Скрывая растерянность, Иоанн снова потянулся к манне небесной. Поглощая кусок сладкой массы, апостол мысленно раскладывал по полочкам ответ.
– Конечно, тебе виднее, – заметил он, продолжая глотать манну. – Но вот я, Господи, отнюдь не склонен драматизировать ситуацию. Ты прав, у нас масса недоделок – даже в той версии Апокалипсиса, что мы сработали, не отступая в мелочах от стиля Откровения. Но имеется главный плюс, сияющий, как солнце на восходе. Ведь атеизм полностью накрылся. Где раньше можно было встретить сто процентов богомольцев? Только в падающем самолете. Ты пришел и своим появлением утер скептикам нос. А помнишь, сколько было гипотез? Например – благодатный огонь на Пасху, это вообще химия.
– Собственно, все правильно, – тихо заметил Иисус. – Это и есть химия.
Иоанн подумал: наверное, с манной небесной в открытом рту он выглядит очень глупо. К счастью, у него не было зеркала, дабы в этом убедиться.
– Утомило донельзя, – пояснил Иисус. – Каждый год одно и то же: иди, возжигай огонь и доказывай, что ты реально воскрес. Я долго терпел, но потом пришлось явиться к патриарху Константинополя и сообщить – далее пусть служители в храме справляются своими силами. Я не хочу постоянно предъявлять свидетельства своего существования: не моя это проблема.
– А патриарх чего? – слизнул с губы манну небесную Иоанн.
– С ума сошел, – махнул рукой Иисус. – Пришлось провести срочное исцеление. После этого установку приняли к действию, но не поверишь – как же мне иногда смешно. Вот вроде люди в меня верят. Молятся. Постятся. Мой день рождения празднуют. А стоит зайти в гости – звонят врачу и жалуются на приступ шизофрении. А вот появление Диавола их почему-то смущает куда меньше. Типа, он и так реален...
Манна небесная в чашке закончилась. Иоанн хотел было попросить Создателя сотворить ее заново: это давало время подумать, как задать главный вопрос. Однако только что Иисус сам предоставил хороший повод.
– Кстати, о Сатане... – одними губами произнес апостол, и, пожалуй, кроме Иисуса, никто и с сантиметра не расслышал бы этот шепот. – По Раю уже расползаются нехорошие слухи... Почему ты НЕ видишь, куда он делся?
Иисус вздохнул. Журавль, словно утешая, перелетел к нему на диван.
– Кто меня окружает? – как бы в пустоту сказал Бог-сын, поглаживая крыло птицы. – До крайности уже утомило показывать фокусы. Если человек возжелал превращения воды в вино, пусть купит билет на шоу Копперфильда или, на худой конец, Акопяна. При Пилате чудеса для публики были необходимы: иначе у меня бы не было ни одного ученика. Теперь, извини, хватит. Народ пошел на диво циничный – хоть принцессу преврати в бублик под телекамерами, куча блогеров напишет в комментах онлайн: «ну-ну», «баян» и «я тоже так умею».
– Безусловно, – подтвердил Иоанн, дивясь своей находчивости. – То есть, как я понял... ты знаешь местопребывание Диавола, но не хочешь говорить?
Молчание Иисуса затянулось, но не настолько, чтобы апостол занервничал.
– Нет. Я реально не вижу Диавола. Но не сказал бы, что испытываю дискомфорт... скорее удивление. Просто любопытно, куда он делся и что этому предшествовало? ...Я могу попробовать угадать, где сейчас Сатана...
Апостол затаил дыхание. Сейчас он молился в душе об одном – только бы Учитель не передумал. Нежное порхание бабочек казалось ему скрежетом: словно целая бригада грузчиков громыхает в морском порту.
– Ангелы в Небесной Канцелярии с младых крыл учат назубок: я создал Небо и Землю, – все еще поглаживая журавля, продолжил Иисус. – Из этого и вытекают дальнейшие рассуждения. Любой человек, построивший дом, даже с закрытыми глазами найдет заветные уголки в прихожей, выемку под лестницей и потайной ящик в подвале. А вот к чему я не имею отношения, так это к Венере, Сатурну или Марсу. Эти планеты безжизненны. Нет кислорода, нет лесов, нет морей... мертвая пустыня, напоенная тоской. Проще создать что-то новое, с чистого листа, нежели перекраивать. Я сам расставил на Земле – и водопады, и джунгли, и озера. Осыпал снегом горы. Провел пещерные лабиринты. И конкретный случай объясняется довольно просто: если я не вижу Диавола на Земле – значит, его тут и нет.
Японский журавль, встрепенувшись, спрятал голову под крыло.
Глава V
Канализация (подземелье, где-то в районе Проспекта Мира)
Вот интересно, что бы он без меня делал? Ооооо!.. Сердце терзается удивлением – каким образом мы умудрились проиграть битву при Армагеддоне? Судя по желеобразному состоянию Аваддона, армия ангелов немногим умнее армии шимпанзе. Смерть лишь назвала заказчика – и он тут же впал в оцепенение, как лягушка зимой. Промедли я секунду – и всадник уже взял бы братца за горло. Ах-ах-ах, мы в депрессии: повелитель креста нас заказал, и это страшно огорчило нашу ангельскую душеньку! Зато факт грядущего погружения миллионов демонов в озеро огненное брателло ничуть не волнует.
Спину жжет, как углями, я начинаю кашлять – явная изжога. Вам смешно? Значит, вы – бездушные бляди. Попробуйте сами пару километров протащить на себе ангела, да еще по колено в грязи. Впрочем, лучше вляпаться в нее, чем в кипящую лаву.
Так, кажется, мы в безопасности.
Я достаточно хорошо знаю Смерть. Часто сталкивался с ней по работе. Удивитесь – она аполитична. Тащит мертвые души как в Рай, так и в Ад, хотя по ее мрачному виду может создаться впечатление о сотрудничестве с Дьяволом. Нет, она работает на Бога. Так вот, Смерть уверена в повиновении. Когда балахон с косой стучится в дверь, почти никто не сопротивляется – большинство безвольно отдается в костлявые руки судьбы. Изредка человек бежит, для этого всаднику и нужна лошадь – преследовать жертву на коне. Смерть – именно всадник, а не пешеход Апокалипсиса.
Я действовал решительно. Поскольку Аваддон не двигался, застыл, как восковая кукла в Музее мадам Тюссо, я, не мешкая, схватил его (так переносят манекены – поперек туловища), спихнул в открытый канализационный люк, а затем и нырнул туда сам. Последнее, что отпечаталось в моих глазах, – очумевший взгляд растерянной Смерти.
Еще бы! Во-первых, она всегда уверена, что ее жертва испытает шок. Тебя приговорили, ты обречен. Ты должен стоять, как корова, ожидая, пока на горло не ляжет лезвие косы. Во-вторых, Смерть никогда не готова к тому, что ей придется протискиваться в люк и уж тем более – втаскивать за собой лошадь.
Вспомните, как приходит Смерть. В ее появлении столько вальяжности, готики и гламура, что любая поппевица удавится. Человек открывает дверь – а там стоит силуэт с косой. Или заходит в лифт и видит существо в балахоне. Бывает, он сидит в ванне, и тут из воды поднимается нечто, с черепом вместо головы Но никогда (слышите, никогда!) Смерть не преследует свою жертву, находясь по пояс в говне.
