за письменным столом.
- Чем я могу вам помочь?
- Мне? Да, думаю, ничем. Я просто увидел, что вы открыты, и подумал, что стоит зайти оглядеться. А почему вы открыты так поздно?
- У меня свободный график работы, ибо это место принадлежит мне. А еще я в последнее время ужасно страдаю бессонницей. Так вам что-нибудь показать?
Старик оперся локтями о стол. Его глаза, похожие на темные стекляшки, сверкали на морщинистом лице. Вьющиеся белые волосы образовывали нимб вокруг его пятнистой головы, обтянутой темной кожей. Проницательный взгляд мужчины пронзал Чада насквозь, как рентген, из-за чего было трудно поддерживать с ним зрительный контакт.
- Мне ничего не нужно. Как я уже сказал, я просто случайно наткнулся на это место...
- Каждому что-то нужно, сынок. Просто иногда мы сами об этом не знаем.
Мужчина достал из ящика стола корявую на вид трубку и набил ее темным, маслянистым на вид табаком с блюда на столе. Пока он курил, комната наполнилась едким, сладковатым запахом, от которого у Чада закружилась голова и он словно заново опьянел.
- У тебя неприятности, парень. У тебя это на лбу написано.
В этот момент Чад был готов бежать обратно на улицу, подальше от этого странного магазина и безумного старика с его безделушками и использованными средствами личной гигиены. Вместо этого он признался. Все вырвалось само собой бурным потоком. Старик же просто сидел и курил, одобрительно кивая, пока рассказ разворачивался от их детской дружбы до школьных забав. Мужчина не осуждал его, когда Чад признался в своей ревности к Эллиоту и в том, как он столько лет жил в тени своего лучшего друга.
Когда Чад перешел к рассказу о Саше, то он рассказал старику о том, как в первый раз, когда Эллиот отключился в спальне, Саша поцеловала его, а затем разделась прямо в гостиной и оседлала его на диване так, что кажется слышали все соседи. Его кулаки непроизвольно сжались, когда он рассказывал о том, как она дразнила его и насмехалась, провоцируя его сделать ей больно, любя его грубость, которую она не могла получить от Эллиота.
Когда он закончил свою тираду, то повесил голову и пробормотал, что должен был устроить Эллиоту мальчишник завтра вечером, но не смог даже этого сделать, поскольку Саша настояла на том, чтобы пойти с ними.
На мгновение они оба замолчали, Чад был поглощен своими страданиями, а старик курил свою трубку и кивал. Затем он заговорил, его голос был хриплым от табака, от которого у Чада щипало глаза:
- Эта "киска" разрушит твою жизнь, сынок.
Чад поднял голову.
- Да. Думаю, так и будет.
Он посмотрел на мужчину, ища в его темных глазах следы юмора или гнева, но увидел лишь усталое сострадание, которое говорило о горьком опыте.
- И я не знаю, что мне делать.
- Ты можешь все рассказать своему другу. Признайся во всем и отмени свадьбу.
- Я не могу этого сделать. Это разобьет ему сердце.
- Лучше разбить сердце сейчас, чем потом, когда он уже женится на этой сучке.
- Я знаю. Но...
- Но ты не хочешь потерять своего друга.
- Верно.
Старик снова кивнул, положил дымящуюся трубку на стойку и открыл ящик, роясь в нем, пока говорил.
- Тебе предстоит сделать нелегкий выбор, парень. Каждый мужчина рано или поздно делает его. Но я думаю, что понял, что именно тебе нужно, и если я прав, то все прямо тут.
Он достал лист бумаги и его морщинистое лицо сияло триумфом. Положив бумагу на прилавок, он дрожащей рукой пододвинул ее к Чаду.
Это был какой-то билет, пару дюймов в длину и, возможно, один дюйм в ширину, сделанный из плотного картона. Края были потрепаны и местами помяты, и слова, напечатанные на нем, выцвели, но все еще были разборчивы:
КЛУБ "ПЛОТЬ".
- Что это?
Он перевернул ее и увидел на обратной стороне нацарапанные слова.
ВХОД НА ДВОИХ.
- А на что это похоже? Это билет в клуб "Плоть".
Мужчина снова начал набивать свою трубку.
- Что такое клуб "Плоть"? Я никогда о нем не слышал.
- Сынок, есть очень много вещей, о которых ты никогда не слышал, и даже если ты проживешь столько же, сколько прожил я, в мире еще останутся загадки.
- Так что это? Стрип-клуб, или что-то в этом роде?
- Или что-то в этом роде, - ответил старик, его трубка вновь была полна табака и пускала струйки синеватого дыма, что окутывал его голову.
Чада все больше раздражал старик и его шарады.
- Слушай, без обид. Спасибо, конечно, что не выгнал и терпеливо выслушал все мои загоны, но я не собираюсь платить деньги за старый билет в клуб, о котором я никогда не слышал.
- А кто говорил о деньгах? Считай, что это подарок. От старика, который там побывал.
Его глаза напряженно сверкали.
- И что там меня ждет?
Чад посмотрел на билет в своей руке, чувствуя нарастающее беспокойство.
- Урок. Может быть, трудный, но ты должен его усвоить.
- О "киске", что разрушит мою жизнь? - предположил Чад.
- Именно.
Старик не улыбнулся.
- И где же находится клуб "Плоть"?
- Адрес на обороте.
Чад снова перевернул корешок и увидел адрес там, где раньше было только ВХОД НА ДВОИХ:
Улица Кленов 122 ½, - написанный мелким почерком. Он был уверен, что раньше его там не было.
- Что за хуйня? Это фокус какой-то?
- Иди туда. Зацени, что там есть, и повеселись. Еби там девок сколько хочешь, но что бы ты ни делал...
Он сделал паузу и его ожесточенные глаза пронзили Чада.
- Не смей вкушать плоть. Ты сам этого захочешь, поверь мне, но делать это нельзя. Усвой этот урок, сынок. Мужчины более восприимчивы к своим сексуальным желаниям. Речь идет о самоконтроле. Не бери бездумно все, что тебе предлагают. Неважно, как сильно ты этого жаждешь. У всего в нашей жизни есть последствия, и красота никогда не бывает такой, какой кажется. Выучи этот урок, Чад.
Он бросил на Чада еще один тяжелый взгляд, после чего соскользнул с табурета и скрылся за занавеской.
- Эй! Что, черт возьми, это вообще значит? – крикнул Чад ему во след.
Если старик и услышал Чада из-за плотной шторы, то виду не подал. И только уже будучи на улице Чад понял, что
