Джейми обернулся и увидел обнаженную Харвест, вытянувшуюся на заднем сиденье Стеклянные зубы-иголки прорвали Ее губы подобно шипам, проросшим сквозь нежные лепестки розы. Крови не было. Она вяло приоткрыла рот. Прежде чем Оно смогло проронить слово, Джейми выпалил:
— Я найду. Честное слово, я найду тебе то, что ты хочешь.
Он вжался в сиденье и резко рванул с места.
Красный. Красный свет! Он притормозил в тени перестроенного склада. Бок о бок с ним пристроился «Мустанг». Красно-белый, окна опущены. Радио орет, грозится перебудить весь город, провопить на весь мир свое к нему презрение. На водителе военная куртка с отрезанными рукавами, мощный бицепс украшает татуировка. Рот возмутителя спокойствия перекошен, железный подбородок розовеет, подсвеченный стоп-сигналом.
Джейми перегнулся и опустил боковое стекло. Острый подбородок повернулся в его сторону. Джейми жестом показал — «слишком громко». Непристойный жест был ему ответом. Джейми взглянул искоса и набрал слюны. Откинув голову, он плюнул. Плевок повис на краешке стекла «Мустанга». Длинные руки судорожно пытались достать Джейми, но он дал задний ход и, навалясь на руль, рванул обратно на стоянку. Он влетел туда, а «Мустанг» пронесся мимо пустой будки у открытых ворот. Машина Джейми ткнулась в край тротуара и плавно развернулась посреди дороги. Зажегся красный. Джейми дал по тормозам. Взвизгнув, машина понеслась в южный конец Ривер. На Депью Джейми выкрутил руль, притормозил. Его развернуло. Прибавив газу, он с ускорением вышел из заноса. «Мустанг» срезал угол. Он был в полутора метрах от Джейми. Джейми обогнул следующий квартал, чуть не царапнув крыло патрульной машины. Голубая форма дернулась и снова утонула в сиденье. «Мустанг» был уже в метре от Джейми. Назад на Ривер. На юг и вверх по дороге. Голова Джейми дернулась. Глухой удар пришелся в бампер. Потом еще один. И так на каждом углу. Огни «Мустанга» слепили здоровый глаз каждый раз, стоило ему чуть отстать.
И тут он увидел, как на него мчится огромный грузовик. С трудом избежав столкновения, Джейми вывел машину на обочину и заметил, что его соперник тоже благополучно увернулся. Юный Халифакс всхлипнул от облегчения. Убедившись, что преследователь не отстает, Джейми направился в пригородный парк. И только он повернул, «Мустанг» начал обходить его справа. Джейми нажал на тормоза, и нос «лебарона» застыл в полуметре от кювета. Преследователь оказался зажатым в угол, он вышел из машины и попытался достать Джейми через окно машины своей голой, покрытой татуировкой, с длинными ногтями рукой.
Принявшее облик Харвест Существо метнулось к окну. Мягкая женская рука вытянулась наружу. Рука не схватила, а бескостно обернулась вокруг крепкого запястья. Преследователь отпрянул, отступил назад, но тело вытягивалось за ним.
Джейми обмяк на сиденьи, глубоко вздохнул, распрямил руки. Его поры открылись. Руки, дрожащие ноги, ладони, пятки, все его существо насыщалось в порочном, злобном ликовании, которое пропитало ночной воздух.
Когда все было кончено, Джейми выкинул останки с сиденья «Мустанга» и сел в свою машину.
Возвращаясь вниз по Ридж, юноша подумал, что дорога может оказаться заблокированной пожаром от столкновения, но горело метрах в полутора над мостовой, в кроне дерева, так что он проехал под сверкающими вспышками, сквозь сумасшедшую пляску теней. Джейми повернул голову и увидел, как медленно капают горящие резиновые слезы. Пользоваться зеркалом заднего обзора у него желания не было.
В следующую пятницу явилась Эйлин Гуч.
