– Он обманет тебя. Ты не выйдешь отсюда живой, – продолжала женщина-призрак, с грустным выражением лица глядя куда-то сквозь Дженни.
– Откуда ты знаешь? Он и тебе предлагал это?
Словно не услышав вопроса, женщина-призрак продолжила свой сбивчивый рассказ:
– Демон забирает души… Почтальон, приносящий конверт, – это посланник ада. Он приходит тогда, когда демону нужна новая жертва… И он ее непременно получит, таков уговор… Мне тоже была уготована подобная судьба – увы, я поняла это слишком поздно. Демон не принял мою душу – такое случается… Но и уйти я не могу – чары черного мага держат меня здесь взаперти… Не повтори моей участи.
Женщина-призрак начала таять, ее очертания истончались, словно стирая с себя многослойный дым.
– Скажи мне: как нам выбраться отсюда?!
В ответ – молчание…
– Люсиль, помоги мне, прошу!
– Розовая таблетка, – ответила уже почти невидимая женщина-призрак. – В ночь ритуала, в полнолуние, в больнице никого не будет, кроме одного стража…
Силуэт продолжал таять, и в воздухе над головой Дженни висел только маленький язычок дыма. В этот миг она крикнула:
– Могу ли я помочь тебе?
Но ответа не было…
Дженнифер не пришлось открывать глаза – они были широко открыты, когда женщина-призрак исчезла совсем. Ущипнув себя за руку, Дженни почувствовала боль, но безнадежно поняла, что даже своим ощущениям доверять больше не может. Наверное, она еще спит и ей снится сон. Кто приходил к ней? Кем была сейчас эта странная женщина, и можно ли доверять ее словам?
Подумав еще, Дженнифер с горечью осознала, что не доверяет Люсиль. Ни ей, ни кому-то другому. Она одна должна принимать решения. И лишь на ней будет ответственность. А все иное… Такой же обман, как и невнятный дым, который то ли снился, то ли был на самом деле.
Плевать на то, что думают призраки. Если у нее есть шанс, она должна попробовать. А деньги… Разве может быть что-то дороже свободы?
И утром Дженни снова стояла в кабинете главврача.
– Я согласна, доктор Руфф, – произнесла девушка, едва переступив высокий порог. – Но только при одном условии.
Сложив руки на груди, Руфф молча наблюдал за ней, словно она была занятным диким зверьком, который неизвестно что сейчас выкинет.
– Я откажусь от своего наследства в пользу вашего фонда, если вместе со мной вы отпустите и четверых моих друзей. Я говорю о пациентах из восемнадцатой палаты.
Руфф улыбнулся – Дженни еще не видела, чтобы он улыбался так – широко и весело, словно она только что поведала ему нечто очень смешное.
– Пожалуй, в моей работе есть один бесспорный плюс: иногда можно услышать такое, что не лезет ни в какие ворота… Это исключено, Дженнифер Паркер. Не-воз-мож-но. Или как ты себе представляешь подобную затею? Из ворот выходят пятеро пациентов и под звуки фанфар идут прямо к алеющему закату? А дальше? Всех твоих друзей уже на следующий день снова доставят сюда. Либо в другую больницу.
– В другой больнице, возможно, им окажут реальную помощь. А здесь… Их по-настоящему никто не лечит, – негромко, но твердо ответила Дженни, храбро глядя прямо в глаза доктору.
Он тут же нахмурился.
– А это не вам судить о моих методах лечения. Уходите. Будем считать, что нашего разговора никогда не было.
– Даже если я расскажу о нем социальному работнику? – так же негромко, но уверенно произнесла девушка.
– Особенно, если вы о нем кому-нибудь расскажете, – проговорил доктор с ударением на каждом слове.
Дженни молча повернулась, чтобы выйти из кабинета. Руфф ей не препятствовал. Но когда возле самой двери их взгляды встретились снова, девушка пожалела о сказанном. Кроме того, она поняла, что с этого момента уже не может ручаться за собственную безопасность.
– Таблетки… Если я не ошибаюсь – а я более чем уверена, что это так, – нам сегодня принесут розовые таблетки, – говорила Дженни, собрав вокруг себя других обитателей восемнадцатой.
Один Джастин не изъявил желания присоединиться, поэтому они все стояли возле его кровати.
– Луна, – вдруг сказал бывший боксер, не отрывая задумчивого взгляда от окна.
– Что? – переспросила Дженни. Слышать от Джастина какое-либо высказывание, даже если оно совсем не в тему, было неожиданностью.
– Луна. Она теперь полная. Сегодня полная луна.
Дженни только раздраженно отмахнулась.
– Мы сейчас говорим не об этом. Розовые таблетки! Придумывайте, что хотите, но глотать их нельзя! Иначе мы упустим свой шанс.
– Какой шанс? – усталым голосом спросила Эмма, которая продолжала стоять со скучающим видом, словно говорили здесь о вещах ужасно нудных и опостылевших.
– Я говорю о шансе на побег! – почти выкрикнула Дженнифер, и выражение лица ее собеседницы тут же изменилось.
– Алекс? Это Алекс передал тебе весточку? Он нам поможет, да? – залепетала девушка, а Дженни с сожалением поняла, что некоторая доля истины в словах доктора Руффа все же была: до выздоровления им еще ой как далеко…
– Пусть будет Алекс, – неожиданно согласилась она. – И вот что он просил нас сделать…
…Накрашенная, что уже стало привычным для нее, и на редкость красивая Эмма шла по коридору, томно опираясь на руку санитара Лео, словно ей трудно было идти самой.
– Вот они! – шепнула Дженни Софии, которая быстро кивнула. Обоих парней девушки предусмотрительно выпроводили из палаты.
«Какая же она все-таки хорошенькая!» – мимолетно подумала Дженнифер, невольно любуясь своей соседкой. Сейчас, с горящими глазами и чуть излишним румянцем на круглых щеках, Эмма действительно выглядела настоящей красавицей. Стоило ей всерьез погрузиться в мир своих грез, в котором где-то там, возле старой церкви, ее ждал возлюбленный Алекс, ждал ее – свою любимую, как она моментально преображалась, превращаясь из унылой бледной пациентки в привлекательную девушку.
Но и Лео был сейчас погружен в свои грезы не меньше Эммы: наверное, рядом с ней он представлял себя этаким Дон Жуаном, страстным мачо, похищающим девичьи сердца. Его походка, взгляды, которыми он откровенно раздевал девушку, даже слегка дрожащий голос, когда, склонившись над ней, шептал на ухо что-то забавное, от чего Эмма еще больше улыбалась… Сам себе он, должно быть, казался неотразимым мужчиной… не подозревая, что со стороны полулысый долговязый санитар рядом с хихикающей пациенткой выглядел просто смешно.
Девушки подбежали к окну, делая вид, будто рассматривают там, на заснеженных тропках, что-то крайне интересное, когда Эмма и Лео вошли в палату.
– Я не могу, дорогая. Только не сегодня. Сегодня вечером я буду очень занят. Так жаль… – ворковал Лео, схватив Эмму в свои цепкие объятия.
