Ознакомительная версия.
Что принято делать в эти оставшиеся дни – пить с друзьями, пускаться во все тяжкие? Неплохо бы пошить костюм, так все делают. А, может быть, костюм просто купить?
Теперь они встречались с Машей, словно какие-то деловые партнеры, что-то обсуждая и планируя. Как-то раз, донеся до ее дома кучу коробок с покупками, Родион задержался на чашку кофе. И вдруг, в одной из пауз разговора, где-то на подоконнике раздался телефонный звонок, совершенно ему незнакомый…
Это был маленький розовый аппаратик Дарьи.
– Ты что же – держишь его заряженным?
– Конечно! – сказала Маша, вскочила и, в два прыжка достигнув окна, схватила аппарат.
Металлический голос в трубке был слышен отчетливо.
– Здравствуйте. Это вы Дарья Белая?
Маша растерянно глянула на Родиона и еще ближе придвинулась к нему, чтобы он лучше слышал разговор. Кольцо ее волос скользнуло по щеке Родиона, чудесный запах опьянил его.
– Телефон записан на ваше имя, – продолжала трубка.
– Да, это я, – вдруг соврала Маша.
– Это из управления внутренних дел Оренбурга, капитан Смелков.
– Хорошая фамилия для капитана милиции! – засмеялась Маша, уже овладев собой. – Что-то случилось?
– Да, есть проблемы. Вы, как я понимаю, давно не были дома?
– Порядочно.
– Дело в том, что вашу квартиру на Омской улице ограбили.
– Какой ужас!
– Вы приедете в Оренбург?
– Не сегодня.
– Позвоните мне, когда соберетесь. Квартира опечатана.
– Очень хорошо. Большое спасибо за звонок. Там что – мебель вынесли, аппаратуру?
Капитан Смелков помолчал у себя в Оренбурге. Затем продолжил:
– Странное дело, наверное, это был какой-то фетишист.
Маша отшатнулась от телефонной трубки, будто трубка произнесла ругательство.
– Почему вы так думаете?
На другом конце линии усмехнулись.
– Его интересовало нижнее белье. Похоже, что он ничего не взял из ценных вещей. Просто разбросал по комнате содержимое вашего шкафа. Во всяком случае, когда приедете, то составите опись пропавших ценностей, если что-то действительно пропало. Дело не закрыто, и я прошу вас приехать, как только сможете.
– Хорошо, – сказала Маша. – Я постараюсь.
Ее светлые глаза как бы потемнели, будто наполнившись страхом.
– Это все неспроста, – сказала она.
– Почему ты так думаешь? – беспечно возразил Родион. – Мало ли, в чьи квартиры залезают? Дарья ведь вела такой образ жизни…
– Да нет, не в этом дело. Почему это событие произошло именно в нашей квартире, и именно сейчас?
– Ты мыслишь, как автор авантюрного романа. В книге, конечно, ничего не может быть случайным, а в жизни – сколько хочешь.
– Ну, это если отбросить версию о том, что мы с тобой какие-то книжные герои, и поэтому с нами происходят всякие странные события… Но мне ясно одно: кому-то понадобилось нижнее белье моей сестры.
Родион вздрогнул. События действительно продолжались, но где-то вдали, как бы за кадром их самарской реальности.
– Носильная вещь! – воскликнул он.
– Это значит, что теперь моя сестра на самом деле мертва, – тихо проговорила Маша. – Потому что носильная вещь бессмысленна, если нет земли с могилы.
Но все это, похоже, в прошлом. Телефон Дарьи больше не звонил, незаметно подошел день свадьбы.
Был арендован зал в ресторане «Фаворит», куда от театра можно дойти пешком, гостей насчиталось двадцать пять человек – почти вся театральная семья, плюс несколько друзей и родственников: один одноклассник, один мальчишка из старого двора, теперь уже толстый и лысый, двоюродный брат с женой, мать Родиона, впрочем, без своего нынешнего мужа.
Маша улыбалась, часто махала ладошкой в белой перчатке, но в глазах мелькала грусть. Родион понимал ее: все собравшиеся были со стороны жениха. Не говоря уже о родственниках, даже театральная труппа как будто стояла за Родионом, а не за ней, которая, проработала в театре менее полугода и все еще не перестала быть новенькой.
Романы, как правило, кончаются свадьбой. Было бы странно читать такую книгу, где свадьба происходит посередине. Родиона не отпускало ощущение, что события, в которые они были вовлечены, продолжают развиваться за кулисами бытия и неминуемо сорвут запланированную финальную свадьбу. Вот ворвется немыслимая, дважды умершая Дарья, и разоблачит его. Или заявятся какие-нибудь бойцы невидимого фронта в масках с красными ртами, и все гости застынут, как в немой сцене «Ревизора»…
Сотрудница ЗАГСа механическим голосом произнесла дежурную фразу, которая за многие годы службы отскакивала от ее зубов, как «Отче наш».
– А теперь, дорогие мои, – закончила она, – обменяйтесь кольцами и скрепите ваш союз поцелуем.
Родион взял с протянутой подушечки маленькое кольцо и надел его на палец своей невесты. Маша взяла большое кольцо. Они посмотрели другу в глаза и замерли в нерешительности.
– Скрепите ваш союз поцелуем, – с расстановкой повторила сотрудница ЗАГСа.
По собравшимся в зале пробежал ропот.
– Ну же! – толкнул Родиона в бок его свидетель, драматический актер Шура Зуев.
– Робеют молодые, – окая на верхневолжский манер, произнес главреж Всеволод Раковский.
Кто поверит, что брачующаяся пара, которая стоит в этом торжественном зале, сейчас, на глазах у почтенной публики, совершит свой первый в жизни поцелуй?
Родион взял Машу за руку, услышав, как стукнулись их обручальные кольца. Маша положила Родиону руку на плечо, он обнял свою теперь уже жену, сквозь газовую ткань свадебного платья ощутив пальцами косточку ее позвонка.
– Горько! – сказал кто-то в толпе.
Дальнейшее было похоже на сон – желтый от электрического света, белый от волнения фаты перед глазами, разноцветный от частых танцев. Родион позволил себе только шампанское, и пить ему совсем не хотелось, будто упал занавес и навсегда закрыл ту неосвещенную пустоту, которую он заполнял алкоголем. Сидя во главе стола, они оба с загадочными лицами смотрели на гостей, ожидая, когда кто-нибудь в очередной раз гаркнет:
– Горько!
И гости считали хором, любуясь их поцелуями, а потом их, постоянно держащихся за руки, привезли домой.
– На кровать словной кости положили молодых, – сказала Маша. – Раскрой кому наш с тобой секрет, скажут – дурачки.
Она подошла к окну. Ее силуэт был темен на фоне еще розового неба, а уличный фонарь золотил волосы контражуром. Родион вспомнил такой же свет в кабинете Антона Петровича… Все это должно навсегда провалиться в прошлое – и Антон Петрович, и Виктор Викторович Буров, и неразрешенная тайна Афродиты.
Родион расстегнул тонкую молнию на платье Маши, платье упало к ее ногам. Может быть, именно сейчас, переплетясь с нею, как тогда на кухне, он окончательно скинет с себя мучительное наваждение последних двух месяцев…
Ознакомительная версия.
