Ознакомительная версия.
Красноречие скупого на слова и эмоции, как и на деньги, Измайлова удивляло, даже настораживало.
– Так случилось, что «Танго новогодней ночи» стало последним крупным событием, где Клаудиа выступала вместе с Карлосом. Теперь он впервые решил выступить без нее.
Притихший в сочувственном молчании зал зашелестел то ли вздохами, то ли короткими репликами, которые слились воедино, будто присутствующие одновременно набрали воздуху в грудь.
– Но Карлос не изменит своей партнерше! Он выступит соло… – Зал не торопился выдохнуть. – Для нас его решение стало совершенно неожиданным. Мы узнали о нем всего полчаса назад. Прошу приветствовать нашего дорогого гостя и поддержать его!
Ксения наклонилась к Рогову и прошептала ему на ухо:
– Валентин обезопасил себя: мол, все, что будет происходить, – экспромт, я этого номера не заказывал, ответственности за качество и содержание не несу, но будьте снисходительны к старику, даже если обнаружится, что тот выжил из ума.
Виталий, не оборачиваясь, кивнул.
Овация зала не оставляла сомнений: старому Карлосу будут хлопать стоя, даже если он не сможет сделать ни единого па!
Открытие фестиваля Ксения и Костя пропустили: в тот вечер только вернулись со Шри-Ланки. После ей рассказали, что на открытии Карлос тоже не выступал – только произнес несколько слов приветствия. А потом он скромно сидел в сторонке и задумчиво созерцал танцующих. Пара Карлос и Клаудиа очень нравилась Ксении: сдержанный «классический» стиль, четкость скупых движений, ни единого лишнего. И свободная, спокойная нежность супругов с пятидесятилетним стажем. Сейчас стало мучительно неловко: зачем аргентинец выносит на обозрение совсем чужих людей свое глубоко личное горе?!
Карлос жестом остановил заигравшую было музыку, медленно обвел глазами зал. Казалось, он хочет поприветствовать каждого из присутствующих. Влажный, темный взгляд достался и Ксении. Она сочувственно улыбнулась старику, подержала контакт столько, сколько он этого хотел. В нем совсем не чувствовалось печали, скорее – задор. Чувство неловкости немного улеглось, хотя осталась тревога: как-то пожилой танцор справится без репетиции с непривычным сольным выступлением?
Обведя взглядом весь зал, Карлос произнес короткую фразу по-испански. Подскочила Нина Измайлова, без микрофона прокричала, стараясь быть услышанной всеми:
– Сегодня моя любовь опять со мной.
Она вопросительно посмотрела на старика. Тот махнул рукой в сторону диджейского пульта: мол, пусть музыка играет! Нина ретировалась, растерянно улыбаясь, ее муж нажал на компьютере нужную кнопку. Вторая попытка медленной мелодии войти в тишину увенчалась успехом, танцор поднял руки, обнимая воображаемую партнершу, сделал короткий шаг в пустоту, другой…
Время от времени, выныривая из транса, Ксения замечала, как жалко-нелепо выглядит человек, пытающийся в одиночку воспроизвести – не имитировать, а именно в точности воспроизвести – парный танец…
Время от времени, выныривая из тяжелого забытья, Виталий понимал, что перед ним – то великое совершенство, к которому он будет стремиться во что бы то ни стало, пока не достигнет…
Время от времени, выныривая из бескрайней обиды, Костя видел на танцполе ту страсть, которой остро не хватало в его реальной жизни, и думал: может, близость смерти заставляет страсть так ярко гореть?..
Время от времени, выныривая из глубокой задумчивости, Наташа забывала, что ей уже двадцать восемь лет, что ей ни разу в жизни не удалось построить длительных и серьезных отношений, что гинекологи не балуют ее радужными прогнозами, что ее танго-карьера пошла под откос, не начавшись, – забывала слушать пластинку привычных, заезженных мыслей, и тогда оставался только старик, кружащийся в нелепом и технически невыполнимом танго, да глухой, неотвязный, беспричинный страх…
Продвинутые аплодировали бурно – кто-то даже крикнул «Браво!» – и заразили своим настроением тех, кто не понимал. Побледневший старик обессиленно отер лицо, покрытое крупными каплями пота, удовлетворенное, отрешенное. Когда он уходил, было видно, что ноги его слегка подламываются на каждом шаге.
Рогов был совершенно бел, губы выцвели, даже глаза, пристально уставленные на Ксению, ввалились. Ксения оперлась о его плечо дрожащей рукой, но никак не могла найти в себе сил прыгнуть вниз. Виталий и не думал ей помочь.
– Что это было? – спросил строго.
– Ты тоже видел? – Ксения почти обрадовалась, но заколотило ее еще сильнее.
– Видел. – Виталий продолжал неотрывно смотреть ей в глаза. – Объясни мне, будь добра, что я видел? Он танцевал не один, так?
В дверях зала раздался шум, вскрик, тяжелый топот. Прогрохотали поднятым, второпях вынесенным и ударенным о косяк стулом. Стали громко выяснять, есть ли среди присутствующих врачи. Блеклая, высокорослая, но отличная партнерша Таня Непорожнева сорвалась с места и деловито побежала к выходу.
– Она педиатр, – механически прокомментировал Виталий.
Ксения молча спрыгнула на пол. И пожалела: надо было с верхотуры высмотреть Костю!
По залу уже пронеслось степным пожаром – из уст в уста: аргентинцу плохо, он упал, едва дойдя до двери после выступления. И вслед за этим достоверным сообщением дымом потянулось из углов: «Черная Тангера». «Но ведь он танцевал один!» «Кто знает?..»
Ксению трясло. Она стояла, озираясь в поисках Кости, и сжимала руку Виталия, ставшую неприятно, странно для такого крупного мужчины холодной. А Рогов, стоя неподвижно, вытянув шею, вглядывался в дверной проем.
На удивление быстро вернулась Таня. Она теперь тоже заметно дрожала.
Не знавшие ее деликатно молчали, а знакомые тянулись гуськом за ней вслед, но Виталий гаркнул на весь зал:
– Ну что там, что?
Татьяна ответила дрожащим голосом:
– Он умер, – и расплакалась.
Виталий шагнул вперед, привлек женщину к груди. Другая его рука осталась позади – в полном распоряжении Ксении. Но Ксения отпустила друга и пошла искать Константина. Определенность сразу привела ее в чувство. Но старого танцора было остро жаль: он умер, думая, что счастлив, но он умер совсем неправильно! Слезы катились по щекам. Вспоминалось, как покойный дедушка на золотой свадьбе танцевал с покойной бабушкой простое, но зажигательное советское танго под виниловый «Бананово-лимонный Сингапур» или «Утомленное солнце».
Она прошла сквозь толпу, окружившую Татьяну с Виталием. Константина в зале не было.
Он обнаружился в холле. Стоял спиной ко входу в зал, заложив руки за спину.
– Костя, вот ты где! – выдавила Ксения, скрывая за фальшивой бодростью огорчение, усталость, растерянность. Переборщила: получилась веселенькая такая, беззаботная интонация.
Ознакомительная версия.
