– Ладно, проехали. Только постарайся не задавать мне все время один и тот же вопрос. Хорошо? Это кого угодно может взбесить.
– Извини.
– Я могу продолжать?
– Да-да, продолжай, пожалуйста.
– Так вот, этот самый вирус, который они обнаружили у мертвой парочки...
– Это который на вирус оспы похож? – Андо решил принять посильное участие в разговоре.
– Ага. Именно он.
– А чем он похож на оспу? По виду, что ли?
Мияшта ударил кулаком по столу и гневно посмотрел на Андо:
– А потом ты говоришь мне, что слушал!! Я уже тысячу раз тебе объяснил! Обнаруженный в Йокогамской больнице вирус пропустили через секвенсор, чтобы выяснить, из каких нуклеотидов он состоит. А потом результаты обработали с помощью специальной компьютерной программы, и картинка, которая у них в конце концов получилась, практически не отличается он вируса оспы.
– То есть все-таки чем-то отличается.
– Ну конечно отличается, но все равно – сходство очень большое. Семьдесят процентов соответствия.
– А что с остальными тридцатью процентами?
– Держись, чтобы со стула не упасть. Остальные тридцать процентов – это точное повторение последовательности нуклеотидов гена, кодирующего фермент.
– А вид какой? В смысле, биологический.
– Homo sapiens.
– Ты серьезно?!
– Серьезней не бывает... Я понимаю, в это трудно поверить. Но анализы показали, что обнаруженный вирус содержит в себе протеиновые гены человека. Понимаешь? Это значит, что новый вирус состоит из человеческих генов и генов вируса оспы...
В случае с ретровирусом – наличие человеческих генов в порядке вещей, потому что такой вирус включает себя энзим обратной транскриптазы[11]. Но оспа всегда считалась вирусом ДНК, в который обратная транскриптаза не входит. Так каким же образом он сумел присоединить человеческие гены? Андо не знал, что и думать. Более того, если один ген содержит энзим, а другой – протеин, то тогда в обоих случаях можно сказать, что в их состав входят человеческие гены. Вернее, два разных компонента человеческих генов. То есть это все равно что взять человеческое тело и разбить его на сотни тысяч мелких частей, а потом равномерно распределить эти частицы между генами вируса.
– И у Рюдзи, значит, обнаружили точно такой же вирус?
– Ну слава богу, а то я уже начал думать, что до главного мы с тобой сегодня не дойдем. Короче, у Рюдзи обнаружили почти такой же вирус.
– То есть смесь вируса оспы с человеческим геном, кодирующим энзим.
– Я же сказал «почти такой же».
– Что значит «почти»?
– Это значит, что все совпадает, кроме одного сегмента, в котором мы обнаружили многократно повторяющуюся основную последовательность.
Андо безмолвно смотрел на Мияшту. Тот продолжал:
– Где бы мы эту штуку ни резали, мы все время получаем одну и ту же цепочку, состоящую из сорока двух нуклеотидов.
Что тут можно было сказать? Андо молчал.
– Ты меня слышишь? Понял, в чем тут дело? Эта повторяющаяся цепочка была обнаружена только у Рюдзи. В Йокогаме они ничего такого не нашли.
– Получается, что Рюдзи умер от другого... от немного другого вируса?
– Ну да. От почти такого же, но все-таки другого. В любом случае, лучше пока не спешить с выводами. Надо подождать результатов из других университетских больниц.
В этот момент на столе зазвонил телефон. Мияшта едва удержался, чтоб не выругаться и раздраженно сказал:
– Что еще за звонки в нерабочее время...
– Не сердись, – примирительно ответил Андо и, подавшись всем телом вперед, снял с аппарата трубку:
– Алло.
– Алло, здравствуйте. Вас беспокоит Ёсино из еженедельника N. Я могу поговорить с доктором Андо?
– Вы уже с ним разговариваете.
На всякий случай Ёсино уточнил:
– Вы тот самый доктор Андо, который читает лекции по судебной медицине?
– Да-да, это я.
– Значит, это именно вы проводили вскрытие тела Рюдзи Такаямы двенадцатого числа прошлого месяца?
– Да, я. А в чем дело?
– Дело в том... Знаете, у меня есть к вам несколько вопросов. Не могли бы мы с вами где-нибудь встретиться и поговорить?
– М-м... – пока Андо раздумывал, что ответить, Мияшта наклонился к нему и шепотом спросил:
– Кто это?
Андо прикрыл трубку ладонью и прошептал в ответ:
– Это из еженедельника N. Говорит, что корреспондент.
В трубку же он сказал:
– А что именно вы хотите у меня спросить?
– Ну... Это касается серии неких взаимосвязанных происшествий... Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение по этому поводу.
Этот ответ застал Андо врасплох. Неужели газетчики уже успели пронюхать о новом вирусе? Не может быть. Еще рано говорить о взаимосвязи между смертями, произошедшими всего несколько недель назад. Ученые едва успели получить результаты анализов...
– Извините, какая еще цепочка происшествий? – Андо решил прикинуться ничего не понимающим дурачком.
– Я говорю о загадочной смерти Рюдзи Такаямы, Томоко Оиси, Харуко Цудзи, Сюита Ивата и Такэхико Номи. И, кроме того, о гибели Сидзуки Асакава и ее дочери Йоко...
У Андо все поплыло перед глазами, как если бы его ударили чем-то тяжелым по голове. Интересно, кто из его коллег проболтался? Он молчал, не зная, что сказать Ёсино.
– Алло, доктор. Вы меня слышите?
– Да, – выдавил из себя Андо.
– Так что, у вас найдется время со мной поговорить?
Андо напряженно думал. Информация, как и вода, всегда течет сверху вниз – от того, кто знает больше, к тому, кто знает меньше. Очень может быть, что этот репортер знает что-то такое, о чем Андо даже не догадывается. Тогда действительно имеет смысл с ним встретиться. В конце концов, он не обязан открывать карты. Лучше всего постараться выяснить новые подробности, не выдавая своих секретов.
– Разумеется.
– Когда вам удобно?
Андо открыл ежедневник и посмотрел на свое расписание.
– Насколько я понимаю, для вас чем раньше, тем лучше... Давайте встретимся завтра. После обеда у меня будет пара свободных часов.
На том конце провода ненадолго воцарилось молчание – Ёсино тоже полез в ежедневник.
– Хорошо. Давайте завтра. Я подъеду к вам в лабораторию в начале обеденного перерыва.
Они повесили трубки почти одновременно.
– Ну и что все это значит? – сказал Мияшта, потянув Андо за рукав.
– Это был журналист.
– И чего он хотел?
– Хотел встретиться со мной.
– Зачем?
– Поговорить. Задать несколько вопросов.
– М-м... – с сомнением сказал Мияшта.
