Эхо от голоса Голодного уступило место щелканью его языка, из подземного мира протрубил каждый влажный всплеск, все тише и тише, пока не настала тишина и не улеглась пыль. Мы оказались в тюрьме из искореженного металла. Джек пытался найти подходящий рычаг, чтобы выбраться. Глаза Моргунчика шныряли по поверхности мусора как восемь перископов. АРРРХ!!! оказавшаяся в ловушке под несколькими машинами, кипела от негодования, но это, по крайней мере, говорило о том, что с ней все в порядке.
Ржавые тролли таких проблем не испытывали. Тощие тела с легкостью проскользнули через путаницу металла, те двое, что еще были живы, бросились бежать. Я попытался стать невидимкой, но тролль с крестообразным шрамом унюхал меня и задохнулся хриплым кашлем. В его жилистом теле открылась длинная вертикальная щель, и показались зубы, вращающиеся как ржавая циркулярка. Я зажмурился в ожидании укуса.
Моей смерти помешало завывание полицейской сирены. Я открыл глаза и увидел скользящие тени улепетывающих ржавых троллей. За грязным холмом, на который мы взобрались вначале, я различил мерцание полицейских огней. Хлопнула дверь, и я услышал знакомое заикание.
– П-п-п-п-полиция! Разойтись!
Возможно, главный коп Сан-Бернардино вел слежку за основным местом метамфетаминовой торговли в «Солнечных улыбках», когда услышал грохот лавины. В конце концов, сержант Бен Галагер лучше чем кто-либо знал, что на свалке устраивают попойки подростки. Стоя на грязном холме, он выглядел чертовски героически – пистолет направлен в землю в стандартном двойном хвате, эффектные усы, а фуражка прикрывает худшую часть кривобокого парика. Даже на расстоянии я различил в свете горящих на свалке фонарей блеск шрама на его виске.
Увидев завалы, он нахмурился.
– Р-р-р-ребята? Как вы т-т-т-т-там?
Я хотел закричать, но блеснувшие среди руин очки Джека велели хранить молчание. Я поморщился под весом мусора, размышляя, сколько еще продержусь.
Галагер стал спускаться по холму, разбрасывая обломки в поисках попавших в ловушку подростков. Он не заметил удирающих через сорняки ржавых троллей всего в нескольких метрах справа.
– П-п-п-п-пошумите, если слышите! Стукните чем-нибудь!
Он нажал на кнопку рации на плече:
– Б-б-база, это трехсотый. Я на десять девяносто семь на свалке К-к-кеви в Граймсе. Здесь код три, об-б-б-б-брушение, возможно одиннадцать сорок семь. Т-т-т-требуется одиннадцать восемь восемь и одиннадцать сорок один как можно ск-к-к-к-к…
Он так и не закончил слово. Большой палец соскользнул с кнопки передатчика, и голосок какого-то карлика на другом конце все повторял свои вопросы. С таким звоном, словно самая большая вилка с истории соскользнула с самой огромной тарелки, АРРРХ!!! восстала из мусора. Двигатели, коробки передач, дворники, даже целые машины посыпались по ее спине и плечам. Она медленно поднялась во весь рост и потрясла головой, чтобы ее очистить. На одном роге застряла шина и сидела очень прочно.
Лицо Галагера лишилось всякого выражения, челюсть отвисла. Позабытый пистолет болтался сбоку, когда сержант с откровенным ужасом взглянул на вставшего во весь рост монстра. Но потом его подбородок вернулся в решительную позицию, к которой так привык Сан-Бернардино. Глаза сузились, а руки сжались на пистолете. Оружие взметнулось вверх, нацелившись почти в мякотку.
АРРРХ!!! смяла в кулаке мотороллер и угрожающе выдохнула. От порыва смрадного ветра с Галагера слетела фуражка, а парик перевернулся задом наперед, закрыв глаза. Галагер смахнул его в траву и стал выглядеть еще более героически: щетина волос, пересеченная уродливым шрамом, решительно нахмуренное лицо, твердо зажатый в руке пистолет.
– А теперь, – прошептал Джек, – за мной.
Из-под завала я увидел, как он ползет по-пластунски в сторону оставшейся на месте груды хлама. Я выпутался из мусора и последовал за ним, вздрагивая, когда острые края оставляли на коже длинные царапины. Моргунчик уже перебрался под защиту этой кучи и махал нам десятком щупалец. Извилистым путем я прополз прямо рядом с АРРРХ!!! которая так и стояла перед сержантом Галагером.
