В комнате с высоким потолком, у стены, прямо напротив лестницы стояли в два ряда семиэтажные стеллажи. В каждой папке данные на сорок человек, а папок здесь тысячи, взглядом не охватишь… Рюдзи заметил, что с лица Асакавы стремительно сползает краска.
…Этак засядем тут, во тьме архива — здесь свой смертный час и встретим…
А в глазах его прочитывался безмолвный крик: «Ой, нет! Что угодно, только не это!»
— Мы можем посмотреть? — как ни в чем ни бывало, спросил Рюдзи.
— Пожалуйста, пожалуйста. Все в вашем распоряжении…
Некоторое время Тэцуаки терпеливо наблюдал за ними, всетаки интересно было, что это такое им приспичило искать, но в конце концов ему это надоело.
— Я пойду, работа ждет…, — сказал он и ретировался.
Когда он ушел, Асакава спросил у Рюдзи.
— Слышь, ты объясни, что к чему! — задрав голову, он обозревал ряды папок на полках, поэтому голос получился неожиданно грубым. Войдя в музей, он до сих пор не проронил ни слова. Папки были выстроены в хронологическом порядке, а на корешках проставлены годы и месяцы, начиная с 1956го и заканчивая 88ым. Восемьдесят восьмой год… тогда как раз скончался профессор Миура. Тридцать три года кропотливой работы по сбору коллекции — смерть всему положила конец.
— Времени нет, по ходу поговорим. Я начну с пятьдесят шестого, а ты с берись с шестидесятого.
Асакава послушно достал папку и начал ее листать. На каждой странице была наклеена как минимум одна фотография и подколот листок с именем и адресом.
— Искать… А чего искатьто?
— Имена и адреса внимательно смотри! Ищи женщину из Идзу.
— Женщину? — Асакава удивленно вытянул шею.
— А бабка кому про роды болтала, ты как полагаешь?
Да, действительно, мужики у нас еще не рожают.
Они погрузились в поиски. По ходу этой однообразной работы Рюдзи доходчиво объяснил Асакаве то, что тот сам собирался спросить — почему данные обязательно должны быть здесь.
С пятьдесят шестого года профессор Миура заинтересовался аномальными явлениями и начал даже проводить эксперименты с использованием паранормальных способностей, но устойчивых, стабильных результатов получить ему не удалось, поэтому до создания научной теории не дошло. Опыты с ясновидением нередко получались в лабораторных условиях, но не удавались перед аудиторией. Понятно, что для них необходимо недюжинное сосредоточение. Но Миуре требовался человек, который мог бы продемонстрировать свои способности всегда и в любых условиях. Нетрудно представить себе обвинения в шарлатанстве, которых удостаивался неудачливый экспериментатор. И все же, Миура был убежден, что экстрасенсы в этом мире еще не перевелись, и все свои силы бросил на их поиски. Но сам он, конечно же, не мог по одному опрашивать бесчисленных ясновидцев, прорицателей, теликинетиков. И придумал следующий способ: каждому кандидату в экстрасенсы высылалась тщательнейшим образом запечатанная фотопластина, на которую тот должен был спроецировать требуемое изображение и в том же запечатанном виде отослать назад. Таким образом, можно было продемонстрировать свои способности, даже находясь на значительном расстоянии. А учитывая, что проецирование мыслей на фотопленку — одна из самых базовых способностей экстрансенсов, можно было предполагать, что многие прошедшие тестирование могут обладать даром ясновидения или предвидения. В пятьдесят шестом году профессор Миура воспользовался помощью своих бывших учеников, работавших в газетах и издательствах, и начал широкомасштабную компанию по всей стране. Информационная сеть, созданная учениками, позволяла Миуре мгновенно получать информацию о возможных экстрасенсах, как только гделибо возникали подобные слухи. Однако, по результатам проявки диапозитивов стало ясно, что реальное число экстрасенсов не превышает и десяти процентов от всей массы опрошенных, поскольку абсолютное большинство конвертов носило следы аккуратного вскрытия. Очевидные подделки сходу отправлялись в корзину, и только те, где содержался хот малейший намек на экстрасенсорные способности, по возможности сохранялись, но даже несмотря на это коллекция материалов достигла прямотаки исполинских размеров. Возможности СМИ возрастали, учеников становилось все больше и больше, их сеть совершенствовалась, и ежегодный поток материалов нарастал год от года, вплоть до самой кончины профессора.
— Ну ладно, — пробормотал Асакава, — Что это за коллекция, я понял. Но с чего ты взял, что здесь обязательно окажется нужный нам человек?
— Я не говорил, что обязательно! Но степень вероятности очень высокая. Смотри, сколько мужик работы провернул, сам понимаешь — хоть когонибудь, да найдем. Хотя конечно, экстрасенсы, способные проецировать мысли на телеэкран, просто так на дороге не валяются. Более чем солидные ребята. С такими способностями, хочешь, не хочешь — а на глаза попадешься. Так что, Миура со своей сетью вряд ли мог такой случай прошляпить.
Да, возможность есть, приходится признать… — подумал Асакава и почувствовал большее рвение к работе. — Кстати, а почему ты дал мне именно шестидесятые годы? — поинтересовался он, оторвавшись от чтения.
— А ты помнишь, там телевизор был? Старье порядочное — такие были в ходу, когда ТВ только начиналось — как раз в пятидесятые и в начале шестидесятых.
— Ну и что? Это же не значит…
— Да ты достал уже! Сказано же тебе, возможно!..
И действительно, что толку кипятиться? Нет, оно конечно понятно… Времени мало, а папок — глаза разбегаются. Будешь тут спокойным!
Но тут на одной из страниц мелькнуло название ИдзуОсима.
— Оп, есть одно! — радостно заорал Асакава, как будто самому черту голову снес.
Рюдзи вздрогнул, обернулся и заглянул в его папку.
…ИдзуОсима, г. Мотомати. Сёко Тода, 37 лет. Фотоотпечаток сделан 14 февраля 1960го. Чернобелый снимок — как будто молния на темном фоне. Комментарий: «Было предложено спроецировать на пленку изображение креста, в результате был получен данный отпечаток. Следов подделки не обнаружено».
— Ну, что думаешь? — дрожа от волнения, Асакава ждал реакции Рюдзи.
— Хм… Возможность не отрицаю. На всякий случай, адресок запиши, — отозвался Рюдзи и уткнулся в свою папку. Асакава был настолько доволен скорой находкой «чегото похожего», что более чем скупая реакция Рюдзи его попросту взбесила.
Прошло уже два часа, но никакой другой женщины из Идзу не попадалось. Много было респондентов из Токио, Канто и окрестностей. Тэцуаки принес чаю, промямлил чтото, то ли с участием, то ли с иронией, и снова удалился. Работа пошла медленнее. Подумать только — двух часов не хватило, чтобы просмотреть данные за год.