— Твоя мать и не думает мне звонить, — пожаловалась она, пройдя за спиной у Баунти.
— Она не моя мать, — начала девушка, но Эйлин не слушала.
— Я подожду здесь, — заявила гостья.
— Вам, пожалуй. — Как Баунти могла предупредить женщину, что Оно, похоже, в библиотеке? Девушка кинулась наверх.
— Миссис… миссис Гуч, Эйлин, — начала Векки, открывая дверь библиотеки.
Женщина сидела спиной к двери. Векки обошла вокруг кресла и застыла. Пуговицы красно-белого полосатого платья Эйлин Гуч были расстегнуты, одна здоровенная, отвислая, как вымя, грудь вынута из чашечки лифчика. На диванной подушке у ее колен лежал огромный младенец и шумно сосал. Эйлин нечленораздельно агукала над ним. Лицо ее пронизывал исступленный восторг.
Векки отвела взгляд. Напротив того места, где сидела Эйлин, на стене висело зеркало. Векки не желала видеть то, что в нем отразится. Миссис Гуч затуманенно взглянула на миссис Халифакс.
— Мадонна, ну просто мадонна, — пробормотала та.
Векки, пятясь, вышла из комнаты и осторожно прикрыла дверь.
Они ждали, когда Джейми вернется из школы.
— Там что-то. Кто-то, там, в библиотеке, — нерешительно начала мать.
— Да? — спросил он с нарочито невозмутимым выражением лица. Джейми ощущал какое-то особенное веселье уже с утра, еще на уроке истории.
— К нам. У нас, была гостья, — перебил Боб. — Миссис Гуч.
— Была? — Джейми едва сдержал усмешку. Баунти прижалась грудью к его руке:
— Ты об этом знаешь. Должен знать. Ты ближе всех!
— Ближе всех? К чему это я ближе?
— К. Этому. Ты знаешь. Оно ее. Эйлин Гуч.
— Да что ты говоришь?
Боб вынул трубку и принялся ее набивать:
— Джейми, не упрямься. — Он глубоко вздохнул. — Эйлин Гуч пришла на зов, Оно ждало ее. Мы хотим, чтоб ты вошел в библиотеку и навел порядок. Ты меня понимаешь. Сделай все, что нужно.
— Где Харвест? — спросил Джейми.
— Она вернулась незадолго до тебя, — ответила Баунти, — готовится.
— Готовится?
— К вечеринке, дурачок.
— Совершенно верно, — сказал Боб. — Как только ты все сделаешь там, — он кивнул на дверь библиотеки, — мы сможем начать.
Джейми с трудом сумел спрятать свой восторг под маской серьезности.
— И это должен сделать именно я?
— Ты же знаешь, это лучше сделать тебе. Ты у меня особенный, сын. Мы на тебя полагаемся. — Мать коснулась его руки.
— Иди-ка выверни еще одну плиту в погребе, Боб, — приказал Джейми. — Я спущусь через пару минут. — Боб собрался идти, но Джейми остановил его: — Тебе известно, что сегодня среда?
— Да, ну и что?
— Четыре дня. Сначала котята, потом щенки, после них прошла неделя. А теперь четыре дня. Откопай две плиты, Боб. Чтобы быть готовыми к выходным.
Выражение радости на лице Боба сменилось бледностью, лоб пошел пятнами, как у пьяницы, который перебрал и чувствует первые угрожающие позывы к тошноте.
Джейми важно зашагал в библиотеку. Теперь он знал, что значит быть первосвященником. Он, который вчера был последним, сегодня оказался первым. Они такие слабые. А он сильный. Джейми защищал их от Его голода. Харвест принадлежала ему. Боб, сильный умный Боб, выполняет его приказания. Остряк-самоучка Рон не осмеливается больше оскорблять и унижать младшего брата. А Баунти принадлежит Рону. Ну и что, Баунти — доступна. Он отметил эту мысль. Мать? Ну уж о ней-то он позаботится. Отныне для нее на первом месте он, а не Рон.
