— Элис Хиггс! — воскликнул я, внезапно начав понимать. Не Эл. Не Эл! Каким же я был глупцом!
— Элис Хиггс? Что ты знаешь о дверной ручке по имени Элис Хиггс?
— Что она принадлежит тетушке Розамути и что та ее потеряла.
— Больше ничего? — спросил он.
— Ничего, — сказал я, дрожа. Я не должен был говорить ему правду, и в то же время в нем было что-то такое, из-за чего очень хотелось поступать так, как хочется ему. И я чуть не рассказал ему все, что знал. Но хоть он мне и нравился, я должен был держать местоположение Элис Хиггс в секрете, по крайней мере пока.
— Ладно-ладно, мы найдем эту Элис Хиггс, где бы она ни была. Она прячется, но мы найдем ее. Дверной ручке по имени Элис Хиггс нигде не скрыться от меня. Я, Идвид Персибл Айрмонгер, всегда нахожу вещи, вне зависимости от того, хотят они этого или нет. Когда что-то теряется, то за помощью часто обращаются ко мне.
Теперь Идвид уже не нравился мне так сильно, как раньше. Он отдал мне мою затычку.
— Большое тебе спасибо, — сказал он.
— Джеймс Генри Хейворд, — прошептала затычка.
— До свидания, Джеймс Генри Хейворд. Скоро услышимся. И до свидания, дорогой Клод. Мы еще поговорим, ты и я. У нас, слышащих столько всего, есть еще много тем для разговора. Проводи меня, — сказал он тихим шепотом, и дядюшка Аливер поставил его на ноги.
Лучезарный коротышка, улыбаясь, вышел из комнаты, и я остался наедине со своими мыслями, мыслями о Люси Пеннант, которая, как я, по своей глупости, понял только сейчас, прятала Элис Хиггс под своим чепцом. Я должен забрать Элис у Люси до того, как до нее доберется дядюшка Идвид. Кто знает, что с ней сделают, если Идвид услышит Элис Хиггс первым?
12 Оловянная форма для желе и чугунные щипцы для сахара
Отрывок из книги меню мистера Орриса и миссис Одит Грум, шеф-поваров Форличингем-парка, Форличингем, Лондон
12 ноября 1875 года
СПИСОК ПОТЕРЬ: На кухне вор. Большой медный огнетушитель объемом пять с половиной галлонов. Шпатель. Два фигурных ножа для теста. Четыре ложки Айрмонгеров (двенадцать унций). Не хватает тринадцати кондитерских шприцов из лучшего мельхиора. Среди нас вор. Не знаю кто. Но найду. Ножи наточены, и мы носим их с собой. Одит ходит с топориком, Оррис — со своим ножом для разделки мяса.
СПИСОК ИСПОРТИВШИХСЯ ПРОДУКТОВ: Двенадцать пикш (несмотря на то, что они были приправлены карри). Поросята пошли пятнами, в них завелись личинки, а один стал бирюзовым. Семь пар фазанов стали твердыми, как фарфор, уже не разморозить. Грибы разбросаны. Морковь сгнила. Яблоки почернели и стали полыми внутри. Соленый бекон расплавился. Вместо овсяной крупы в банках осталась одна задохнувшаяся моль. Непонятно, что ставить в кухонный лифт.
Обед на верхний этаж: маринованные свиные ножки, маринованная капуста, соленый латук.
Обед на нижний этаж: колбаса из требухи, очищенный рубец, улитка и ложка.
Ужин на верхний этаж: бакланье жаркое, черные водорезы и скопа, вареная репа.
Ужин на нижний этаж: землеройка и ложка.
ПРИМЕЧАНИЕ: Сегодня мы видели, как чашка стала двигаться сама по себе. Правда. Наступает конец света? Ничему, ничему нельзя верить. Только Оррису. Только Одит.
Повествование Люси Пеннант продолжается
На следующее утро, очнувшись от кошмарного сна о вспыхнувшем спичечном коробке, огонь с которого перекинулся на меня, я обнаружила, что все в спальне встревожены. Айрмонгеры жались по углам, перешептывались и явно не собирались идти на работу.
— Что случилось? — спросила я.
— Что случилось? — повторили они мой вопрос. — Где ты была?
— Наверху. А после пыталась заснуть, как всегда.
— Из города прибывают незнакомцы. Нас всех допросят, они приехали с Амбиттом.
— Что-то происходит! — сказала одна из них.
— Что-то ужасное! — взвизгнула другая, после чего все закудахтали, как перепуганные куры. Они клекотали, тарахтели, оживленно жестикулировали и гримасничали.
— Я видела, как один из городских Айрмонгеров орал на мистера Старриджа, — заныла одна.
— И что сказал Старридж? — спросила я. — Он этого так не оставил бы.
— Разве? Он не сделал ровным счетом ничего! Просто стоял с опущенной головой.
— А Пиггот в ярости. Один из Айрмонгеров видел ее в слезах.
— Миссис Пиггот! Почему? Что-то случилось?
— Случилось! — заговорили все хором. — Ой, случилось!
— Так что же случилось? — спросила я.
Одна из Айрмонгеров, решив взять на себя роль оратора, пригладила платье и шагнула вперед, выпятив от важности грудь.
— Прошлой ночью ты, Лорки Пигнат, должно быть, чистила каминную решетку. Это случилось после звонка в коридоре, ведущем к Пепельной комнате. Послышался ужасный крик. Сначала кричал лишь один Айрмонгер, затем к нему присоединились другие. Мы все, прямо в ночных рубашках, едва успев обуться, побежали по коридору. Айрмонгеры-слуги, Айрмонгеры-камердинеры — все. Столько белых лиц! Растолкав остальных, я наконец сумела разглядеть, что случилось. А затем, о да, я увидела это собственными глазами! И тоже закричала!
— О ужас! — вцепившись в собственные шевелюры, возопили Айрмонгеры вокруг нее.
— Что? — спросила я. — Что стряслось?
— Это была… — сильно побледнев, сообщила рассказчица, ее руки тряслись, — это была чашка с подусником.
— Чашка с подусником? — спросила я. — Что это, во имя мироздания?
— Если честно, мы поначалу не поняли. Мы никогда таких не видели. Но у чашки с подусником есть специальная планка на ободке, чтобы джентльмен…
— Вероятно, важный джентльмен, — добавил кто-то.
— Да, важный джентльмен, — продолжила ораторша, привлекая к себе внимание, — не запачкал свои аккуратные нафабренные усы во время чаепития. Именно это — чашка с подусником, чтобы ты знала. И одна такая чашка оказалась там прошлой ночью! В коридоре. Чашка со странной полочкой на ободке. Из белого фарфора без всяких рисунков. Никто не знал, как она туда попала, никто ее раньше не видел.
— Но что в этом такого страшного? — спросила я.
— Да будет тебе известно, Луки Пайнот, что она двигалась.
— Двигалась? — переспросила я.
— Двигалась сама по себе. Я лично это видела, иначе не поверила бы. Она скользила на своем донце, наматывая круги. Время от времени она останавливалась, а затем прыгала на небольшое расстояние вперед, как малиновка, воробей или какая-нибудь другая маленькая птичка. Иногда она почти добиралась до ног одного из Айрмонгеров, и тогда поднимались дикий крик и суматоха — все пытались убраться от нее подальше. Один Айрмонгер напугал чашку кочергой, после чего она к нам больше не приближалась.
