– Мы договорились, Гонсалес ждет, – сказал Стив, повернувшись с переднего сиденья.
Вид у него, к слову, был явно с похмелья.
Гонсалес пока оставался в сюите в «Трамп Тауэр». Дарко не было, Гонсалес его отпустил, но двухцветный «Сиг-зауэр» так и лежал на столе, под рукой.
Никто из нас троих не ожидал, что разговор пойдет именно так. Не знаю, может, Джефф или Стив и ожидали, но точно не я, все сказанное в этой залитой солнечным светом комнате со стеклянной стеной было для меня не меньшим шоком, чем то, что я прочитал о его дочери.
Сам наш наниматель выглядел совершенно изнуренным, в мятой майке, небритый, с всклокоченными волосами. Открытый лэптоп, стоящий на бюро, в виде заставки бесконечно проматывал фотографии его жены и сына, одну за одной, бесконечно и беззвучно. А вот фото дочери там не было. Ни одного.
– Я понимаю, как это звучит, но… мне было бы все равно, если бы Луис убили. – Гонсалес поочередно посмотрел всем нам в глаза. – Я… я не знал, что делать, а жена так и не поверила в то, что это правда.
– А вы поверили? – спросил Джефф.
– Я? Я поверил. – Помолчав, он повторил: – Да, поверил. В ней всегда было что-то такое… – Он щелкнул пальцами, явно силясь подобрать слово, потом все же сказал: – Как будто она совсем чужая, словно подкинули ее. Много раз я смотрел ей в глаза, и ко мне приходила мысль: «Она же никого не любит, совсем». Было ощущение того, что, если я сейчас свалюсь на пол с сердечным приступом, она будет просто с любопытством смотреть на то, как я умираю. И даже не попытается помочь.
– Но вы все же спасли ее… – вступил Стив.
– Нет, я ее не спасал, – грустно улыбнулся Гонсалес. – Она сама спасла себя, полиция не смогла доказать ничего, а эта недоразвитая Лазарро молчала и молчала. Они ничего не смогли предъявить Луис, и наш адвокат просто увел ее за руку. Если бы она оказалась в тюрьме с пожизненным – я был бы счастлив. Хоть это, наверное, убило бы Джоанн. – Он закусил губу, поняв, как на самом деле прозвучала последняя фраза.
– Как вы думаете, кто-то приехал за ней?
– Я… я не знаю, – покачал он головой. – Не знаю. Когда я закрываю глаза, я вижу, как она сама убивает их. Зачем-то заманивает в подвал и убивает, спокойно глядя на их мучения. С любопытством глядя.
– У вас ведь не было в доме оружия, верно? – зачем-то уточнил Стив, хотя ответ мы все знали.
– Был вот этот пистолет, – он показал на свой, – но он всегда хранился в сейфе, а в тот день я взял его с собой. Джоанн ненавидела оружие.
– Если это она, то где она могла взять оружие?
– Не знаю. В школе. – Гонсалес выглядел так, словно разговор причинял ему физическую боль. – Где-то еще. Эта японка принесла. Не знаю.
Стив пролистал свой блокнот, затем спросил:
– Вы говорили, что она, кроме школы, нигде не бывала, так?
– Нигде. Или сидела в своей комнате, или была в школе. Джоанн привозила и забирала детей, сама школа не жаловалась на прогулы, значит, она все время была там.
– Японку Сатори в школе никто не знает. Как они могли познакомиться?
– Не знаю. Через Интернет? – Он вопросительно посмотрел на Стива. – Сейчас все знакомятся через Интернет. И даже по телефонам уже не разговаривают, они «текстят».
– Она много «текстила»? – сразу уточнил Стив.
– Нет, – чуть подумав, ответил Гонсалес. – Нет, немного. Джейми текстил постоянно, а вот Луис почти никогда. Она даже разговаривала мало.
– Когда появилась Сатори? – Стив опять заглянул в свои записи.
– Я же говорил, недели за две до… этого.
Верно, это он говорил. Стив кивнул задумчиво, посмотрел на часы, поморщился. Явно пришла какая-то идея, но потом вспомнил про выходные, как мне кажется.
Гонсалес между тем показал на лежащий на столе пистолет, сказал:
– Вы думаете, что я держу его для того, чтобы защититься от убийц? Я не верю в убийц. Я боюсь, что в какой-то момент в дверь постучат, и за ней окажется она. Сейчас я уже ее боюсь.
– И вы рассчитываете на то, что мы найдем… ее. Так? – спросил я.
– Да, ее. – Гонсалес уставился мне в глаза, и я обратил внимание, что белки его глаз сплошь покрыты сеткой лопнувших сосудов. – И привезете мне. И тогда я заплачу вам миллион. Или два миллиона, если вы найдете еще и японку.
– Если это сделала она, – сказал Джефф.
– Мы выясним. Но это она. Даже если не она нажимала на спуск. Это она. И если это она…
– Стоп! – Джефф поднял свою огромную ладонь. – Не надо продолжать, или мы с вами совершим тем самым преступление. Мы ищем вашу пропавшую дочь.
– Да, все верно. – Гонсалес сник, плечи обвисли. Затем он потянулся к полупустой бутылке виски, стоявшей на столике на прежнем месте. Только на этот раз он пил даже без льда и стакана, просто из горлышка, двигая небритым кадыком на потной шее.
– Вы меня к офису подбросьте, а дальше делайте что хотите, – сказал я.
– «Что хотите», – усмехнулся Джефф. – С этими поисками дочки-убийцы половина другой работы встала, скоро клиентов терять начнем. Так что я их делами займусь.
– А я поеду в дом, попробую там повнимательней порыться, – сказал Стив, энергично массируя затылок, – похмелье явно продолжало дарить его симптомами.
– Думаешь, что мы что-то пропустили? – усомнился я.
– Наверняка, – кивнул Стив. – Люди всегда что-то пропускают, как бы тщательно ни искали. Поехали?
– Поехали. – Джефф открыл водительскую дверь «Сабёрбена» и втиснул себя внутрь машины.
В офисе я ничего нового не узнал, Витёк даже на мое появление слабо среагировал, настолько занят был. Ну и Белен тоже. Попрощался, сказал, что на связи, и уехал. Действительно, мне здесь больше делать нечего. Решил где-то пообедать, но сначала все же заехать домой. Заехал и с удивлением обнаружил дома Роситу, хотя она вроде бы собиралась сегодня работать.
– Я договорилась, папи, сказала, что заболела. – Она обняла меня, едва я вошел в прихожую.
– Что за запах? – принюхался я.
Пахло вкусно. Похоже, что меня решили накормить.
– Фахитас из креветок. Хочешь?
– Спрашиваешь?
Я поднял ее и от всей души поцеловал в смуглую щеку, заодно ощутив банановый запах шампуня. Похоже, что Росита решила не только накормить меня, не зря же у нее даже волосы еще влажные.
А готовит она замечательно. Не была бы такой знойной и красивой, то лучше бы поварихой работала, совершенно искренне заявляю. Причем готовит легко, быстро и как-то на удивление естественно, никакого трудового подвига для нее в этом нет. Раз, два – и готов стол, причем все еще и красиво сервировано. Талант. У нее вообще много талантов.
– Ладно, не отвлекай меня, а то сгорит, – вдруг засуетилась она и убежала на кухню.