Я добрался под прикрытие кучи и рухнул на узел щупалец.
– Ты приносишь несчастья, – сказал Джек. – Ты в курсе?
– Неудачи подстерегают везде, – успокоил его Моргунчик. – Мальчик хорошо себя проявил.
– И опять без желчных пузырей? Мы уже проигрываем войну, а она только началась.
– Вернемся в пещеру, – выдохнул я. – Разработаем план получше.
– В пещеру? Это же ржавые тролли. Теперь пещера принадлежит им. Они уже сейчас идут по нашему следу, и поверь, приведут с собой друзей. Мы бы и пяти минут не протянули, если бы вернулись в пещеру, – Джек понурил голову, признав поражение. – У нас больше нет дома.
– А в серванте остались двадцать третий и двадцать четвертый том моей диссертации! – охнул Моргунчик. – Эти вульгарные мерзавцы разорвут мою горестную прозу на конфетти, просто чтобы посмотреть, как они падают. Правда, мне понадобилось бы не больше восьми-девяти лет, чтобы их переписать. Но это все равно потеря – почерк у меня нынче не тот, что прежде.
– Оружие, – простонал Джек. – Столько оружия, и все пропало. И как мы теперь остановим Машину? Ох, это просто ужасно.
В нескольких кварталах раздалось завывание полицейских сирен. Джек вскарабкался на край мусорной кучи и щелкнул пальцами в сторону АРРРХ!!!. Гвозди в его перчатках громко звякнули.
АРРРХ!!! понимающе фыркнула и раздула грудь. Теперь я знал уже достаточно, чтобы заткнуть уши. Рык громыхнул как бомба. Десятки ветровых стекол разом разбились вдребезги, и мне даже не нужно было смотреть, я просто знал, что Галагер упал на землю, чтобы спастись. Охотники на троллей помчались по темному проходу. Где-то впереди был мост – мост всегда где-то есть, – но теперь он не входил в планы.
Джек схватил меня за грудки. Медальон сдавил шею.
Джек поискал на небе признаки приближающейся зари.
– Укрытие, – сказал он. – Ночь скоро кончится.
26
Таб явно не был рад меня видеть. Он высунулся из окна своей спальни.
– Так нельзя, Джим. Сейчас четыре часа ночи.
– Задняя дверь, – прошептал я. – Сейчас же.
Он выглядел еще более подавленным, увидев меня на заднем дворе вместе с двумя троллями, бросающими тревожные взгляды на небо, пока Джек стоял в угрожающей позе рядом со старыми детскими качелями. Таб прислонился к двери и зевнул, почесавшись под просторной пижамой.
– Ну что, ребята, повеселились этой ночью?
– Скоро рассветет, – сказал я. – Они превратятся в камни.
– На это стоит посмотреть.
Джек пошевелился, так что его ножны грозно звякнули.
– Не до шуток, – сказал я. – Нет времени. Ты должен…
Ничего не поделаешь, пришлось просто это сказать:
– Ты должен забрать АРРРХ!!!.
Таб рассмеялся.
– Огромного, похожего на гориллу монстра? В бабушкин дом? Тебе нужно сделать рентген головы, приятель.
– Тебе легче спрятать ее от бабушки, чем мне от папы. Просто помоги мне. Я заберу остальных. Сделаю свою часть.
– Это всё – твоя часть, Джим. Это ведь ты великий охотник на троллей, забыл? А я просто парень, который… ну не знаю… хорошо играет в компьютерные игры, наверное? Зачем такому великому и известному охотнику вроде тебя понадобилась помощь какого-то дилетанта вроде меня? Спасибо, конечно, но я пас.
– Тогда сделай это не ради меня! Сделай ради нее. Если мы не скроем ее в доме в течение двух-трех камней – то есть получаса, она умрет. Хочешь с этим жить? Хочешь выйти сюда утром и увидеть груду камней?
– Ты просто свинья.
– Называй меня кем хочешь. Но забери ее.
АРРРХ!!! склонила голову.
– Человеческий мальчик. Арахисовое масло. У тебя есть?
Обдумывая ответ, Таб плотно сомкнул губы над брекетами.
– Я соглашусь только потому, что она оценила мое воинское мастерство. Ладно уж. Сделаю это ради нее. Только проведите ее внутрь, пока не проснулись соседи.
