальницу-храм Нефрен-Ка. Священник миновал серебряные врата; изумленный спутник следовал за ним. Картарет обнаружил себя в громадном зале; ниши в стенах были уставлены саркофагами.
— Здесь покоятся мумии сошедших под землю жрецов и слуг, — объяснил проводник.
Странными были саркофаги последователей Нефрен-Ки; египтология не знала ничего подобного. Резные крышки были лишены известных и традиционных, общепринятых украшений; вместо этого они являли взгляду жутких ухмыляющихся демонов и мифических существ. Глаза из драгоценных камней издевательски глядели с черных ликов горгулий, порожденных кошмаром скульптора. Они сияли со всех сторон, пронизывая мрак этого маленького мирка мертвых — немигающие, неизменные, всеведущие.
Картарет тревожно озирался. Изумрудные глаза смерти, рубиновые глаза злобы, желтый зрак глумления: повсюду встречали они его взор. Он обрадовался, когда проводник наконец повел его прочь из зала и неяркие лучи фонаря упали на проем впереди. Минуту спустя облегчение уступило место новому ужасу: Картарет увидел, что ждало его там.
Охраняя проем, по обе стороны его высились две гигантские фигуры — две чудовищные, троглодитские фигуры. То были две гориллы; две громадные обезьяны; два обезьяноподобных образа, вырезанных из черного камня.
Они сидели на корточках мордами к проему, выставив могучие бедра, и угрожающе воздевали огромные волосатые руки. Блестящие морды казались до жестокости живыми; они усмехались в идиотическом ликовании, обнажая клыки. И они были слепы — безглазы и слепы.
Картарету было хорошо известно ужасное аллегорическое значение статуй. Слепые обезьяны воплощали Судьбу: неповоротливую, бездумную Судьбу, в чьей хватке менялись людские жизни и гибли мечты, раздавленные бесцельными взмахами бессмысленных лап. Так обезьяны управляли явью.
То были Слепые Обезьяны Истины, описанные в старинных легендах; символы древних богов, которым поклонялся Нефрен-Ка.
Картарет вновь вспомнил предания и задрожал. Если те истории правдивы, Нефрен-Ка совершил заключительное чудовищное жертвоприношение на непристойных коленях этих зловещих идолов; посвятил мертвых Ньярла-тхотепу и похоронил тела в саркофагах, стоящих в нишах. Затем фараон удалился в свой внутренний склеп.
Проводник бесстрастно прошел мимо угрожающих статуй. Картарет, подавляя тревогу, последовал за ним. Был миг, когда его ноги отказались пересекать порог и он застыл рядом с отвратительными стражами. Он глядел вверх, на слепые, зверские морды, ухмылявшиеся с головокружительной высоты, и чувствовал, что оказался в мире абсолютного кошмара. Но огромные руки манили его вперед, слепые личины щерились улыбками насмешливого гостеприимства.
Легенды не обманывали. Усыпальница существовала. Не лучше ли повернуть сейчас назад, обратиться за помощью и только после этого снова возвратиться в гробницу? Кто знает, какие неведомые ужасы таятся впереди, какая жуть прячется в непроглядно-черных тенях внутреннего, тайного склепа Нефрен-Ка? Все доводы разума подсказывали капитану, что нужно окликнуть странного жреца и отступить в безопасное место.
Но здесь, в тягостных подземельях прошлого, глас разума превратился в еле слышный, искаженный страхом шепот. В этом мире вековечного мрака царило древнее зло. Здесь необычайное оборачивалось явью и в самом страхе жило непреодолимое очарование.
Картарет знал, что должен продолжить путь; любопытство, алчность, жажда скрытой мудрости — все влекло его вперед. Слепые Обезьяны скалились в усмешке — усмешке то ли вызова, то ли приказания.
Жрец вошел в третий зал. Картарет последовал его примеру и пересек порог, за которым лежала пропасть невероятного.
В помещении на тысяче подставок горели факелы; их жаркое свечение окутывало колоссальную пещеру огненным сиянием, позволяя разглядеть всю невообразимую протяженность подземного зала. Голова капитана Картарета закружилась от жара и ядовитых миазмов.
Просторная и казавшаяся бесконечной погребальная камера под уклоном уходила в землю — огромный зал, совершенно голый, не считая мигающих красных светильников вдоль стен. Пылающие огни отбрасывали изломанные тени, мерцавшие противоестественной жизнью. Картарету почудилось, будто он стоит у входа в Карнетер — мифический подземный мир египетских преданий.
— Мы пришли, — тихо сказал проводник.
Неожиданный звук человеческого голоса потряс и даже испугал капитана. Его смятенное сознание воспринимало невероятные картины как часть какого-то фантастического сна; но четкие звуки произнесенных слов вернули его в призрачную явь.
Да, они пришли — пришли сюда, в средоточие легенд, в подземелье, известное Альхазреду, Принну и прочим чернокнижникам, изучавшим греховные тайны истории. Явью был миф о Нефрен-Ка; но если так, не означает ли это, что и в остальном жрец не обманывал? Что здесь, на Стенах Истины, Черный Фараон отобразил будущее, предсказал появление самого Картарета в тайной усыпальнице?
Словно в ответ на шепчущий в сознании голос, проводник улыбнулся.
— Пойдемте, капитан Картарет; разве вы не хотите поближе взглянуть на стены?
Капитан не хотел осматривать стены — никак не хотел. Существование изображений подтвердило бы породивший их безбожный ужас. Если роспись существует, истинна и вся зловещая легенда; это будет означать, что Нефрен-Ка, Черный Фараон Египта, действительно принес жестокую жертву ужасающим темным богам и те вняли его молитвам. Капитан Картарет не желал верить в такое богохульство, в такую скверну, как Ньярлатхотеп.
