Боря, горько вздыхая, сунул листки в карман замшевой куртки и ушел. Андрей повернулся к Бороде с явным намерением порвать главного.
– Так что это было, позвольте полюбопытствовать, Михал Юрич?
– Это мы заработали на два месяца безбедной жизни для нашей родной «Крестьянской газеты». Разве плохо?
– Так ведь это стопроцентный криминалитет? У этого Бори его низкого лобика не хватит, чтобы перечислить статьи, которые плачут о нем и его другане! Это для таких, как его приятель, школьники и бомжи провода воруют и калеками безрукими остаются!
– Ну-у, откуда ты знаешь? – примирительно заканючил Борода. – Главное, мы сделали профессионально добросовестный материал, нам за него хорошо заплатили. Чего ты кипятишься?
Андрей не успел возразить, его внимание привлекло фото почившего, которое вывел на дисплей верстальщик. Это был тип, которого Андрей видел в «Подкове» в начале весны. С серыми глазами-пуговицами… Тот, который увозил Анну К. в своем шикарном толстозадом лимузине.
– Это кто? – спросил Андрей чуть сдавленно.
– Герой твоего высокохудожественного эссе, – усмехнулся Виктор, чуть оборачиваясь.
Погода окончательно разгулялась. Лужи высохли, оставив желтые разводы пыльцы. В воздухе носились тонкие, едва уловимые ароматы – на окраинах расцветали яблоневые сады.
Сидеть в помещении было невмоготу, и Андрей пристроился поесть в только что открывшемся летнем кафе.
– И кто ж это у нас такой задумчиво-пре красный? – прозвучал у него над ухом дребезжащий Тамарин голос. – Что не звонишь?
– Не хочу заражать пессимистическими настроениями.
– Случилось что-нибудь?
– Срочный некролог пришлось ваять на бывшего живого рэкетира, а ныне покойного бизнесмена.
– Кто почил?
– Некий Павел Молчанов.
– Кто-кто?! – буквально поперхнулась Тамара.
– Павел Молчанов. Из твоих, что ли, «подкованных» друзей?
– Ну, друзьями их назвать нельзя… Но Пашку я видела несколько раз. Умел гулять мужик. А-а… – Тамара явно что-то усиленно соображала. – Что с ним? Какие у тебя сведения?
– Насколько я понимаю, чой-то типа сердечного приступа. Насильственная смерть в крутой разборке вряд ли имела место.
– Да… И когда произошло сие печальное событие?
– Похоже, сегодня рано утром. В пятницу в «Крестьянке» про все сразу прочтешь.
Она исчезла также быстро, как появилась.
«Какие дела у Тамарки с этими «подкованными»? Дамское издание – зачем им криминальный материал?…»
Пора было уходить.
«Если это машина нашего покойного громилы…»
Андрей споткнулся о собственные ноги.
«Стойте, стойте!.. Если этот Пашутка – приятель Анны К., еще вчера был живой и здоровый, а утром ни с того ни с сего отдал Богу грешную душу…»
Андрея несколько раз пихнули и обругали. Через несколько минут он на онемелых ногах двинулся вперед. Мысли, налетая одна на другую, крутились водоворотом.
«Это что – начало новой серии?!! И все мои подозрения относительно Анны К. верны?! Только теперь объектом русалочьей охоты стал криминальный элемент…»
– Вы адекватны, шеф? – осведомился Андрей, заглядывая за косяк двери.
– У тебя на этот счет есть сомнения?
Борода с лица был красный, но довольный.
– Ну, все-таки номер на день раньше сдали. Можете узнать, кому принадлежит черная иномарка с таким номером? – Андрей протянул главному листочек.
– Это срочно?
– Не знаю, но у меня есть предположения, что эта машина как-то связана с безвременной кончиной нашего сегодняшнего героя. Да, шеф, я все забываю вам сказать: наша бывшая сотрудница, Коваленко исчезла.
– Как это? – вздернул мохнатые брови главный.
– Сразу после Пасхи уехала из обители, но дома не появилась. Родители не знают, где она.
– Да?… Хм, ты меня озадачил. Тогда я прямо сейчас позвоню, узнаю – и про машину, и про Анечку.
Борода позвонил какому-то Владимиру Иванычу, назвал его «дорогой» и «любезный друг», продиктовал номер машины, попросил узнать, не было ли каких-то трагических происшествий с участием молодых блондинок.
Через полчаса зазвонил городской телефон, Борода снял трубку:
– Да, Владимир Иванович… записываю… Даже так? Интересно… Да, спасибо. Не забывайте нас. Мы всегда готовы поместить материалы о работе наших доблестных органов. Так, сынок… По порядку. Машинка эта принадлежит некоему господину Кочеткову Валерию Николаевичу, который является партнером покойного господина Молчанова по бизнесу. Никого похожего на Аню Коваленко ни в погибших, ни в пострадавших, ни в заявленных в розыск не числится…
«…Борода, скорей всего, ничего конкретного про Анну К. не выяснит, – соображал Андрей. – Ее родители опять чем-нибудь отговорятся, уйдут в глухую оборону. А может, она появлялась дома, поэтому они не волнуются? Велела ничего о ней не рассказывать – уж мне-то точно. Они могут догадываться, что она занимается чем-то темным, но либо сами ее боятся, либо покрывают – все-таки дочка».
Он все сделал неправильно. Своим наездом тогда, в монастыре, спугнул ее! И Анна К., зная, кто он и что, поняла: Андрей проведал ее секрет. Это она его контролирует, а не он ее. И если она любит рискованные игры, будет нарочно водить за нос.
Не она ли посоветовала поместить некролог на своего почившего обожателя в «Крестьянке»?!
Ну что ж, если это вызов – он его примет. Никакой скорби гибель этого «металлиста» у Андрея не вызвала – хотя по-человечески жаль мужика, всего-то на пару лет старше его. Но рано или поздно Анне К. надоест этот контингент, и она примется еще за кого-то…
Но как в эту схему вписываются «страдания», которые почувствовала золотая душа Ксении Петровны? В первый раз она сказала, что Анна К. не может быть плохим человеком, но как будто ошиблась. Что-то Анну К. толкает на смертельные выкрутасы? Сумасшествие? Суперстервозность, унаследованная от бабули? Что-то, из-за чего та выходила на площадь и проклинала всех и вся? Да, видимо, какая-то глубинная патология личности… Не минешь искать специалиста-психиатра, чтобы разобрался в этом деле…
Андрей для вида посидел за компьютером, а когда Валя вышла, решил позвонить Тамаре.
– Ты сегодня где обедаешь, кошечка?
– А где ты, там и я.
– Ой, смотри, поймаю за язык!
– Ладно, обсудим и это… Так где и когда?
Договорились увидеться в «Пончиковой» в час.
Когда он вошел, Тамара была там. На столике перед ней дымились кучка горячих пончиков и два стаканчика кофе.
– Это я у тебя теперь на прокорме, да?
Они немного пожевали. Когда дошло до кофе, Андрей решил приступить к делу.
– Том, что ты думаешь о последних событиях?
Она вылупила на него темные, почти черные глаза.
