– Рюзаки! Рюзаки! Рюзаки!
Она стучала. Нет, стучала – слишком мягко сказано, она колотилась в дверь, как будто пытаясь сломать её. Но та была прочная и не двигалась. Из комнаты никто не отзывался.
Рюзаки не отвечал.
– Ха!
Она обернулась и ударила ногой по дверной ручке. Это было лучше, чем кулаки, но дверь не открывалась так просто. Она пнула ее снова, просто на всякий случай, но ничего не изменилось.
Мисора нацелила пистолет. Бесконечность. Семь в магазине плюс один в патроннике.
Она прицелилась правее замка.
– Я нажимаю на курок!
Раз, второй. Она прострелила замок. Замок с дверной ручкой отлетели. Она высадила дверь плечом, и первым, что она увидела в комнате, была соломенная кукла. Пригвожденная к стене, прямо напротив двери. А затем...
Она увидела горящего человека, в дальнем углу от двери. Молотящего руками, не в силах снести боль от пламени, охватившего его.
Рюзаки. Это был Рю Рюзаки. Она увидела его глаза через языки пламени.
– Рюзаки!
Жар был таким сильным, что она едва могла смотреть туда. Огонь распространялся по комнате. Волна жара ударила о её кожу. Она почувствовала запах бензина. Удушение, травмы от тупого предмета, колотые раны и последняя жертва – горение! Она взглянула на потолок. Разбрызгиватель там был, но, видимо, сломанный. Он не работал. Детектер дыма также был выведен из строя. Мисора приказала себе не паниковать, а действовать.
Она выбежала обратно в коридор. По пути в 404 квартиру она видела огнетушитель. Прямо здесь! Она схватила его и понеслась обратно. Ей не нужно было читать инструкции.
Крепко сжимая ручку, она направила огнетушитель в центр пламени, на тело Рюзаки, обожженное докрасна.
Белая пена распылялась, покрывая комнату гораздо больше, чем она ожидала. Мисора чуть не потеряла равновесие и не упала, но стиснув зубы, продолжила держаться, не позволяя струе пены сдвинуться от Рюзаки. Сколько времени это заняло? Десять секунд? Вроде этого. Но Мисоре казалось, что прошел целый день, пока он перестал гореть. Огнетушитель был пуст. Огня не было. Белая пена начала оседать. И перед ней черное, обугленное тело. Нет, это преуменьшение. Описанием по лучше будет красно-черная груда мяса.
Видно, все тело было сожжено.
Наряду с запахом бензина, в воздухе пахло сгоревшими волосами и плотью. Мисора прикрыла свой нос. Она бросила взгляд в сторону окна, думая проветрить комнату, но не рискнула вызвать огненный вихрь. Как будто боясь того, что из-за любого внезапного движения его тело может рассыпаться, Мисора осторожно шагнула к Рюзаки. Он лежал на спине, скрюченный. Она встала на колени перед ним.
– Рюзаки, – сказала она.
Он не отвечал. Умер?
– Рюзаки!
– Аа...ах...
– … Рюзаки.
Он был жив. Все еще жив.
Он весь сгорел и срочно нуждался в серьезной медицинской помощи. Она услышала кого-то позади нее и обернулась. Там стояла женщина, которая кричала, увидев Мисору с пистолетом. Должно быть, она здесь жила.
Она услышала выстрелы и звуки от огнетушителя, и робко зашла в квартиру посмотреть, что происходило.
– Что случилось? – спросила она.
Мисора подумала, что вопрос «что случилось?» подошел бы больше, но.
– ФБР, – ответила она.
ФБР. Она так представилась.
– Вызовите полицию, пожарных и скорую.
Женщина выглядела удивленной, но кивнула и вышла из комнаты. Мисора подумала о том, что та женщина наверняка была воришкой или мошенницей, которых сюда послал L, но решила обдумать это позже. Она повернулась к Рюзаки. Повернулась к красному и обугленному телу. И медленно взяла его запястье, все еще горячее, и проверила пульс. Немного неравномерный и очень слабый. Должно быть, его песенка спета, и он может не дотянуть до больницы, даже до прибытия скорой. В таком случае ей нужно было сказать ему кое-что, ей нужно было кое-что сделать.
– Рю Рюзаки, – сказала она, застегивая наручники на его запястье, – я арестовываю вас по подозрению в убийстве Белива Брайдсмэйда, Квотер Квин и Бэкъярд Боттомслеш. Вы имеете право хранить молчание, вы имеете право на адвоката, вы имеете право на справедливое судебное разбирательство.
Лос-анжелесский серийный убийца ББ, Рю Рюзаки был арестован.
Осталось только объяснить.
Писать осталось особо не о чем, так что я подведу итоги. Мой удивительный и уважаемый предшественник, человек, который оказал на меня большое влияние, Б, Б.Б., Бейонд Бесдэй – очевидно, мне вряд ли снова придется объяснять, что сами по себе убийства не были его целью. Так зачем же он это делал? И опять вряд ли мне нужно объяснять – он провоцировал человека, которому подражал, величайшего детектива века, L.
Дело победы или поражения. Противостояние. Но тогда что бы значила победа Б.? Как бы он определил поражение L? В обычной войне детективов побеждает тот, кто первым раскрывает дело. Или в борьбе между L и убийцей Кирой победил бы L, если бы доказал, кто такой Кира, а Кира победил бы, убив L. Но что насчет L и Б.? Бейонд Бесдэй развил следующую теорию. Если L может раскрыть дело любой сложности, тогда Б. создаст такое дело, что L будет не под силу его раскрыть, и тогда Б. победит.
Это было «Дело о лос-анжеллеских убийствах ББ».
Он знал, что когда начнет действовать, дом Вамми и Ватари предупредят L, так что даже не пытался помешать им. Ему оставалось только догадаться, на какой стадии его плана L начнет его преследовать, поэтому он тщательно подготовился, готовясь к вмешательству L в любой момент. Бейонд Бесдэй был осторожен и разборчив. Когда L вступил в дело 14-го августа, только после третьего убийства, время было не идеальным, но и не плохим.
Конечно, сам L не сдвинется с места, а выберет себе помощника, или двух, самое большее – трех, но скорее всего двух, а если Б. повезет, то и вовсе одного. Бейонду Бесдэй повезло. Глаза синигами сразу сообщили ему имя помощницы – Мисора Наоми. Временно отставной агент ФБР. Но действительно важным было то, что она просто работала на L, а сам L не появился. Бейонд Бесдэй не соревновался с Мисорой Наоми. Его волновала только победа над тем, за кем она стояла. Вот поэтому Б. приблизился к Мисоре Наоми, называя себя Рюзаки.
Рю Рюзаки – Л.Л. (прим. в японском «р» звучит как «л»).
В доме Вамми для любого не было цели выше, чем называть себя этой буквой – и Бейонд Бесдэй расценил этот случай как свой шанс. Даже Мисора Наоми знала, что происходит с детективами, зовущими себя L, а Б. из дома Вамми – и подавно. Поэтому этот выбор свидетельствовал о силе его решения. Б. никогда не планировал выжить: он решился. Он был готов. И, как Рюзаки, он играл роль дурака, следя за Мисорой Наоми, местами умело направляя её, от первого места преступления до третьего, убеждаясь, что она собрала и расшифровала все улики и послания, оставленные им. По сравнению с задачей, представшей перед ним, когда ему надо было уговаривать родственников жертв нанять его расследовать дело, руководство над Мисорой было простой прогулкой в парке. Все время, проверяя её то с этого угла, то с того, решая, была ли она достойна быть заместителем L.
