— И когда это произошло, детектив Рик? — В голове рождается план, как можно отвертеться — полчаса назад я находился в штаб-квартире Меридиан, и мой визит в модуль искусства зафиксирован всеми мыслимыми способами. — Ты уже установил время?
— Хочешь накрутить себе алиби? — Еще немного, и он сорвется на крик. — Можешь попробовать. Но статус главного подозреваемого тебе гарантирован, как ни крути. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
Намекает на изолятор. В любой другой ситуации временно попасть туда было бы терпимо — весь город стал сплошным изолятором, так что перспектива посидеть взаперти до выяснения обстоятельств (отстегивания кровных) не так пугает, как ему кажется. Куда больший страх вызывает вероятность загреметь за убийство, а это вполне возможно при раскладе вроде моего. Но даже гребаный изолятор для меня сейчас худшее, что только можно вообразить — это означает, что про чемпионат можно забыть.
И тут меня осеняет, кто мог все это подстроить, и я даже нахожу объяснение, почему лично не стал жертвой убийцы — избавиться от пилота напрямую означает навлечь на себя подозрение, а вот подставить ради дисквалификации уже другое дело. Это сделал кто-то из участников, и возможно я даже знаю, кто именно:
— Это Сью решила меня убрать?
На лицо Рика наползает удивление. Похоже, он в самом деле не понимает, о чем речь:
— В смысле?
— Минус один пилот. Ее брат участвует. — Начинаю раскладывать свою мысль по полочкам. — Может быть, она давно придумала эту уловку. Уверен, просто так никто не стал бы мне помогать с револьвером, тем более как сопернику.
На миг Рик меняется в лице, будто мое предположение показалось ему правдоподобным. Но потом в его взгляде снова начинает читаться недоверие:
— Сью охотно дала показания против тебя, — смотрит на циферблат, проверяя, не стерлась ли запись, — но она и ее брат здесь ни при чем.
Может, он и прав. Не важно. Все равно ничем не подтвержденная догадка не позволит мне выйти из ситуации, в которую я угодил. Нужно попытаться выкарабкаться. Говорю как есть:
— Завтра начинается чемпионат, и я не могу пролететь мимо него. Уж больно велик гран-при. Стоит за него побороться.
Рик мотает головой:
— Сожалею. Будешь следить за трансляцией в изоляторе, делая ставки на пузырьки с «ви-зи».
Нужно намекнуть получше, пока этот чертов «блюститель законов» не уперся окончательно:
— Ты не понял. Я возьму первое место, и куш поделим пополам.
Рик задумывается. Я проматываю в голове, насколько этот план хорош — так как уговор с Лью остался позади, в моем распоряжении теперь весь выигрыш. И я ничего не проиграю, отдав Рику половину суммы за возможность участвовать в гонках.
Для убедительности добавляю:
— Половина выигрыша — это сумма, эквивалентная билету. Ты ведь хочешь попасть домой?
По его виду понимаю, что надавил не на тот рычаг. Осклабившись, он говорит:
— Я сюда откомандирован. Мне и так полагается билет назад.
Ставка слишком велика, чтобы так просто от нее отказываться, но в глубине души осознаю, что могу ошибаться. Остается последний аргумент, и я решаю пустить его в ход:
— Еще скажи, что тебе не нужны деньги. Если бы не крупное вознаграждение, ты не стал бы лететь в такую дыру. А тут еще и бонус от местного гонщика, размером с половину гран-при.
Колеблется. Видно по тому, как нервно он начал постукивать по карману. Через мгновенье вздыхает и скорее проговаривает, чем спрашивает:
— Ты предлагаешь, чтобы я закрыл глаза на убийство…
Удивляет, как уперто он стоит на своем. С чего он взял, что я замешан в убийстве? Да, у меня при себе был гребаный револьвер, но разве это о чем-то говорит?
— Не убивал я Лью. Если копнешь — выйдешь на того, кто это сделал.
— Или буду копать, пока не пробью дно. — Нахмуривается, затем добавляет, — Вот, что я скажу: мне нахрен не сдался еще один висяк.
Еще немного, и я уговорю его. Никто не откажется отхватить такую крупную сумму взамен простому бездействию. Хотя убийство дело серьезное, тут его можно понять. Но ведь и я здесь ни при чем, если разобраться. Главное, не вестись на повышение ставки, которая и так достигла космических масштабов.
