Хэрригэн размышлял о словах Киза, сказанных им перед тем, как его группа ушла на задание. Вся эта каша заварилась десять лет назад — тогда поток дурацких россказней затопил бульварные газетенки, раздувшие шумиху вокруг летающих тарелок, но постепенно интерес публики схлынул, а тем временем федеральные власти под шумок упрятали потерпевшие катастрофу инопланетные корабли в тщательно охраняемые ангары на военных базах, и сотрудники закрытых лабораторий взялись за изучение замороженных тел пришельцев. И вот чем теперь все это обернулось.
С тех пор, как одной из этих тварей был уничтожен отряд коммандос, прошло десять лет, и у Киза было достаточно времени на подготовку. Исследования, ясное дело, велись за завесой строжайшей секретности, и то, что здесь показали Хэрригэну, разумеется, только верхушка айсберга.
Работа наверняка проделана колоссальная: взять, к примеру, интенсивные допросы людей, уцелевших в огне различных конфликтов, вспыхивавших по всему, свету в течение последнего десятилетия. А подробная разработка каждого сообщения об НЛО и появлении инопланетян — историй, отвергавшихся общественным мнением, как бредни ненормальных или попытки людей с неустойчивой психикой привлечь к себе внимание? Трудно представить себе объем работы, которая, оказывается, все это время кем-то велась. Ведь перед лицом полученных фактов и неопровержимых доказательств ни одну такую историю уже нельзя было сбросить со счета.
Хэрригэн удивился, поняв, как много, оказывается, знали Киз и его помощники, сколько всего они умудрились выяснить за эти десять лет и как долго хранили свои знания в секрете! Пожалуй, это самое важное открытие за последние века, размышлял Хэрригэн, и Киз был прав, когда сказал, что это — новая страница в истории человечества.
Оказывается, мы не одиноки во Вселенной. Писатели-фантасты выдумали массу сюжетов об инопланетянах — тут тебе и мудрые, доброжелательные исследователи человеческой расы, и добрые самаритяне, желающие поделиться с людьми передовой технологией и передать им послание мира; некоторые пришельцы собирались колонизировать Землю, потому что их собственное солнце взорвалось, и им негде стало жить — на худой конец они рассчитывали покорить человечество, поскольку нуждались в рабах или новых источниках пропитания. Однако действительность оказалась гораздо тривиальнее и страшнее — пришельцам просто захотелось поохотиться в наших девственных угодьях, и мы представляем для них обыкновенную дичь. Трофеи, которые вешают на стену. Так поступает человек, когда укрепляет над камином рога оленя или набивает опилками шкуры животных.
Интересно, какие байки о невероятных размерах дичи они выдумывают там, у себя на родине, когда собираются компанией, чтобы выпить или как-нибудь иначе расслабиться?
«Он прыгнул на меня, и я сразил его с одного выстрела, прямо в сердце! Посмотрите на него — он великолепен! Взгляните только на форму этого черепа! Рост шесть футов два дюйма, вес сто девяносто фунтов!» Господи, ужаснулся Хэрригэн, да если что-нибудь подобное выплывет на поверхность, для общества это может обернуться катастрофой! А знает ли обо всем этом кто-нибудь еще? Догадывается ли, подозревает о нависшей угрозе? Он, Хэрригэн, знает о ней, но весь вопрос в том, позволит ли Киз ему уйти и унести с собой полученную здесь информацию? Как он тогда сказал? Я могу попасть в разряд жертв несчастного случая? «Я могу это устроить, Хэрригэн, можете мне поверить».
А теперь он говорит, что им понадобилось две недели на изучение этого существа. Две недели. За последние две недели были убиты Дэнни и Джерри. И Рамон Вега. И король Уилли. И те «скорпионы» в своем штабе. И ямайцы в особняке Веги. И множество пассажиров подземки, да и только ли они? А эти все знали и молчали. Знали десять лет и помалкивали, хотя один Бог ведает, сколько погибло за это время народа. Какая им разница — несколькими тысячами больше, несколькими — меньше!
Интересно, какую легенду они выдумали, чтобы заставить хозяев полностью освободить скотобойню, а потом разместить там свое оборудование и закрыть в нее доступ посторонним? И какую легенду они используют, когда наступит срок исчезнуть лейтенанту Майку Хэрригэну? Впрочем, это сущая безделица для человека, наделенного таким могуществом, как Киз. А он весьма могущественный, ибо без мощной поддержки просто не смог бы десять лет хранить молчание и тайно заниматься своим делом.
Кстати говоря, размышлял Хэрригэн, Кизу целых десять лет не с кем было словом перемолвиться, он общался только с членами своей команды, а это меняет дело. Он не имел права ни с кем ничего обсуждать, зато теперь у него есть я. Быть может, для того он и привез меня сюда и позволяет за всем наблюдать. Кажется, он готов в лепешку расшибиться, лишь бы пустить пыль в глаза. Помнится, убийцы в старых детективах любили попозировать, подержать героя на мушке, выложить ему все от и до, похвастаться, какие они умные. Только в тех историях герой обычно всегда выходил сухим из воды. Неужели я нужен ему только в качестве зрителя? — спрашивал себя Хэрригэн. С той лишь разницей, что в конце представления мне не дадут уйти.
— Мы на месте, — донесся из динамика голос Киза. — Включаю ультрафиолетовое освещение. Конец связи.
Хэрригэн уставился на экран. Представление начиналось.
Хэрригэн завороженно следил за Кизом и его помощниками, осторожно пробиравшимися в темноте. В помещении были установлены видеокамеры, и на мониторе появилось слегка размытое зеленоватое изображение. Когда они включили ультрафиолетовые лампы, стали видны очертания конвейерных лент, пил, разделочных столов и прочего оборудования, характерного для того места, где они находились. Это сюрреалистическое зрелище напомнило Хэрригэну фильмы о водолазах, плывущих на большой глубине. Он заметил, что изображения на мониторах отличаются друг от друга. Происходило это потому, что шлемы техников, закрытые капюшонами, были снабжены видеокамерами. Дополнительные видеокамеры, установленные в стратегически важных местах здания, позволяли просматривать все пространство целиком. Гарбер и операторы, сидящие за пультом, словно режиссеры телевидения, попеременно включали то одну, то другую камеру и наблюдали не только за продвижением команды, но и за всем, что творилось вокруг.
Когда они начали взбираться по железной лестнице, Хэрригэн услышал в наушниках тяжелое дыхание.
Наверно, ребята совсем запарились в своих теплоизолирующих скафандрах, — подумал он. — Если они совершенно не пропускают наружу тепло, то долго в них не протянуть.
