Новая порция страданий полностью подавила сексуальный инстинкт Уилла.
Мир на мгновение исчез, а затем, словно в тумане, вернулся опять.
— Ох… — он застонал, почувствовав, как желчь щекочет ему горло. — Ох, мужик… Думаю, я сейчас блевану.
Хэнк рассмеялся.
— Это самая небольшая твоя неприятность, прыщавый. Также как и твой прыщ. Думаю, он скоро лопнет. — Его лицо сморщилось от отвращения. — Чувак, он очень мерзкий.
Уилл открыл было рот для остроумного ответа, но Хэнк закончил с прениями — через арочный проём он впихнул Уилла в просторную гостиную.
Свет был выключен, но мерцание экрана большого телевизора обеспечивало некоторое освещение. Света вполне хватило, чтобы подкрепить самые мрачные опасения Уилла. Комната была отделана со вкусом. Здесь стояли два обитых бархатом дивана, глубокое мягкое кресло и журнальный столик из дуба со стеклянной вставкой. Совсем как у Марты Стюарт.[7]Два волосатых парня, которые выглядели как байкеры, занимали один из диванов. Они носили кожаные гамаши поверх синих джинсов, большие тяжёлые ботинки-говнодавы и чёрные футболки с джинсовыми жилетками. Татуировки обильно покрывали их накачанные бицепсы и предплечья.
Ещё одна девушка свернулась калачиком в кресле. Красивая блондинка, во всех отношениях похожая на девушку Хэнка, в образе такой же дешёвой потаскушки.
Уилл был уверен, что эти люди находятся в доме незаконно.
Они попадали в категорию, которую можно было бы именовать «нежелательными гостями». Это если очень мягко.
Люди, которые некогда называли этот идиллический кусочек пригорода своим домом, тоже были тут. Слева от Уилла находилась кухня с длинным, облицованным белыми плитками «островком» и Г-образным рабочим столом с газовой плитой. На конфорке стояла сковорода с отрубленной мужской головой. Безголовое тело распласталось рядом с «островком». Оно было в домашнем халате, обнажённый торс был испещрён многочисленными ножевыми ударами. На мгновение телевизионный экран вспыхнул ярче, и Уилл увидел, что там было огромное количество крови.
Засохшие брызги краснели на плитках «островка».
Пол покрывали багровые лужи.
Хозяйка дома была ещё жива. Уилл удивился её красоте, когда резко отвёл взгляд от вызывающей ужас сцены. Она была привлекательной брюнеткой, ещё не достигшей сорока. Сексуальная ночная рубашка из шёлка еле прикрывала верх бёдер, делая её похожей на одну из моделей «Виктория Сикрет».[8]Она лежала на полу перед телевизором с кляпом во рту, руки и ноги были обмотаны клейкой лентой.
Хэнк хлопнул ладонью по спине Уилла, ускорив его продвижение внутрь комнаты.
— Садись, прыщавый, будем разбираться.
Уилл онемевшими, словно от новокаина, ногами, проковылял вперёд. Он прошёл мимо ухмылявшихся байкеров и уселся на свободный диван. Хэнк вышел на середину комнаты, заслонив собой телевизор.
Один из байкеров простонал:
— Эй, Хэнк, ты же мешаешь нам смотреть на толстых лесбиянок в шоу Джерри Спрингера.
Хэнк направил злобный взгляд на дерзкого байкера.
— Заткнись, Спайк.[9]Нужно кое-что серьёзное обсудить.
Он по очереди пристально разглядывал каждого из присутствующих подонков, давая им почувствовать исходящую из него ярость.
Те заёрзали.
Хэнк несомненно был главарём этой чокнутой компании.
Они его боялись.
У Уилла появилось безумное желание заржать.
Твою мать, ты должно быть совсем придурок, раз не боишься Хэнка.
Всё равно, что терминатора не бояться.
— Я собираюсь задать вопрос, и не хочу выслушивать никакоге вранья. Кому из вас, тупых торчков, пришла в голову гениальная мысль — заказать пиццу в дом, в который мы залезли?
Молчание.
Байкеры и блондинка заёрзали ещё сильнее, страшась ужасного гнева своего инквизитора.
Хэнк вскипел.
— Отвечайте. Мне. Сейчас же.
У него выкатились глаза, раздулись ноздри, а на лысом скальпе выступили вены. Голос стал хриплым и низким, почти как у демона.
— Я убью вас всех, если не получу ответа на свой вопрос.
Блондинка не выдержала:
— Джей-Дог это сделал.
Джей-Дог,[10]несомненно, был оставшимся байкером. Он бросил на блондинку свирепый взгляд.
— Ты лжёшь, сука! — Он ткнул указательным пальцем в её сторону и поднял на Хэнка смутившееся лицо. — Это она, мужик! Клянусь сраным Богом, Хэнк!
Хэнк покачал головой.
— Кретины, — он прижал руку к виску, закрыл глаза и, казалось, прилагал усилия, чтобы успокоиться, затем снова сверкнул глазами. — Я догадываюсь, кто это сделал, но меня это уже не волнует. Что сделано, то сделано. Тем не менее, у нас тут дилемма.
Спайк нахмурил брови. Он выглядел сконфуженным.
— Вух… что за дух… дух-лемма?
Хэнк сказал:
— Парадоксальная ситуация.
Спайк сконфузился ещё сильнее.
— Пара-дох… пара-кон… пара-кон-дом… чего? — затем его лицо просветлело, и он заулыбался. — А-а, ты про резинки?
Хэнк оторвал Спайка от дивана, придушил, сдавив шею сгибом локтя, и рассмеялся, когда байкер беспомощно забился от его хватки.
Блондинка пронзительно завопила:
— Не делай больно моему милому!
Хэнк хрустнул шеей байкера.
Тело свалилось на пол, где подёргалось секунду-другую, прежде чем успокоиться.
Блондинка завизжала.
Она выскользнула из кресла, встала на колени над мёртвым байкером и подняла на Хэнка заплаканное умоляющее лицо:
— За… за… что?
Хэнк пожал плечами:
— Такие тупицы не заслуживают того, чтобы жить.
Уилл понял: Это крутой чувак.
Его взгляд перешёл на женщину в ночной рубашке.
Та смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
В которых сквозило отчаяние.
Умоляющими глазами.
Уилл отвернулся, не в силах больше выдерживать её мольбу.
Чёрт, что он мог для неё сделать?
Он не мог помочь даже себе.
Хэнк сгрёб в кулак волосы блондинки, поднял на ноги и уронил обратно в кресло.
— Как я уже говорил, мы столкнулись с дилеммой. Прыщавый видел здесь достаточно много херни, про которую мы не можем позволить ему болтать.
Джей-Дог сказал:
— И чего? Просто пустим в расход его задницу, верно?
Уилл сглотнул.
В гостиную вошла девушка Хэнка.
Она несла коробку с пиццей.
Поймав взгляд Уилла, она улыбнулась и подошла к нему.
Уиллу понравилось, как двигались её бёдра.
Сев рядом, она подогнула под себя ноги и наклонилась к нему:
— Хочешь кусочек?
Она открыла коробку.
Крышка легла ему на колени.
