— Ты невероятно наивна. — И даже не сделал замечания о проницательности, как уже было сегодня.
— Вот как, — растерянно сказала я. — Правда?
— А может, ты одна из шуток Господа? — продолжил он, и это звучало куда менее приятно — Квазимодо или что-то такое…
— Похоже, — ехидно сказала я, — ты собираешься выяснить.
— У меня есть занятие получше, чем выяснять, — загадочно ответил он, чего я совершенно не поняла. Он проводил меня до двери, и я уже стала надеяться на еще один поцелуй, но он лишь чмокнул меня в лоб. — Доброй ночи, Сьюки, — прошептал он. На секунду я прижала свою щеку к его.
— Спасибо, что взял меня с собой, — сказала я и быстро скользнула прочь, прежде чем он решил, что я собираюсь попросить о чем-нибудь еще. — Я не стану больше звонить тебе. — И пока не растеряла остатки благих намерений, я вошла в темный дом и захлопнула перед ним дверь.
Мне было о чем подумать следующую пару дней. Для человека, привыкшего припрятывать все новое, чтобы оно не прискучило, я накопила достаточно на пару недель. Одни только люди из «Клыкочущего веселья» были хорошей пищей для размышлений, не говоря уж о вампирах. Мечтая повстречать одного вампира, я повидала столько, что мне казалось уже чересчур.
Множество жителей Бон Темпс и его окрестностей позвонило в полицию, чтобы ответить на вопросы о Дон Грин и ее привычках. К моему смущению, детектив Бельфлер завел манеру болтаться в баре в свое свободное время, никогда не выпивая больше, чем одно пиво, но при этом внимательно наблюдая за всем происходящим вокруг. В заведении Мерлотта не занимались незаконной деятельностью, так что никто особо не возражал, когда привыкли к присутствию Энди.
Он всегда выбирал столик в моей части бара и заводил со мной молчаливую игру. Стоило мне приблизится, он принимался за провокационные мысли в надежде, что я как-нибудь среагирую. Он даже не понимал, насколько это было непристойно. Целью была провокация, а не оскорбление. Он всего лишь хотел, чтобы я снова прочитала его мысли, ума не приложу, зачем.
Когда я подошла к нему в пятый или шестой раз, чтобы что-то ему принести (кажется, на сей раз это была баночка диетической коки), он представил меня скачущей на брате. Подходя к столику, я и так была на взводе — зная, что мне предстоит нечто, но не зная, что именно — и оказалась даже не рассерженной, а на грани слез. Это напомнило мне наименее изощренные школьные издевательства.
Энди выжидающе смотрел на меня, и когда у меня на глазах выступили слезы, по его лицу пробежала целая буря эмоций: триумф, огорчение, обжигающий стыд.
Я выплеснула проклятую коку ему на рубашку. Потом прошла за стойку и вышла в заднюю дверь.
— Что произошло? — резко спросил Сэм, шедший за мной по пятам.
Я покачала головой, не желая вдаваться в объяснения, и вытащила из кармашка видавший виды платок, чтобы вытереть слезы.
— Он тебе сказал что-то гадкое? — спросил Сэм более тихим и разъяренным голосом.
— Он это подумал, — беспомощно призналась я. — Чтобы зацепить меня. Он знает.
— Сукин сын, — произнес Сэм, что почти вернуло меня в нормальный мир. Сэм никогда не ругался.
Начав плакать, я никак не могла остановиться. Похоже, я решила оплакать все мелкие неприятности.
— Ступай, — попросила я, стыдясь своего фонтана слез. — Я через минутку буду в порядке.
Я услышала, как задняя дверь бара открылась и затворилась, и решила, что Сэм послушался. Но вместо того Энди Бельфлер произнес:
— Прошу прощения, Сьюки.
— Для вас я мисс Стакхаус, Энди Бельфлер, — ответила я. — И мне кажется, вам лучше было бы выяснить, кто убил Маудет и Дон, вместо того, чтобы играть со мной в омерзительные ментальные игры.
Я обернулась и посмотрела на полицейского. Он выглядел крайне смущенным. Похоже, он искренне стыдился.
Сэм взмахнул руками, исполненный гнева.
— Бельфлер, если вы вернетесь, сидите в другом секторе, — произнес он, и в его голосе чувствовалась скрытая ярость.
Энди посмотрел на Сэма. Он был в два раза шире и на пару дюймов выше. Но в этот момент я бы поставила любые деньги на Сэма, и, похоже, Энди тоже не особо стремился принимать вызов. Он просто кивнул и пошел через стоянку к своей машине. Солнце оставило светлые блики на его темных волосах.
— Прости, Сьюки, — сказал Сэм.
— Это не твоя вина.
— Хочешь уйти? У нас сегодня не так много работы.
— Нет, я доработаю смену. — Чарлси Тутен начала схватывать ритм работы, но мне казалось неправильным оставить все на нее. У Арлены сегодня был выходной.
Мы вернулись в бар, и хотя несколько человек посмотрело на нас с любопытством, никто не стал спрашивать, что случилось. В моем секторе сидела только одна пара. Они ели, стаканы у них были полны, так что им я могла понадобиться нескоро. Я начала выставлять бокалы для вина. Сэм подошел ко мне сзади.
— Правда ли, что Билл Комптон собирается сегодня выступить перед «Потомками доблестно павших»?
— Так сказала бабушка.
— Ты там будешь?
— Я не собиралась. — Я не хотела видеть Билла, пока он сам не позвонит мне или не попытается встретиться.
Сэм ничего не ответил, но позже, днем, когда я забирала из его конторы свои вещи, зашел и стал перебирать бумаги на столе. Я вытащила из сумочки расческу и стала приводить в порядок свой хвостик. По нерешительности Сэма я поняла, что он хочет поговорить со мной, и ощутила волну раздражения из-за обходных маневров, которые склонны предпринимать мужчины.
Как Энди Бельфлер. Он мог просто спросить меня о моем недостатке вместо того, чтобы играть со мной.
Как Билл. Он мог просто заявить о своих намерениях вместо того, чтобы играть со мной в «холодно-горячо».
— Ну и? — спросила я более резко, чем собиралась.
Он смутился от моего взгляда.
— Я хотел спросить, не согласишься ли ты пойти со мной на заседание «Потомков», а потом выпить чашечку кофе?
Я была ошарашена. Расческа застыла в воздухе. В голове пронесся рой мыслей: я подумала о его руке перед домом Грин Дон, о стене в его сознании, о том, как глупо встречаться со своим шефом.
— Хорошо, — ответила я после заметной паузы. Он с облегчением вздохнул.
— Отлично. Я встречу тебя у твоего дома в семь двадцать или около того. Собрание начинается в семь тридцать.
— Ладно, до встречи.
Боясь совершить какую-нибудь глупость, если разговор продлится, я схватила сумочку и направилась к своей машине. Я не могла понять, должна ли хихикать от радости или стонать от собственного идиотизма.
Я добралась до дому в пять сорок пять. На столе у бабушки уже стоял ужин, поскольку ей надо было уйти пораньше, чтобы приготовить прохладительные напитки к заседанию Потомков, которое должно было состояться в здании общины.
