Тик, тик, тик — уходили секунды,
Мэтт слышал, как звала его Джессика, совсем близко, просила вернуться. Он обернулся на мгновение и увидел, как она бежит к пристани, скользя по песку. Но уже в следующий миг он наклонился и, взявшись за весла, оттолкнулся от берега, а ветер все еще доносил зов Джессики,
Волны. Встречное течение оказалось намного сильнее, чем ожидал Мэтт. Каждый раз, делая гребок, приходилось вкладывать в него все силы.
Вода перехлестывала через низкие борта лодки, заливала кроссовки и промочила носки. Соленые брызги щипали глаза.
"Я опоздал, — думал Мэтт. — Я опоздал. Я опоздал".
Но он не хотел сдаваться.
Где же лодка с Эйприл?
Наверное, уже причалила.
Мэтт всматривался в темный силуэт островка, Поднимавшийся над водой, как уродливое морское чудовище, жаждущее проглотить путника. Но лодку он так и не разглядел.
Подняв глаза к небу, парень увидел полчища летучих мышей, паривших над оетровом. Приблизившись, он даже мог различить хлопанье их крыльев, перекрывавшее плеск волн, перекрывавшее свист ветра, перекрывавшее все прочие звуки, даже звук его собственного дыхания.
Здесь были сотни мышей, носившихся с шумом среди деревьев, жужжавших и пищавших.
Подплывая к островку, Мэтт заметил маленькую пристань, построенную возле берега почти под деревьями. Лодка, на которой приплыла Эйприл, уже покачивалась, привязанная к мосткам.
Пустая.
Мэтт выскочил на пристань, даже не подумав привязать лодку, и огляделся. Узкая разбитая тропинка извивалась среди деревьев.
Мэтт пустился по этой тропинке и только тут заметил, что тащите собой весло.
"Это мое единственное оружие", — подумал он, чувствуя, как бьется кровь в висках, а по телу бегут мурашки. Он опустил глаза и двинулся вперед, стараясь не слушать хлопанье крыльев над головой — этот леденящий душу звук, отдававшийся эхом по всему лесу.
В конце тропинки показался одинокий дачный домик. Он был невысокий, с темными окнами. Подойдя поближе, Мэтт увидел, что в рамах нет стекол.
Над низкой двускатной крышей мелькали летучие мыши. Одна из них вылетела через окно.
чуть не оцарапав Мэтту лицо, и скрылась с пронзительным писком.
Сжимая весло обеими руками, Мэтт заглянул в окошко. Внутри оказалось темно, хоть глаз выколи, даже темнее, чем ночью.
Делать было нечего — Мэтт взял весло в одну руку, перекинул ногу через подоконник и забрался внутрь.
Несмотря на то что все окна были открыты здесь стоял жуткий запах плесени. Плесени и… смерти.
Он постоял не двигаясь, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Хлопанье мышиных крыльев преследовало его даже в доме.
Теперь Мэтт мог разглядеть комнату. Длинную и узкую комнату. Спальню, в которой не было кровати.
И тут он увидел Эйприл.
У противоположной стены. Она полулежала в глубоком кресле. Ее голова бессильно упала на подлокотник.
"Она умерла, — подумал Мэтт, бросаясь к девушке и склоняясь над креслом. — Габри убил ее!" Но нет. Мэтт различил негромкое дыхание. Испустив слабый стон, Эйприл пошевелила губами. Она еще жива.
Она еще жива, но что же с ней сделал Габри? Доносившийся снаружи шум крыльев неожиданно усилился. Комната почернела, словно летучие мыши загородили окно, закрыв лунный свет. Что это там такое, у противоположной стены, возле окна?
Может быть, кровать?
Мэтт оторвался от Эйприл и, не выпуская из рук весла, пересек комнату. Он вглядывался в темноту,
стараясь не обращать внимания на хлопанье крыльев. И в неверном свете разглядел гроб.
Да-да, у стены стоял плотно закрытый гроб из полированного дерева.
— Ой!
Парень почувствовал, как помимо воли задрожал всем телом. Он крепче сжал весло, как бы ища в нем опору.
— Эйприл, надо выбираться отсюда, — сказал он.
Голос хрипел, язык отказывался повиноваться, Парень кинулся обратно к своей подруге и на чал трясти ее за плечи.
— Эйприл! Эйприл!
Она вздрогнула, но глаз не открыла.
— Эйприл!
Девушка снова вздрогнула, но так и не оторвала голову от подлокотника.
Тогда Мэтт приподнял ее в кресле, попытался заставить открыть глаза.
— Эйприл, очнись! Очнись, пожалуйста! Нужно срочно бежать отсюда!
Девушка пошевелилась.
Ее глаза медленно открылись. Она уставилась на него в изумлении.
— Мэтт? Это ты? — она пыталась приглядеться, но вскоре веки снова опустились.
— Эйприл!
За спиной послышалось легкое шуршание.
Мэтт обернулся и невольно вскрикнул:
— Габри.
Его рот распахнулся в недоброй усмешке, и оттуда торчали клыки, достававшие до подбородка. Красные глаза горели яростью. Вампир готовился к нападению.
— Не-е-ет!
Мэтт даже не понял, что этот долгий крик, заполнивший всю комнату, вырвался из его собственного горла.
Габри со звериным рычанием набросился на Мэтта, пытаясь дотянуться клыками до шеи.
Мэтт в ужасе отпрянул.
Не оставалось времени на раздумья. Некогда было строить планы.
Парень инстинктивно протянул руку назад и, нащупав весло, выставил его навстречу противнику.
Габри наскочил на весло.
С громким чавкающим звуком деревянная рукоять проткнула его грудь.
Глаза Габри выпучились, взгляд затуманился.
Его рот открылся в вопле, и оттуда вылетел серый мотылек.
Он поднялся к потолку, затем выпорхнул в окно.
Глаза Габри закрылись, голова откинулась назад.
Мэтт застыл от ужаса: тело Габри стало сжиться как гармошка. Остекленевший взгляд уставился прямо ему в глаза парню. Лицо вампира съежилось, кожа высохла и потрескалась, затем обратилась в порошок, обнажив череп. А после и череп развалился.
Оцепеневший Мэтт смотрел на то, как рассыпется лежащая на полу темная одежда Габри, превращаясь в ворох серого пепла. Порыв ветра, влетевший в окно, поднял этот пепел и разметал по комнате.
— Эйприл, — позвал парень. — Эйприл, ты очнулась? Вставай, надо сматываться!
— Далеко собрался? — послышался девичий
голос.
Мэтт вытянул руки вперед, будто для защиты, — перед ним выросла Джессика. Ее волосы были разбросаны по плечам. Лицо перекошено.
— Джессика, оставь нас в покое! — крикнул Мэтт, но в ответ услышал громкий презрительный смех.
— Джессика, пожалуйста, отпусти нас! — молил Мэтт.
Но она схватила его руками, холодными-холодными руками за голову и погрузила клыки в его горло.
"Умираю, — подумал Мэтт, беспомощно опускаясь на пол и чувствуя боль от смертельного укуса. — Я умираю".
