— Ну, как дела?
— Хорошо, дорогая, превосходно. Я, например, чувствую себя великолепно, просто великолепно!
— Я тоже, — согласилась Клара.
Флора воздержалась от замечаний. Или ей надо было что-то сказать? Внезапно она прибавила шагу, потому что хотела быстрее подойти к месту, откуда было видно происходящее. И вот Флора у цели.
Она остановилась в луче света, падавшего из часов. От увиденного она схватилась за голову с такой силой, что пучок волос распался сам собой, и длинные пряди, как дрожащие угри, извиваясь, упали ей на плечи.
— Не может быть, — простонала Эрика, когда увидела, что происходит над ее головой.
— Они оба внутри, — не удержалась от замечания Клара.
— Но один еще жив, — прошипела Флора. — Проклятый полицейский!
* * *
Она была права — я был еще в живых.
Это одно из чудес, тех явлений, которые невозможно объяснить рационально. Но, если здесь замешан дьявол, чувство реальности все равно теряется. Итак, я погрузился в стекло. Описать то, что я чувствовал, совершенно невозможно. Это было одновременно ожидание успеха и прощание с жизнью.
Ход событий я ускорить никак не мог. Мне пришлось полагаться на силы, управлявшие часами, которые втягивали в них свою жертву с определенной скоростью.
Итак, я погружался. Сначала лодыжки, потом бедра, затем грудь, и, наконец, стекла коснулся мой подбородок.
Крест я держал в руке. Я в него верил. Он ведь уже остановил проклятую массу, неподвластную никакому другому средству. Что получится теперь?
Прежде чем меня проглотила трубка часов, я заглянул в глубину.
Рита Уилсон уже наполовину состояла из массы, подобной дегтю. Ее тело переменилось. Жидкость стекала в нижнюю половину часов и покрывала все ее дно. Зрелище столь безумное, что для меня это просто непостижимо.
Девушка была еще жива. Она могла двигать головой. Мне удалось заглянуть ей в лицо, которое нельзя было назвать человеческим, скорее это какое-то подобие маски.
Глаза широко раскрыты, рот тоже. Испытывала ли она мучение, чувствовала ли боль?
Я не имел понятия, потому что сам я не ощущал ничего. Еще один глубокий вдох, потом стекло часов сомкнулось над моей головой. Одновременно я почувствовал, как мои ноги коротким рывком что-то потянуло вниз.
Это был знак — последнее или, может быть, первое предупреждение о тем, что магический процесс растворения начался.
Теперь должно было выясниться, чего стоит мой крест. Сможет ли он противостоять дьявольской магии. Шанс у меня только один — привести в действие силы креста, произнести вслух заклинание. Стремясь разрушить противостоящие мне магические силы, я произносил слова громко и отчетливо.
* * *
Небо или ад, победа или поражение? Выбор был только такой. И я надеялся, что мне и моей подруге повезет, что мой крест, изготовленный в незапамятные времена, сможет разрушить тюрьму, построенную дьяволом, и уничтожить ее магическую силу.
Крест был не всемогущ, но он еще никогда меня не подводил. Так случилось и на этот раз!
Я ожидал, что сверху появится луч света, который накроет все, как колокол. И свет действительно появился, но не в виде яркого, слепящего луча. Он появился внутри часов и напоминал что-то вроде электрического разряда.
Вокруг меня засверкали вспышки, подобные молниям. Они исходили от креста, расходились в стороны подобно паутине, окружая меня, касались стенок часов, отскакивали от них и вновь сходились в одной точке — середине креста.
На мгновение я увидел в центре треугольную физиономию старого «друга». Это был Асмодей! Его рожу нельзя было не заметить — столь омерзительна она была. Мне хотелось ударить по ней изо всех сил, но это было невозможно. Я держался за крест, как человек, потерпевший кораблекрушение, хватается за последнюю доску.
Физиономия исчезла. Дьявол действительно пытался проникнуть в созданную им самим тюрьму и овладеть мной. Это ему не удалось. Мой крест поверг его в бегство! Крест был неумолим и отразил сатану. Его обличив исчезло, как будто растворилось.
Оно появилось в другом месте и стремительной тенью замелькало по внутренней стенке часов, так что глаз не успевал следить за ним, но и здесь у дьявола ничего не получилось. Мой крест был сильнее!
Когда я увидел в стенке первые трещины, часам, собственно говоря, полагалось разбиться вдребезги. Однако они уцелели и лишь поблескивали при свете креста, который я по-прежнему держал в руке. Я только переложил его в левую руку, потому что правую я протягивал Рите.
— Держись!
Я крикнул это очень громко, и эхо моего собственного голоса отдалось у меня в ушах.
Рита не реагировала!
— Давай руку!
Лишь теперь она поняла. Может быть, дело было просто в том, что я еще ближе наклонился к ней и взялся за ее руку.
Я ухватил ее за запястье и придерживал, не давая скользить дальше вниз. Я сжал пальцы вокруг ее руки и потянул на себя.
Это была чертовски трудная работа. Я даже не знал, вытяну ли вверх нормального человека или только нерастворившуюся половину. Оставалось лишь надеяться, что крест остановит эту дьявольщину и преодолеет ее действие.
Чтобы подбодрить Риту, я выкрикнул ее имя. Может быть, ей удастся собраться с силами и подтянуться вверх, потому что теперь, когда она стала такой обмякшей, тянуть ее вверх было очень тяжело.
Смогу ли я ее вытянуть?
Да, черт возьми, мне удалось подтянуть ее немножечко вверх. Вверх — сантиметр за сантиметром! Мое лицо исказилось от напряжения. Мне казалось, что я тащу тело из болота.
И еще чуть-чуть, каждый миллиметр — это небольшая победа. Лицо Риты уже совсем близко. Я опустил руки к нижней части тела, к ее ногам, которые только что были массой. Что с ними стало? Нет, они опять были нормальными. Произошло обратное превращение! Мне удалось перехитрить дьявольские часы. Мой чудодейственный крест одержал неслыханную победу!
Я подтянул ее еще немножечко вверх. Теперь она находилась достаточно высоко, чтобы я мог ее поддержать.
Рита тоже ухватилась за мою руку. Ее губы зашевелились. Однако я не понял, что она хотела мне сказать.
Сначала, думал я, нам нужно выбраться из этих проклятых часов. Однако в этом уже не было необходимости. Куда бы я ни протягивал руку, никакого сопротивления не ощущал. Магия внутри этого дома прекратила свое существование.
Теперь мы находились не в воздухе, а стояли на чем-то твердом. Под нами появился пол. С четырех сторон на нас глядели прямоугольники дверей. Между ними белели стены. Под ногами было уже не стекло, а нормальный пол. Я приподнял Риту и поддержал ее. Она посмотрела на потолок и внезапно произнесла первые слова после спасения.
