Я принялась возиться с его рубашкой. Ну почему именно сейчас он застегнул все чертовы пуговицы? Потеряв терпение, я рванула ткань. Пуговицы застучали по полу. Наконец я смогла поцеловать грудь, о которой столько грезила.
На вкус он был так же приятен, как на запах: соблазнительное сочетание солнечного света и тени. Соль и сладость, чистая кожа. Я лизнула его нежный плоский сосок. Он затвердел, и я прошлась по нему языком, слегка прикусив кончик.
Пальцы Дэмьена крепче сжались в моих волосах, сдавливая голову почти до боли. Я облизывала его сосок, и Дэмьен опустил руку мне на талию, но не притягивая к себе, а словно отстраняя. Мне это не понравилось.
Я дотянулась до его члена и начала нежно поглаживать. Он встал, набух, нагрелся, и наконец Дэмьен притянул меня к себе. В его объятиях было так приятно. Никто не прикасался ко мне после Джимми, и…
Разум пытался оттолкнуть воспоминания и сосредоточиться на настоящем.
«Не думай ни о чем, кроме этого, ни о ком, кроме него».
Я сжала руку сильнее, затем прибавила скорости. Мое имя сорвалось с губ Дэмьена словно проклятие, и он потянул за мою одежду. Не слишком-то успешно. Шмотки были чересчур узкими, чтобы легко от них избавиться.
Я боялась, что Дэмьен снова остановится, а если это случится, я прислушаюсь к подавляемому внутреннему голосу, который все орал: «Ты с ума сошла?»
Возможно. Ну и ладно, я это уже проходила.
Чтобы заглушить вопли разума, я через голову стянула майку, сбросила ботинки, носки и нож и выпуталась из джинсов. Раздеваясь сама, я могла управлять ситуацией, следить, что Дэмьену можно видеть, а что нельзя.
Я выпрямилась, стоя перед ним полностью обнаженной. Внезапно мне перестало казаться, что в комнате жарко — даже прямо-таки похолодало.
Серый рассвет бросал тень на лицо Дэмьена, отчего его глаза казались темнее, чем я помнила, скорее карими, чем ореховыми. Недостаток освещения скрывал рыжеватые пряди в каштановых взъерошенных волосах. На подбородке темнела щетина. Я хотела ощутить ее прикосновение к своим бедрам, животу, груди.
Черный цвет распахнутой рубашки подчеркивал бледную гладкую кожу. Брюки сидели низко на бедрах. Дэмьен был стройным, но подтянутым, каждый сантиметр тела выглядел совершенством. Мне хотелось видеть и трогать его всего.
Я стянула рубашку с его плеч. Он повел ими, и ткань сползла на пол. Казалось, Дэмьен не впечатлен моей близостью и наготой: даже не попытался потянуться ко мне, стоя абсолютно неподвижно. Неужели счел меня непривлекательной?
От этой мысли я нахмурилась. Я больше двух лет не смотрела с интересом ни на одного мужчину, но вовсе не потому, что никто не обращал внимания на меня.
Маленькая, хрупкая, почти блондинка. С плоской грудью, правда, но на свете есть множество мужчин, которые не то что не возражают, а даже предпочитают мальчишеские фигуры женственным телесам. Но Дэмьен мог оказаться не из их числа.
Я шагнула вперед и положила ладонь ему на грудь, услышала, как бьется его сердце, словно крылья птицы, вспугнутой из кроны дерева. Он мог выглядеть бесстрастным, но тело не умело лгать. Он хотел меня.
Я сунула большие пальцы за пояс его штанов, спустила их с бедер, задев возбужденный член, и позволила им упасть на пол. Дэмьен схватил меня за плечи, и прикосновения утратили нежность.
Поцелуй заново распалил страсть. Все в Дэмьене возбуждало: кожа, волосы, запах. Мои пальцы порхали по его телу, поглаживая, разминая, узнавая.
Кровать стояла на другом конце комнаты. Слишком далеко. Так и подмывало предложить Дэмьену вариант заняться этим на кухонном столе, но вдруг он тогда сочтет меня чрезмерно пылкой развратницей? Очень может быть.
А есть ли мне дело? Да никакого. Но мне не дали принять решение: Дэмьен подхватил меня и понес к кровати. Я не стала спорить. Даже когда он упал навзничь, распластав меня по себе. Я чувствовала себя полностью обнаженной.
Черт, так оно и было.
Я попыталась сползти, чтобы прижаться спиной к матрасу. Ему нельзя видеть меня, прикасаться ко мне там, где никто не притрагивался с тех самых пор. Паника горячим масляным комом подступила к горлу. Но тут Дэмьен схватил меня за бедра, раздвинул мои ноги и выгнулся.
И я забыла обо всем, что хотела скрыть, когда его восставший член потерся прямо о нужное место. Дэмьен не убирал руки, большими пальцами поглаживая нежную кожу там, где бедра переходили в туловище. По телу пробежали мурашки, отчего и влажную от пота кожу начало покалывать. Я чувствовала себя как никогда живой, впервые с тех пор, как начала заигрывать со смертью.
Дэмьен подталкивал меня к грани, а я не хотела её переступать. Не так быстро, не так. Я хотела ощутить его внутри. Желала, чтобы он успокоил пламя, заполнил вечную пустоту и бездну боли по имени Ли.
Сжав бедра, я приподнялась, ища удовлетворения, найти которое оказалось несложно. Дэмьен неглубоко скользнул внутрь.
Внезапно я оказалась на спине, придавленная к кровати его телом, а Дэмьен прижимал мои запястья к матрасу, пока я пыталась бороться.
— Черт подери, Ли. — Он прижал свой лоб к моему. — Потерпи секунду.
— Я не хочу ждать.
Если стану ждать, то задумаюсь, а мысли — это всегда плохо. Прямо сейчас мне был нужен только он. Я не помнила больше никого и ни по кому не скучала.
— Как и я, — пробормотал Дэмьен и потянулся через край кровати.
Я напряглась, не уверенная в том, что именно он делал. Но когда его рука снова появилась в поле зрения, до меня дошло.
Я намного, намного глупее, чем выгляжу.
Дэмьен скатился с меня и быстрым натренированным движением надел презерватив. Я возбудилась еще больше, наблюдая, как ловкие пальцы Дэмьена порхают по его собственной коже.
Даже будь я в силах мыслить ясно, времени на упреки уже не осталось. Дэмьен сразу вернулся ко мне и скользнул между бедер, поглаживая мою талию.
— Больше никакого ожидания, — бормотал он, прокладывая дорожку из поцелуев от уха к шее и обратно ко рту.
Я обвила его ногами, и он вошел в меня одним мощным толчком. Он был слишком нежен, я желала грубости.
Я помогала ему руками, бедрами, зубами, и он поймал ритм и заставил меня забыть обо всем: о нем, о Кроу-Вэлли и, что наиболее важно, о самой себе.
Он знал, на какие кнопки нажимать. По крайней мере, со мной. Когда я, тяжело дыша и вздыхая, почти достигла оргазма, Дэмьен замедлил темп, а потом замер. Обхватил оба моих запястья волнующе шершавой ладонью. Он не давал мне шевелиться, так что я не могла прикоснуться к нему или заставить продолжить. А он начал губами вытворять совершенно невообразимые вещи всюду, куда только мог дотянуться. Мои груди были маленькими, но это лишь значило, что и более чувствительными. Ощущение неподвижного твердого члена Дэмьена во мне и одновременные посасывания и прикусывания сосков заставили меня взорваться в ярком пульсирующем оргазме, но этого было мало.
