Хамал начал первым.
— Надеюсь, я буду правильно понят, если скажу вам, мсье де Невер, что меня немного тревожит возросший уровень смертности наших сокурсников в Меровинге.
— Если кто и способен разобраться во всей этой чертовщине, то это вы, Хамал. — Морис твёрдо посмотрел в огромные карие глаза Гиллеля.
— Увы, мой дар не оправдывает себя. Никто из тех, кто имел несчастье обнаружить труп нашего дорогого друга, не думал: "Ах, как здорово мне удалось всё это обстряпать!" Но в одном вы правы, Морис. Это действительно чертовщина, — Хамал вытащил из-за пазухи странную покривившуюся полураздавленную восковую фигурку величиной не более трех дюймов с белыми, словно у куклы, волосами. — Знаете, что это?
— Да, это волт. Я эти штуки знаю. Читал — в старых трактатах, в гримуарах да и Мормо рассказывал, — Морис де Невер внимательно посмотрел на Хамала. — Где вы это взяли?
— На столе у покойника. Под книгой. Надеюсь, никто не заметил, как я это прикарманил. Ведь в некотором роде — состав преступления, corpus, так сказать, delicti, — Морис молча разглядывал восковое месиво. — Обратите внимание, волосы белые, в голове фигурки — заржавленный гвоздь. Блондинов на курсе двое — вы и Виллигут. Ну, ещё Эстель, конечно, но фигурка-то мужская…
— Вы намекаете, что он хотел убить либо меня, либо… себя? С учётом того, что я сейчас имею счастье беседовать с вами, мсье Хамал, то получается, что своей жертвой он наметил — Виллигута? — Скепсис на лице Мориса был слишком явным. — Замечу, однако, что из всех способов самоубийства, о которых я когда-либо слышал, этот — самый необычный.
Гиллель не спорил.
— Да. Не стыкуется.
— А вы, извините мне это недоумение, мсье Хамал, вы сами-то верите в возможность нанести вред подобным способом?
Хамал пожал плечами.
— Я не верю в разум. Он судит подлости других, но оправдывает мои. Заметьте, те же самые. Я не верю в опыт. У меня около дома пруд. Я заходил в воду по грудь и пытался плыть. Мое тело было тяжелее воды, и я тонул. Но мой опыт лгал мне — ведь я видел тех, кто мог переплыть пруд. Я не верю и в Бога. Учитывая мой, возможно, лгущий мне опыт, Его и найти нельзя. Но Ригель нашёл, — он удивленно посмотрел в темноту. — Может ли злая человеческая воля нанести ущерб другому человеку? Во что тут не верить-то, помилуйте… А способ… Только глупцы полагают, что колдун — это безобидный экспериментатор-исследователь магических тайн природы. Кому они нужны, эти тайны? — Гиллель запрокинул голову, и его лицо приобрело выражение насмешливое и презрительное. — В основе любого процесса по обвинению в колдовстве лежал не трактат по практике заклинаний, а самый обыкновенный труп, Невер. Колдовство — это остроумная и тонкая уголовщина.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Колдовство как таковое существует в двух ипостасях. И первая — самая распространённая — криминальная. Допустим, вам нужно избавиться…ну, скажем, от Митгарта. Вы уже оповещены по определённым каналам — кухонным сплетням, что некая особа похваляется своими колдовскими талантами. Вы наведываетесь к упомянутой ведьме. Она принимает ваш заказ. Стоит это недёшево, но если Митгарт вам сильно мешает — вы раскошелитесь и авансируете старушку. На ваших глазах она производит довольно странные манипуляции, слепив из воска фигурку Митгарта и проткнув ее гвоздём. Вы в недоумении. Тем временем к Митгарту, по наводке старушонки, заглядывает человек — совершенно ему посторонний. Он может попроситься на ночлег, вручить письмо, а может и просто проникнуть в дом в отсутствие хозяина. Он пробудет там около трех минут и либо впрыснет определенный состав — отнюдь небезобидный — ему в вино, либо подменит его мыло на очень похожее, даже с той же степенью использования. Либо прыснет чем-нибудь на дрова у камина… Возможностей тьма. Он исчезнет, чтобы никогда больше не появиться. Через день, два, неделю — Митгарт попробует вино, разожжет камин или несколько раз вымоет руки.
