Сразу же за магазином он увидел арку. Эх, была не была… Рост въехал во двор.
Он увидел, как стоящая у подъезда зеленая «восьмерка» нервно поморгала фарами, и заглушил мотор. Во дворе почти никого не было, за исключением молодой женщины с коляской, читавшей книгу на лавочке.
— Володя, — тихо позвал Рост. Лежащий на полу мужчина приоткрыл глаза. Лицо Владимира стало изжелта-серым. Он открыл рот, что-то намереваясь сказать, но оттуда пошла кровь.
— Молчи. — Рост видел, что тот умирает на глазах, и ненавидел себя за то, что ничем не может ему помочь. Перевязать нечем, везти в больницу — все равно что убить.
За окном появилось взволнованная физиономия Дениски.
— Бабки вял?
— Помоги мне, — сказал Рост, вылезая из машины. — Он ранен.
— Фтоять, — прокартавил Дениска, наставив пистолет на Роста. — Где бабки?
— Все здесь, — сказал Рост. У него начала кружиться голова. — Мой напарник ранен, — повторил он. — Ему нужен врач.
— Х… ф ним, — пропустив мимо ушей фразу Роста, сказал Дениска. Увидел на полу «Газели» мешки, глаза его округлились, и он непроизвольно опустил руку с пистолетом. Рост с отвращением смотрел на него. Деньги вытеснили у этой обезьяны все мысли, он даже не поинтересовался, где Масик с Адилом!
— Х… с ним? — задумчиво переспросил Рост и вытащил из кармана руку с пистолетом, ствол которого все еще был теплый. Эх, как он не хочет пугать эту миловидную девушку с коляской и мирно посапывающего в ней карапуза!
Выстрел настиг Дениску, когда он, позабыв о всякой осторожности, полез в салон за деньгами.
Рост был прав — сразу после выстрела раздался плач ребенка, женщина вскочила с лавки и, закрывая собой коляску, быстро-быстро направилась к подъезду. Рост наклонился над Владимиром. Его губы уже стали лиловыми, глаза закатились. В какой-то момент веки приподнялись, он вздохнул… и умер.
Чтобы перекидать мешки в «восьмерку» и завести машину, Росту потребовалась минута. Хорошо, что этот остолоп оставил ключи в замке зажигания. Куда больше времени ушло на снятие ветровки и брюк с Дениски. Как ни было противно, но ему пришлось это сделать — в дурацкой ярко-оранжевой униформе его вычислят в два счета. Все это время во дворе стояла тишина, но Рост был уверен, что у домов есть глаза и они наверняка сейчас внимательно разглядывают его из окон и с балконов. Послышался лай собаки, и из арки показался мальчуган лет восьми с лохматой псиной на поводке. Рост выжал сцепление и, едва дыша, тронулся с места. Мальчик проводил его внимательным взглядом. Собака гавкнула и завиляла хвостом.
Теперь его жизнь в руках божьих.
— Что это? — спросил Юра. Он осторожно взял Алису за подбородок и приподнял голову девушки. Она молчала, но по ее прекрасному лицу побежали слезы. На щеке Алисы виднелась свежая ссадина, словно по коже провели грубым наждаком.
— Что это, Алиса? — повторил Юра, на этот раз голос прозвучал жестче. Девушка не выдержала и разрыдалась.
Юноша прижал ее к себе и гладил по волосам, вдыхая одуряющий запах ее великолепных волос. От них, как всегда, исходил аромат лесных цветов и детского шампуня. Утро началось так хорошо, он пошел в институт, уладил проблемы со своими пропусками, снова стал посещать тренировки… А тут такая новость.
Пока она, давясь слезами, рассказывала, Юра подумал о том, что, увидев разбитую щеку, сразу понял, чьих рук это дело. Дима, этот гребаный шланг, торчок. Он поджидал ангела возле дома и сразу влепил ей пощечину. Цель — во что бы то ни стало узнать его адрес.
— Юрочка, прости меня, — захлебываясь, проговорила она, крепко прижимаясь к нему всем телом. — Он достал какую-то банку и сказал, что в ней кислота. Он пригрозил, что если я не скажу, где ты живешь, он сожжет мое лицо… А потом так же поступит с сестрой.
Юра сжал зубы с такой силой, что у него заныла челюсть. Черт бы побрал этого наркошу! Впрочем, вся вина за ссадину полностью лежит на нем.
— Он сказал, что ты должен денег ему и какому-то Дрону. Наверное, он имел в виду Андрея, его друга, поскольку он что-то говорил о собаке, — продолжала Алиса. Она стала понемногу успокаиваться, но ее тельце все еще дрожало, как в ознобе.
— Он ударил тебя только… по лицу? — глухо спросил Юра. Алиса, чуть помедлив, призналась, что бывший кавалер стукнул ее еще два раза, в грудь и плечо.
— Ты дала ему мой адрес? — как можно мягче спросил Юра.
Алису снова затрясло.
— Юра, прости…
— Да или нет?
— Я назвала только телефон. Сказала, что адреса не знаю.
Она подняла голову, полные слез глаза умоляюще смотрели на юношу.
— Ты меня ненавидишь?
