Почему ты меня бросила? Почему ты позволила им забрать тебя? Я не мог жить без тебя. А ты им позволила. Они тебя увели. И убили. Они тебя убили. И больше никогда не было на земле такой, как ты. Идут века. А тебя нет и не будет. У меня никогда больше не будет тебя. Я думал, что забуду. Что время лечит. Это неправда. Не все раны оно может исцелить. Память жалит, как шершень. От памяти больно, и этой боли нет конца. Потому что есть утраты, которые невосполнимы…
… Он очнулся, когда понял, что все еще стоит у могилы, ноги до колен замело снегом, а на плечи и на голову легли маленькие сугробы. Он опять задумался о тех временах… О ней. И застыл неподвижно. Как памятник. Памятник ей и ее любви к нему.
Памятник самой сильной любви, какая бывает на свете.
Ибо кто может любить тебя сильнее, чем мать?
Его мать сожгли на площади солнечным утром. Пять столетий назад.
Он не забыл и не простил. И не перестал тосковать. Потому что у него нет никакой надежды вернуть мать.
Глава шестая
Приношение земле
На экскурсию Стас попал случайно, нужно было как-то убить оставшееся до поезда время. Просто бродить по городу — скучно, промозгло, да и страшновато, но и торчать всю ночь на вокзале тоже не дело. Последние несколько часов в Москве нужно потратить с пользой, неизвестно, когда он сможет выбраться в столицу еще раз.
Стас побродил по центру города, заглянул в пару кафешек и какой-то ночной клуб, но почему-то душа не лежала оставаться там до утра, везде было скучно. Может быть, потому, что вечер вторника? Кто же будет по-настоящему отрываться вечером во вторник?
Он уже собрался пойти в кино на ночной сеанс — хотя какой в этом смысл, кино можно и дома посмотреть — но прежде решил в последний раз прогуляться на Красную Площадь. Тоже глупо, конечно, потому что детство, но лишь стоя на брусчатке «главной площади страны», глядя на кирпичные стены Кремля, купола собора Василия Блаженного и пресловутый Мавзолей, Стас чувствовал, что действительно оказался в Москве. Как будто волшебным образом оживали картинки из телевизора, и в душе появлялось смутное ощущение чуда. Он — в Москве! На самом деле. Здесь и сейчас. Стоит на этих Камнях и может пройти эту площадь вдоль и поперек, коснуться этих зубчатых стен.
Микроавтобус «Мерседес» Стас увидел неподалеку от Красной Площади. Рядом с гостеприимно распахнутой дверцей салона топталась худенькая девчушка в джинсах и короткой светлой курточке и что-то говорила в мегафон. Стоял конец января, и хотя было не так уж холодно для середины зимы, в двенадцатом часу ночи даже здесь, в самом сердце столицы, народу было немного. Понятно: разгар трудовой недели, все спят. Маленький белый микроавтобус был единственным, собирающим туристов на экскурсию в такой час. Стас сначала хотел пройти мимо, но потом ему стало любопытно. Он не любил экскурсии и не посещал их со школьных лет. Рассказы о людях, местах и событиях из далекого или не очень далекого прошлого, которые не имели к нему никакого отношения, неизменно нагоняли на него тоску. В их родном городе и смотреть толком было нечего — краеведческий музей, маленькая картинная галерея, вот и все, — но и в Москве Стас не стремился восполнить дефицит лицезрения культурных ценностей. В свободное от работы время он бродил по городу, просто глазея по сторонам — на людей, на машины, на огромные торговые центры и маленькие бутики. Однажды его занесло на какую-то модную дискотеку, о которой он слышал по телевизору, и за одну ночь он оставил там почти всю наличность. Так что — к черту все эти массовые мероприятия.
Девушка с мегафоном увидела Стаса и, уловив его интерес, с новым энтузиазмом принялась тараторить заученный текст, в очередной раз призывая москвичей и гостей столицы не пропустить уникальную возможность приобщиться к тайнам ночной Москвы.
— Мы с вами посетим самые знаменитые и зловещие места города, разгадаем загадку Поганого пруда, проедем мимо легендарного Дома на Набережной и подворья Малюты Скуратова. Мы посетим проклятые и святые места Москвы. Остановимся рядом с самым страшным московским особняком, где, может быть, повстречаем таинственного Белого Рыцаря. Увидим тень колдуна на Сухаревой башне. И, вероятно, нам навстречу попадется даже ужасный Черный Катафалк — призрачная машина, которую частенько видят на Садовом припозднившиеся водители…
В микроавтобусе уже сидели люди, Стас не мог разглядеть, сколько их, но все передние места были заняты. Тайны ночной Москвы… ну надо же. Стас и не догадывался, что бывают ночные экскурсии. Да еще и зимой. Да еще и желающие на них находятся… Впрочем, почему бы и нет, в самом-то деле? Экскурсия по ночной Москве — это круто. Почти настоящее приключение. Белый Рыцарь, Черный Катафалк — будет о чем рассказать дома.
Окончательное решение Стас принял, когда поближе подошел к девушке с мегафоном, миниатюрной блондиночке с нежной кожей, чуть вздернутым носиком и пухленькими губками. И улыбка у нее была красивая, хотя и малость вымученная, — должно быть, устала, бедняжка, топтаться на морозе. Неяркий свет из салона светил ей в спину, и все же Стас разглядел, что девчонка выглядит хворой: личико бледное, осунувшееся, глаза неподвижные и тусклые, как будто экскурсоводша очень хочет спать… Наверное, уже околела тут в своей тоненькой курточке. «Какой черт понес тебя на эту экскурсию?» — хотел спросить Стас, но, разумеется, не спросил. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, как порой бывают нужны деньги.
— Привет, — сказал он. — Есть места?
— Да, пожалуйста, проходите, — девушка улыбнулась шире, — есть два места на заднем сиденье. У нас вообще-то экскурсия по предварительной записи, но несколько человек в последний момент отказались. Пытаемся добрать группу, пока еще есть время.
— Во сколько начало?
Девушка посмотрела на часики, удобнее повернувшись к свету.
— Минут через пять, максимум — через десять. Ждем еще одного человека по записи, она звонила, должна подойти…
Стас вручил девушке банкноту в пятьсот рублей и забрался в теплое чрево автобуса. В самом деле, почти все места оказались заняты, впрочем, их и было немного, пятнадцать или семнадцать, вряд ли в такую машину поместится больше пассажиров. Экскурсанты сидели молча и, казалось, дремали, только одна парочка в середине салона негромко переговаривалась. Стас прошел в хвост автобуса и уселся на свободное место у окна. Тепло, уютно и действительно располагает вздремнуть.
Экскурсия началась ровно в полночь. Запыхавшаяся последняя экскурсантка влетела в салон микроавтобуса и плюхнулась рядом со Стасом. Дверца за ней захлопнулась, отсекая гулкий бой кремлевских курантов, и машина тотчас же тронулась с места.
