Клеменс отступил и поднял наполненный ужасом взгляд, словно Франкенштейн, пожираемый монстром, которого сам создал. Замерев, он сосчитал до пяти.
— Стоп!
Оператор, выглянувшая из-за треноги с камерой, подняла большие пальцы вверх. Звукорежиссер снял наушники и махнул рукой — все в порядке. Отличный дубль.
— Сделайте несколько снимков нашего друга крупным планом, — распорядился Клеменс. — Затем разбираем оборудование и пакуемся. Уходим. Наверх. День еще не закончен. — Дежурная шутка. Какой день в мире, где нет солнца? — Мы возвращаемся домой.
Домой! Все мгновенно вскочили.
Туннель, ведущий наружу, проходил где-то рядом. Через несколько недель они выберутся на поверхность. В миллионный раз Клеменс вытащил из водонепроницаемого футляра пачку бумажных листов и стал вглядываться в потрепанные карты.
Это были страницы из дневника монахини, одной из двоих выживших, которые выбрались отсюда три года назад. Именно за призраками той погибшей экспедиции охотился Клеменс в своем фильме. Одно из самых отважных путешествий в истории, сравнимое с экспедициями Марко Поло и Колумба, — переход длиною в шесть тысяч миль по системе туннелей, проходивших под дном Тихого океана. Но главная интрига заключалась в том, что состоявшая из ученых экспедиция неожиданно столкнулась с догматом веры. В глубинах бездны исследователи обнаружили дом Сатаны. Исторического Сатаны, человека — гоминида, если хотите, — который превратился в легенду. Предводителя племени.
Монахиня, этот синий чулок по имени Али фон Шаде, писала о встрече с ним. В то время город был обитаем — смертельная эпидемия еще не началась. В последний раз она видела Сатану в доспехах из зеленого нефрита. Три дня Клеменс прочесывал город в поисках тела или скелета, намереваясь показать его в кульминационных кадрах фильма — чтобы изумить, потрясти и в одном образе сплести воедино все сюжеты рассказанной истории. Клеменс действительно нашел нефритовые доспехи, только пустые. Брошенные, осиротевшие — ни единой косточки внутри. Несмотря на разочарование, он вдруг понял, что это ему даже нравится. Сатана оказался всего лишь пустой оболочкой.
Клеменс не раз обращался к фон Шаде с просьбой об интервью, но всегда получал вежливый отказ. «Я не хочу делиться подробностями той катастрофы». Как будто это ее личная история. Интеллектуальная собственность, находящаяся под священной защитой. Стерва.
Для подготовки экспедиции им с Куинном — его партнером — требовались карты и ориентиры. Клеменс перепробовал все: цветы, приглашения пообедать, деньги и даже процент с чистой прибыли от фильма. И все бесполезно. Впустую. Ничего. Куинн посоветовал оставить ее в покое. Клеменс не послушал и нанял вора-домушника, который выкрал дневник монахини, скопировал, а затем вернул на место. Ничего страшного. Если она не хочет говорить, за нее это сделает дневник.
Карты фон Шаде представляли собой что-то вроде записок — схема маршрута в них сопровождалась фантастическими историями и акварельными набросками, рассказывающими об экспедиции «Гелиоса». Каждый раз, когда во время путешествия Клеменс начинал сомневаться, предполагая, что она ошибается или выдумывает, карты оказывались верными.
Из темноты доносился гул далекого водопада. Он тоже присутствовал на карте. Фон Шаде сама не видела его — хейдлы захватили ее и завязали глаза, — но позже отметила этот звуковой ориентир в своем дневнике. Кратчайший путь к солнцу лежит через водопад.
Наверху плыли длинные, призрачные ленты облаков. Пещера была огромной, и в ней сформировался собственный микроклимат. Геологи предполагали, что много миллионов лет назад пузыри серной кислоты поднялись из земной мантии на поверхность, в результате чего образовался лабиринт из полостей и туннелей, известный теперь как субтерра. Превосходное убежище для потерянной расы.
Клеменс скатал в рулон страницы дневника фон Шаде и выключил головной фонарь. Запас аккумуляторов подходил к концу, как, впрочем, и остальное. Но съемки в основном закончены. Съемочная группа покорила вершину, если можно так выразиться, — добралась до подземного города в лабиринте подземных пещер под дном Тихого океана. Теперь можно подниматься, выходить на поверхность, к солнцу. К потускневшим имени и славе Клеменса.
Почти все члены съемочной группы были еще прыщавыми юнцами, когда он получил премию «Оскар» за документальный фильм «Адреналин», рассказывавший о безумцах-спортсменах, которые в поисках острых ощущений пересекали зоны международных конфликтов. После такого успеха Клеменс почивал на лаврах оскароносца, подвизаясь в качестве режиссера второго плана на съемках голливудских боевиков.
А потом люди открыли субтерру. В мгновение ока внимание всех переключилось на огромный обитаемый лабиринт, существовавший прямо под ногами. Рынок книг и фильмов о любителях адреналина просто исчез. Клеменс на собственной шкуре убедился в невозможности конкурировать с демонами и злодеями разных религий. Через год он обанкротился, развелся с женой и был вынужден снимать порнофильмы за двести долларов в день.
Примерно в это время в его жизни появился Куинн. Старомодный исследователь, уже спускавшийся под землю и задумавший фильм. Картину о неудавшейся экспедиции, которая повторила бы путь в преисподнюю. На Клеменса снизошло что-то вроде откровения: чтобы победить дьявола, нужно стать дьяволом самому. Именно поэтому он — в возрасте пятидесяти двух лет — убедил Куинна стать его партнером в производстве фильма. Вместе они подготовили эту отчаянную, хотя и тщательно подготовленную экспедицию в недра земли. Клеменс пришел к выводу: если «Преисподняя», выплеснувшись на огромные экраны IMAX, не сможет возродить его репутацию, значит, все кончено. Придется вновь работать на порномафию.
К сожалению, в проблему превратился сам Куинн. Благородный. Улыбчивый. «Настоящий мужик». Куинна — в президенты! Съемочной группе импонировали его непринужденные манеры и забота о безопасности. А также талант рассказчика и сценариста — рядом с ним Клеменс выглядел серостью, лишенной воображения. Он и на самом деле был таким. Только не собирался терпеть насмешки подчиненных. А значит, Куинн должен был сгинуть. Умереть.
Клеменс надеялся, что после исчезновения партнера дела пойдут на лад. Но презрение съемочной группы лишь усилилось. Они его подозревали. Идиоты. В этом диком мире, где не действуют законы, убийства не существовало. Кроме того, «нет тела — нет и преступления». Куинн выбрал для падения бездонную пропасть. Проще не бывает — один легкий толчок сзади, и до свидания, амиго. Клеменс несколько раз пытался успокоить людей и даже предоставил два дня на поиски их бесстрашного лидера. Затем пришло время угроз и запугивания. Шоу должно продолжаться.