Перевожу дыхание и продолжаю:
— Половина гран-при тебе тоже «нахрен не сдалась»?
Рик вскидывает брови, и кажется я понимаю, чему он так удивлен. Недолго думая, он озвучивает мою догадку, буквально срывая ее с языка:
— Ты так говоришь, как будто уже победил. Там же участвует Рэй Линк. Считай, напрасно потеряешь время.
Нет, его я не буду посвящать во все нюансы. Никто не должен знать про червоточину, даже далекий от всего этого коп вроде Рика. Поэтому лучше пусть думает, что я псих, абсолютно уверенный в своей победе.
— Я прошу лишь повременить пару дней. — произношу и ловлю себя на мысли: наверное, в этот момент я похож на какого-нибудь заядлого игрока, которому во что бы то ни стало нужно участвовать в гонках. Мне этот образ сейчас даже на руку. — Если проиграю — буду целиком под колпаком следствия. И без денег далеко отсюда не денусь, это уж точно.
Он снова задумывается и смотрит в сторону двери — будто проверяя, не слышит ли кто наш разговор (хороший знак, думаю). Затем спрашивает:
— А если выиграешь — тут же свалишь из Оазиса?
Мой ответ очевиден, но для протокола проговариваю:
— Как только — так сразу.
— И мне придется закрыть дело за недостатком улик…
Кажется, мы нашли общий язык. Опираюсь на стену и говорю:
— Разве это не стоит половины выигрыша?
Мне пришлось около получаса биться головой об стену, но в итоге Рик согласился. Я знал, что убедить его, предлагая такие огромные и легкие деньги, лишь дело времени. Хотя мысленно был готов к тому, что он откажется — слишком упертым показался мне этот тип, причем еще с дня нашего первого знакомства. Тогда он пошел на все, чтобы моя махинация с чипами дошла до суда, и мне пришлось откупаться на высшем уровне. Сейчас же совсем другие ставки на кону, и нужно быть идиотом, чтобы этого не понимать.
Но кому же все-таки не угодил Лью? И стоит ли мне его — или их — опасаться? Быть может, это все та же идея кого-то из пилотов — подставить меня, чтобы я не смог участвовать в гонках. В таком случае, кто бы это не сделал, он знал про мою сделку с оружейным бароном. Так что Сью вполне может быть замешана в этом. Не знаю, с чего Рик взял, что она не при делах.
С другой стороны, я всего лишь новичок, не проявивший себя, как «звезда рок-н-ралли», свихнувшийся пилот-наркоман Вольф или кто-либо еще. А кто станет избавляться от докера, впервые севшего за руль, тем более таким рискованным и предельно гнусным методом? Здесь явно что-то другое.
Проект «Перпетуум мобил»? Возможно. Хотя Лью говорил, что никого из ученых в живых не осталось. Но если они так долго держали в тайне сам факт своего существования, то легко сумели бы и пропасть из виду. Так что, наши с ним заезды в сторону комплекса «ОАЗИС-1» вполне могли быть замечены кем-то из них. Если так, то я действительно рискую оказаться следующим в списке их жертв.
Я должен сосредоточиться на чемпионате. Но сначала — свяжусь с Мэй.
IX
Мэй едва сдерживала слезы, хоть и пыталась скрыть это — наверное, чтобы подбодрить меня перед заездом. Я заметил, как блестят уголки ее глаз, несмотря на всю паршивость сигнала, зернистая рябь которого ничуть не стала меньше. Переживает так, будто я вырвался на «Тесле» за пределы галактики, где встрял в смертельную схватку. Может, в части схватки оно так и есть. Но мне не станет легче, если она будет истязать себя дурными мыслями.
Пусть лучше ничего не знает о ралли Меридиан. Вообще ничего.
Обрисовываю ей все так, как если бы меня ждала самая обыкновенная гонка — наподобие спортивных состязаний, которые проводятся в снежном Вермланде или солнечном Монако: с празднованием побед, с фонтанами шампанского и волнами рукоплесканий. Говорю, что чемпионат проходит на редкость организованно, как и должно быть в любом виде спорта с повышенной опасностью. И что даже если у пилотов настрой боевой, никто никого не убивает ради победы.
