Оливер кивнул. – Я знаю тебя.
– Не должны ли здесь быть и другие присутствующие для этого? – Напряжение в голосе и теле Хесса, предупредило Клэр, что допрашивание Оливером в одиночку было очень нехорошо.
– Есть и другие, детектив Хесс, – сказал легкий, холодный голос из дальнего угла комнаты, Клэр могла поклясться, что он был пуст секунду назад. Она ахнула и оглянулась, это была Эмили, стояла так, как если бы она была вырезана из камня раньше, чем воздвигнуто здание вокруг нее. И ее телохранители – или служащие – стояли в группе рядом с ней. Она привела четырех из них. Клэр спрашивала себя, было ли это сигналом того, в какие неприятности она и Ева попали.
– Третий идет, – сказала Эмили, и уселась на стул, как если бы это был золотой трон. Она была в черном, как и Оливер, но ее наряд был длинной элегантной костюмной юбкой из замши, со строгой белой рубашкой под пиджаком. Скрестив ноги, которые были бледными и совершенными, она сложила руки на коленях.
Оливер не выглядел довольным. – Кого же мы ждем? – Спросил он.
– Ты знаешь законы, Оливер, даже если ты решили найти способ обмануть их, – сказала Эмили. – Мы ждем г-на Морреллa.
Им не пришлось долго ждать, в течение нескольких минут, Клэр услышала голоса снаружи, и звон ключей. Она никогда не видел человека, который шел в сопровождении двух полицейских, но она знала, одного из полицейских: Ричард Моррелл, брат Моники. Так полный, лысеющий человек с самодовольным выражением, вероятно, ее отец.
Мэр Морганвилля.
Он тоже был одет в костюм – синий, в полоску, с широкими лацканами. На вид как сутенер, действительно, и штаны были слишком длинными. Он имел слишком много колец на пальцах, все в золоте, и он улыбался.
– Оливер, – сказал он весело. Улыбка быстро исчезла, когда он увидел Эмили тихо сидящую в стороне, с ее окружением. Лицо выражало что-то намного больше чем… уважение. – Основательница.
– Мэр. – Она кивнула ему. – Хорошо. Мы можем начать.
Гретхен отпустила руку Клэр. Она вздрогнула при возврате притока крови в ее покалывающую руку и потерла то место, где Гретхен была захвативши. Да, будет синяк. Определенно. Она рискнула посмотреть на Еву, которая делала то же самое. Ева выглядела смертельно испуганной.
Оливер протянул руку и потянул скрытый шнур, бордовый бархатный занавес за его спиной открылся.
Тело, лежащее на мраморной плите, было окружено богатыми красными розами, вазы были наполнены букетами из них. Труп выглядело бело-голубым, эластичным, и совершенно, ужасно мертвым. Клэр почувствовала мурашки на теле, услышала шум в ушах, и чуть не рухнула, но почему-то ей удалось не упасть в обморок.
– Боже мой, – шепнула Ева, и поднесла обе руки ко рту.
– Это Брэндон, – сказала Клэр, и посмотрела на Оливера. – Это Брэндон, не так ли? – Потому что холодное, белое лицо, не выглядело больше человеческим, и она не могла сравнить его c живым человеком – вампиром – она боялась. Тот, кто угрожал ей, гнался за ней, чуть не убил ее, и Еву…
Оливер кивнул. Он отдернул бархат вниз от шеи Брэндона, обнажая черные открытые раны. Некоторые из них до сих пор дымились. Клэр почувствовала запах жареного мяса, и на этот раз, колени подогнулись. Детектив Хесс поймал ее за руку и придержал.
– Он был подвергнут пыткам, – сказал Оливер. Он звучал беспристрастно – даже бескорыстно. – Это заняло много времени. Кому-то это очень понравилось. Почти как будто это было… по личным счетам.
Мэр Моррелл указал сыну выйти вперед. Ричард не был психом, как его сестра. В самом деле, Клэр он нравился, насколько мог кто-то нравиться из семьи, которая работала на вампиров. Он казался почти справедливым.
Ричард рассматривал раны на теле Брэндона. Он даже коснулся их, что заставило Клэр вырвать в мыслях, если не через рот. – Похоже, какое-то оружие прямо в сердце. Вероятно, кол, – сказал Ричард, и посмотрел на отца. – Тот, кто сделал это, делал серьезно. Это было не просто случайностью, это было сделано медленно. Я не знаю, чего они хотели от него, но что бы это ни было, они, вероятно, получили его. Я вижу, раны сомкнулись, прежде чем он умер. Это заняло час, по крайней мере.
Тишина. Глубокая, темная тишина. Ричард выпрямился и посмотрел на Клэр и Еву. Если он узнал их, то не подал виду. – Эти две девушки имеют что-то общее с этим?
– Может быть, – сказал Оливер. Клэр не видела, как он подошел, но вдруг он был прямо перед ней, глядя вниз. – Может быть, они знают что-то. Тебе не нравился Брэндон очень сильно, не так ли, Клэр?
– Я… – Она не знала, что сказать. Не лгите, сказал Хесс. А у вампиров есть какой-то детектор лжи? Может быть, они даже читают мысли? – Нет, он мне не нравился. Но я не хотела бы, чтобы это случилось с кем угодно. – Даже с тобой. Сказала она про себя, однако.
У него были такие добрые глаза. Это было ужасно, это теплое чувство, что она может ему доверять, должна доверять ему, как-то она отказалась от этого…
– Не надо! – сказала резко Ева, и ущипнула ее за руку. Клэр вскрикнула и посмотрела на нее. – Не смотри ему в глаза.
– Ева – Оливер вздохнул. – Я очень разочарован в тебе. Неужели ты не понимаешь, что это моя обязанность, как покровителя Брэндона, чтобы добраться до сути? Чтобы найти ответственного? Может быть Клэр не невиновна, ты знаешь меры наказания за убийство одного из нас. И ты знаешь, на что мы пойдем, чтобы найти правду. Если я смогу получить ее из нее без боли, ты не хочешь, чтобы я это сделал?
Ева не ответила. Она не спускала сосредоточенных глаз где-то с середины груди. – Я думаю, вы будете делать, что хотите, – сказала она мрачно. – Так же, как вампиры всегда делают. Вы не спрашивали меня, но я рада, что Брэндон мертв. И я рада, что он страдал, слишком. Однако, как бы это было, этого было недостаточно.
Это было, когда милый Оливер исчез. Просто… исчез. Клэр увидела только мерцание движения, и ничего больше, когда он провел по черно окрашенным волосам Евы, и дернул ее голову назад под болезненным углом.
И не было ничего человеческого в его глазах. За исключением чистого, пылающего гневом человека.
– О, – он дышал в ухо Еве. – Спасибо, что сказала это. Теперь я не должен быть таким внимательным больше.
Детектив Хесс сделал шаг вперед, сжав кулаки, Ричард Моррелл встал на его пути. – Тихо, Джо, – сказал он. – Это под контролем.
Разве это выглядит таковым. Клэр дышала слишком быстро, снова чувствуя слабость, она могла видеть, как колени Евы подгибались. Опасность в комнате – тело на столе – все это было… страшно.
Отец Шейна сделал это. Клэр тошнило еще сильней от этой мысли, потому что теперь-то она должна была держать ее при себе.
