— Вот, — сказала Алиса и снова улыбнулась, теперь ее улыбка стала теплой. — Попробуйте вот этот, — она протянула галстук, перекинутый через руку. Тот был абсолютно черным. Алан снял свой галстук в полоску и повязал новый. Алиса бросила на него оценивающий взгляд.
— Да, — сказала она, — да, подождите-ка, — и снова поднялась по лестнице. Вернувшись, она принесла пиджак, рубашку и ботинки.
— Примерьте, это должно подойти к галстуку, — сказала она, и все ее лицо превратилось в сияющую улыбку. Алан не мог не ответить ей такой же и сделал то, что она попросила.
— Почему вы храните всю эту одежду? — спросил он; Алиса сразу же перестала улыбаться и пожала плечами.
Больше она за тот вечер ни разу не улыбнулась. Момент был упущен. Он заказал лазанью, она — феттучини. Лазанью готовили дольше, и он чувствовал себя немного виноватым за то, что ей пришлось ждать. Она не поддерживала разговор, Алан тоже очень мало говорил. Вдруг он с тоской вспомнил Сандру, с которой можно было говорить обо всем на свете, хотя иногда они ругались и кричали друг на друга. Ресторан был почти полон, и столы стояли близко друг к другу, но Алан почувствовал себя очень одиноким. Он не ожидал, что она захочет заказать десерт. Но она заказала тирамису. Алан так удивился, что тоже заказал, хотя тирамису ему и не нравился.
Деловито и вдумчиво покончив с десертом, Алиса отложила ложку, внимательно посмотрела на Алана и закусила губу.
— Я не могу решить, — сказала она наконец, — будем ли мы друзьями или нет. Не могу понять, какой вы.
И Алан начал распинаться, как он хочет, чтобы они стали друзьями, она смеялась и качала головой.
Он заплатил по счету, она позволила ему это, и проводил до дома. По дороге они не сказали друг другу ни слова. Он притворялся, что ему нравится гулять в темноте.
— Лучше бы вам зайти, — предложила она. Он подумал, что Алиса хочет получить обратно свою одежду. Но как только входная дверь закрылась, она притянула его к себе, развязала галстук, сняла с него пиджак и начала расстегивать рубашку. Когда она взялась за брюки, Алан вдруг подумал, что они его, и то, до чего она дотронулась, тоже принадлежало именно ему.
Он знал, что она будет заботиться о нем. Будет следить, чтобы он хорошо выглядел, когда уходит в офис, и носил правильные вещи. Она действительно о нем заботилась, как будто была единственной в огромном мире, кто мог это сделать.
На четвертом свидании она сделала ему предложение, и он не нашел причин, чтобы отказать. Он попросил Тони быть шафером на свадьбе, Тони согласился. Алан сделал это не потому, что хотел продвинуться по карьерной лестнице, он действительно был благодарен боссу за то, что тот их познакомил. Алан сказал ему об этом после того, как Тони произнес речь по поводу помолвки.
У Алана с Алисой родился сын, которого они назвали Бобби. Его зачатие тоже было не особенно романтичным, но Алана восхищало, с каким упорством Алиса пьет витамины и пищевые добавки, чтобы поскорей забеременеть, когда наконец решила, что им пора завести ребенка. Они переехали в более просторный дом. Соседи были милыми, спокойными, гораздо старше, чем они. Когда Бобби подрос, ему купили собаку, за которой он сам ухаживал. Секс между Аланом и Алисой вскоре превратился в скучноватую обязанность, случался крайне редко, и это было хорошо. Теперь Алан почти не вспоминал о Сандре. А Тони давно умер, Алан получил его должность и власть. Теперь Алан и о нем вспоминал крайне редко.
Когда Алан вернулся с работы домой, у него уже было паршивое настроение. Продажи упали, и это был какой-то нонсенс, ведь людей в мире становилось все больше, и им требовалось все больше и больше вещей. Внушая эти мысли своим сотрудникам, он совсем выбился из сил. Являясь де-факто начальником, он чувствовал ответственность за то, что они настолько некомпетентны.
— У них там вечеринка, — сказала Алиса, как только он закрыл за собой дверь.
— У кого?
— У соседей. Новоселье, по-моему. И нас они не пригласили.
Алан хотел ответить, но она остановила его, подняв палец.
— Слушай, — сказала она. Он прислушался. Действительно, где-то вдали за окном играла музыка.
— А зачем им нас приглашать? Ведь мы не знакомы.
— Хорошо, Алан, вставай на их сторону. Они же ведут себя как завоеватели. Я чувствую себя завоеванной. Как долго будет греметь эта музыка? Что, если она не даст нам заснуть?
— Она не очень громкая, — сказал Алан.
— А если Бобби не сможет уснуть?
— Смогу, еще как смогу, — улыбнулся Бобби.
— Это просто какое-то вторжение, — повторила Алиса. — Мне кажется, тебе следует пойти к ним и попросить сделать музыку потише.
— Еще очень рано, — возразил Алан. — Если она будет играть слишком долго, тогда… Тогда посмотрим.
Они ужинали в полной тишине. Только из-за соседской двери ухали басы. Алиса ничего не говорила, но Алан расстроился, что и на этот раз она оказалась права. Музыка играла все громче и была навязчивой. Звучало что-то очень знакомое, но он никак не мог узнать мелодию, которую заглушали ударные.
Алан пытался говорить, ему казалось, что застольная беседа отвлечет их от соседей, или, в крайнем случае, развлечет его самого. Ему хотелось рассказать семье, как прошел его день, рассказать про падение продаж, но он знал, что это никому не интересно.
— Что вы проходили сегодня в школе, Бобби? — спросил он наконец. — Расскажи, что ты выучил?
Бобби немедленно назвал отцу дату битвы при Нейзби; больше ему добавить было нечего.
— Хороший мальчик, — похвалил Алан, с облегчением глядя на появившегося в дверях пса. — Эй, иди сюда, ко мне! — Пес подошел ближе, но поняв, что Алан не собирается угостить его чем-то вкусным, развернулся и убежал.
— Спорим, что в девять вечера они выключат музыку? — сказал Алан. — Это как водораздел. Все знают.
Бобби помыл посуду и был вознагражден перед сном игрой за Тайгера Вудса. Алан немного отвлекся, играя в гольф. Он почти убедил себя, что не слышит музыку, которая становилась все громче, навязчивей и противней. Не слышал он и укоризненных вздохов жены.
— Уже девять, — сказала Алиса. — Ты говорил, что к этому времени они должны выключить музыку.
— Я сказал, могут выключить.
— Бобби нужно ложиться спать. Бобби, дать тебе беруши?
— Мне не нужны беруши, — ответил Бобби. — Мне и так хорошо. Даже нравится. Спокойной ночи, мамочка. Спокойной ночи, папочка.
Алан с Алисой еще немного посмотрели телевизор.
— Там ребенок пытается заснуть! — почти выкрикнула Алиса, не дожидаясь рекламной паузы. — Я этого не понимаю! Как они могут так поступать!