Большего не потребуется.
Так или иначе, дело будет сделано, и Вы должны будете отдать ведьме оставшуюся сумму. Так лучше. Никто и никогда не сможет связать вас с этим преступлением. Но беда в том, что и вы — попались. Пока у ведьмы есть аналогичные заказы, вы — в относительной безопасности. Но когда поток клиентов иссякнет, о вас вспомнят. Ведь вы все-таки можете кое о чем догадаться и выдать убийц. К тому же — если вы состоятельны, то и это обстоятельство может стать решающим и роковым. И потому — с вами вполне может произойти то же самое, что и с Митгартом. Момент вашей смерти подстерегут, и дом обыщут. Все ценности перекочуют в подпол к милой старушке. Вот и всё колдовство. И что в этой схеме вызывает ваше недоверие?
— Вы говорили о двух ипостасях…
— Колдовство в его второй — демонической — ипостаси будет ещё менее безобидным. В этом случае вы столкнётесь не просто с убийцами, холодными и расчетливыми, а с убийцами безумными. Для начала ознакомьтесь с самыми обычными составами демонических зелий, используемых не для отравления, а для собственных нужд. Это афродизиаки, галлюциногены, наркотики и яды, чье действие — втиранием в кожу — было гомеопатическим. Но регулярное их использование делало свое дело. Ну, а когда подобное наркотическое умонастроение, а точнее, умоисступление, охватывало целые деревни… — Гиллель усмехнулся. — Я начал понимать, почему Инквизицию называли Святой.
Кроме того, подумайте, мсье де Невер, кем должна быть женщина, готовая следовать, ну, например, рецепту, на который я наткнулся в трудах чернокнижника Иоахима Вюртенбергского. "Выкопай в полночь на погосте в начале месяца Рыб отверстие в свежей могиле…". Дальнейшее, в принципе, неважно. Как, по-вашему, много ли женщин решится в конце февраля провести ночь на кладбище? Я бы не пошёл. Мужество, неустрашимое и бестрепетное — неотъемлемая черта истинной ведьмы. Добавьте сюда её одержимую убеждённость в том, что никаких нравственных запретов не существует и нетрудно понять, чем чревата встреча с подобным существом. Станьте у неё на пути — и с вами никто не станет церемониться. Эти особы куда более страшны, чем их "криминальные" товарки. Такие творят зло не столько из-за денег, сколько из удовольствия убить и упоения своим могуществом и безнаказанностью.
Морис удивлённо улыбнулся.
— Вы, Хамал, как я посмотрю, настоящий демонолог.
— Ну что вы, Морис. Я просто думал над тем, что читал.
— Ну, а с чем мы имеем дело в нынешнем случае?
— Увы. Не постигаю. Я-то, вы же понимаете, однажды прочтя мысли херра Виллигута, не испытывал никакого желания углубляться в эти анналы… точнее, анальные отверстия его раздумий. Я не ханжа, перепробовал многое и многим пресытился, но в этой мерзости есть нечто для меня принципиально неприемлемое, с какой стороны не глянь, n'est-ce pas? — мсье де Невер с готовностью кивнул, давая понять, что целиком и полностью разделяет высокие взгляды своего собеседника, Хамал неожиданно отвлёкся, — этому ублюдку Нергалу вон — всё равно. Но я — не Нергал! — Хамала передернуло. Он на мгновение умолк, помрачнел, но тут же поспешил вернуться к обсуждаемой теме. — К тому же проговариваемые Виллигутом заклинания на ваш счёт заставляли меня думать, что он обладает некими возможностями добиваться того, что ему нужно. Не понимаю, почему вы этого не чувствовали. Я же все мои усилия направлял на то, чтобы неизменно оказываться как можно дальше от него. Так что, — обобщил он, — я, в общем-то, плохо знал покойника. Но то, что он приколдовывал, очевидно. Есть такое явление, я читал о нём, когда заклятие, убив намеченную жертву, бьёт и по колдуну. Но этому посвящены целые главы чернокнижных инкунабул, и все знают, как отводить от себя возвратный удар. Речь идет, замечу, о демонических, а не о криминальных вещах. Но всё это не объясняет происшествия с Виллигутом. Вы сами-то с волтами не экспериментировали?