— Брось, — сказал Юра. Как он мог ненавидеть своего ангела? Глядя на красноватую припухлость на щеке, он чувствовал, как тихая, ослепляющая ярость заполоняет все его нутро. С другой стороны, он был поражен — средь бела дня на улице к девушке подваливает какой-то мудозвон, бьет ее по лицу, достает банку с кислотой (в чем Юра сильно сомневался, он скорее бы поверил, что долговязый наполнил банку собственной мочой) и угрожает выжечь ей лицо?!
Он уже знал, что будет делать, единственное — чтобы Алиса ничего не заподозрила. Правда, для этой цели ему понадобится помощь Алекса, хотя у них в последнее время слишком много разногласий. Ему даже немного стало жаль этого Диму — дурачок, он даже не знает, во что ввязался.
— Юра, что нам теперь делать? — спросила Алиса. Она достала из кармана крошечный платочек и стала вытирать глаза. — Они теперь не отстанут от тебя. Мне кажется, нужно пойти в милицию.
— Успокойся, — Юра поцеловал ангела в макушку. Глядя на резвящихся зайчиков, изображенных на носовом платке Алисы, он решил, что больше никогда в жизни не позволит упасть волоску с ее восхитительной головки. — Все будет нормально. Думаю, твой Дима… хм… просто запугивал тебя.
— У тебя ведь не будет проблем? По телефону не так-то просто вычислить адрес? — спросила девушка с надеждой.
Юра кивнул, не желая ее расстраивать. Бедный ребенок, она даже не знает, что на Митинском рынке за сто рублей сейчас можно купить любые базы данных.
Они поговорили еще немного, и Алиса засобиралась к матери. Юре очень не хотелось отпускать ее одну, но ему нужно было везти Кляксича на перевязку. Взяв обещание, что девушка поедет в больницу и обратно на такси, он дал ей денег. Проводив Алису, он заскочил в оружейный магазин, где приобрел для нее газовый баллончик, после чего направился домой.
Дома его ждал сюрприз. Вся обшивка металлической двери была изрезана в лохмотья, а на самом верху, где располагался номер квартиры, красовалась кривая надпись, намалеванная чьей-то нетвердой рукой:
«СУКА».Вот так. Коротко и ясно. От этих четырех букв веяло неприкрытой злобой. Присмотревшись, он увидел, что надпись выполнена чем-то темно-красным. «Уж не кровь ли это?» — на мгновение подумал он, но, подойдя вплотную и осторожно вдохнув, понял, что это всего лишь кетчуп. Кроме этого, остро пахло мочой, и Юра сжал кулаки. На что еще способны эти членососы? Искромсать обшивку да нассать под дверью. Ну, еще ругательство написать. Он не удивился бы, если бы вместо «сука» было написано «Юрка дурак». Ну что ж, отлично. Быстро же эти студенты вычислили его квартиру, ничего не скажешь.
Не теряя времени, он набрал номер Алекса. Тот сначала недовольно поинтересовался, для чего ему нужна та «очень важная штучка», но Юра решил не посвящать его в свои планы. В итоге Алекс обещал помочь, но не раньше, чем через пару-тройку дней.
Удовлетворенный, Юра подхватил уже немного окрепшего Кляксича и повез его на перевязку.
— Кто это был? Гюрза? — спросила Алекса Нелли. Она лежала на кровати с бокалом вина, и из одежды на ней было лишь прозрачное парео. Она протянула стройную обнаженную ножку к Алексу. Тот, облаченный в одни шорты, был занят важным делом — разжигал кальян. Гюрза позвонил, как всегда, некстати, но он обещал помочь ему.
— Ну, так чего он хотел, наш командир боевой? — не отставала Нелли. Ей явно хотелось подурачиться — босая ступня мягко легла на промежность юноши. Ловкие пальчики стали гладить вожделенное место, и Алекс, раскуривающий табак, поперхнулся.
— Я знаю один классный тайский массаж ногами. Сама не испытывала, но, по свидетельству некоторых, этот массаж доводит до оргазма, — она продолжала поглаживать ступней выпирающий бугорок, глаза девушки искрились, как у кошки, объевшейся сливок.
— Ты сегодня ненасытна, — Алекс бросил наполовину раскуренный кальян и скинул с себя шорты. Нелли томно перевернулась на живот, открыв на спине татуировку — громадного паука с толстыми мохнатыми лапами.
Алекс обожал эту маленькую чертовку, которая доводила его до исступления в постели, выдумывая все новые и новые фокусы, но никак не мог привыкнуть к ее мрачной наколке. Даже сейчас, когда он вошел в нее сзади, ему казалось, что паук на ее спине живет своей собственной жизнью, лениво перебирая огромными лапами и вперив в него злой немигающий взгляд. Он вспомнил, что как-то раз, когда он занимался сексом в аналогичной позиции, у него начисто пропала эрекция. Он слез с Нелли, а мрачное чудовище на ее спине нагло ухмылялось… этот паук словно ревновалдевушку. Когда он впервые увидел ее татуировку, его чуть не заключил в свои объятия дядя Кондратий. Между тем Нелли объяснила это до идиотизма просто: «Так прикольно». Уже много позже Алекс узнал, что тату она себе сделала, когда околачивалась на Арбате с торчками. Удивительно, что во время экзекуции ей не занесли никакую заразу. Еще удивительней, что Нелли в свое время прочно сидела на героине, причем дело дошло до «дурки», плюс несколько попыток суицида. Сейчас же о прошлом девушки напоминали только едва заметные шрамы на запястьях (Алекс постарался — нашел хорошего хирурга, который сумел избавить ее от уродливых рубцов).
