Голос Тьмы затих, а толстое щупальце, обвивавшее талию Неферет, разжалось и исчезло в ночи.
Неферет упала. Она лежала на холодном каменном полу балкона, глядя, как нити Тьмы слизывают ее кровь. Неферет им не мешала. Она позволила им насытиться, гладя их, подбадривая, и одновременно подсчитывая, сколько из них остались ей верны.
«Если бык не поможет, справлюсь сама. Зои Редберд давно представляет для меня помеху. Я слишком долго позволяла этой девчонке вмешиваться в свои планы. Но убивать Зои сама я не стану — тогда на меня стремительно обрушится гнев Никс. В отличие от Высшего вампирского Совета, не обращать внимания на Богиню не получится, — думала Неферет. — Нет, убивать Зои самой вовсе необязательно. Достаточно создать что-то, способное сделать это вместо меня. Сосуд не сработал из-за несовершенной жертвы. А с идеальной жертвой у меня все получится!»
— Я бессмертна. Мне не нужен бык, чтобы творить сущности. Мне требуется только сакральная жертва и могущество. А заклинание я выучила. Аурокс был только началом… — Неферет погладила нити Тьмы и позволила им продолжить пир.
«Достаточно, — успокоила себя она, — осталось как раз достаточно».
Зои
— Богиня знает, как я не люблю это признавать, но я ошиблась. Это точно вылитое идиотское «Давай поженимся»!
Афродита покачала головой и закатила глаза. Она, Стиви Рей и я медленно шли к стоянке, где нас ждал автобус с недолетками. Мы шли медленно, потому что были очень заняты подглядыванием за Дэмьеном и журналистом Адамом. Парни стояли у минивэна с логотипом «Фокс 23» и болтали, улыбаясь друг другу.
— Тссс! — прошипела я. — Они тебя услышат, и Дэмьен смутится.
— Ой, да ладно тебе! — фыркнула Афродита. — Наш голубок нас в упор не видит!
— Я просто радуюсь, что он флиртует, — сказала я.
— Смотрите! Они телефоны достают! — воскликнула Стиви Рей шепотом, который прозвучал слишком восторженно для шепота.
— О нет, я снова ошиблась, — съязвила Афродита. — Это не «Давай поженимся», а «В мире животных»!
— А мне кажется он лапочка и милашка, — сказала Стиви Рей.
— Парень, который говорит с Дэмьеном? — уточнила присоединившаяся к нам Шайлин.
— Ага. Мы думаем, они договариваются о свидании, — объяснила Стиви Рей, не сводя глаз с парочки.
— У него нежные и приятные цвета, — сказала Шайлин. — Они очень хорошо сочетаются с цветами Дэмьена.
— То есть, их гейские радуги сливаются? — саркастически фыркнула Афродита.
Шайлин нахмурилась.
— У них вовсе не радужные цвета. Это жуткий стереотип! Их цвета как у летнего неба — желтые и голубые. А у Дэмьена еще такой волнистый белый, похожий на кучевые облака.
— О, черт возьми, оно совершенно лишено чувства юмора! — вздохнула Афродита.
— Афродита, прекрати уже называть Шайлин «оно». Это неприлично! — вмешалась Стиви Рей.
— Значит, на будущее, где оно примерно находится на шкале оскорбительных слов? — Она вопросительно приподняла бровь. — Какое оно — тупое, слабоумное или, по старинке, убогое?
— Ты Верховная жрица, но осмелюсь сказать: отвечая ей, ты только подливаешь масла в огонь. Ну, знаешь, вроде как если орущего младенца взять на руки, он продолжит орать, — сухо заметила Шайлин.
«О, черт, сейчас Афродита ей все волосы повыдергает!» — успела подумать я.
Но Афродита расхохоталась:
— Эй, да оно пошутило! Возможно, оно действительно личность!
— Афродита, у тебя с мозгами проблемы! — возмутилась Стиви Рей.
— Спасибо на диагноз, — кивнула Афродита. — Я в автобус. И засекаю время для голубка. Если он не прекратит флиртовать через пять минут, я…
Она замолчала.
Я проследила за ее взглядом. Рядом с открытой дверью автобуса стояли Шони и Эрин. Шони выглядела расстроенной, лицо Эрин не выражало абсолютно ничего. Я видела, что они разговаривают, но мы находились слишком далеко, чтобы расслышать, о чем.
— С ней что-то не так, — заметила Шайлин.
— С кем именно? — спросила Стиви Рей.
— С Эрин, — уточнила Шайлин.
— Шайлин права. С Эрин определенно что-то не так, — подтвердила Афродита.
Не знаю, что потрясло меня больше: сказанное Афродитой и Шайлин, или то, что девчонки были согласны друг с другом.
— Скажи, что ты видишь, — тихо попросила Стиви Рей.
— Я лучше опишу. За домом, где я жила в детстве до того, как ослепла, бежал ручей. Я часто играла рядом с ним и притворялась, будто ручей — это быстрая и красивая горная река, а я расту в горах Колорадо. Ручей был прозрачным и симпатичным. Но подойдя поближе, я почувствовала его запах. Он вонял химикатами и какой-то тухлятиной. Вода выглядела чистой, но была грязной, отравленной.
— Шайлин! — Я всерьез потеряла терпение, будто выслушав очередное стихотворение Крамиши, а это не всегда приятно. — О чем ты, черт возьми, толкуешь? Эрин цвета грязной воды? А если это так, то почему ты раньше молчала?
— Она меняется! — воскликнула Шайлин.
Когда все в автобусе, в том числе Шони с Эрин повернули головы в нашу сторону, Шайлин добавила: — Кажется, зима сменяется весной! Какая сегодня красивая ночь!
Недолетки неодобрительно покачали головами, но, по крайней мере, перестали прислушиваться.
— Черт побери! Ты совсем не годишься в шпионки! — Афродита понизила голос, что побудило нас встать ближе друг к другу. — Зет, давай же, примени свои извилины! Это просто. Шайлин пытается сказать, что Эрин выглядит прежней — симпатичной популярной блондинкой. Как обычно. Но на самом деле за этим идеальным фасадом что-то гниет. Ты этого не видишь, и я не вижу. Но Шайлин видит!
Афродита покосилась на автобус. Мы все тоже посмотрели туда, как раз чтобы заметить, как Шони отрицательно качает головой и быстро поднимается по черным прорезиненным ступенькам в автобус, а Эрин остается на улице, красивая, но очень, очень равнодушная.
— Похоже, Шони тоже это заметила. Но мы бы ей не поверили. Мы бы сочли, что она просто злится на Эрин из-за того, что сиамских Близняшек-Дурашек разделили хирургическим путем!
— Это жестко, — сказала я.
— Согласна, — поддержала меня Стиви Рей. — Но нутром чую, это правда!
— Я тоже, — подоспел Дэмьен. Его щеки розовели румянцем, и он радостно помахал отъезжающей машине с телевизионщиками, но смотрел Дэмьен только на Эрин. — И мое нутро подсказывает кое-что еще!
— Что ты и чувак из новостей скоро станете не просто друзьями? — спросила Афродита невинным вежливым голоском, прямо противоположным смыслу сказанного.
— Не твое дело! — огрызнулся Дэмьен и тут же ловко сменил тему: — И тебе будет интересно послушать, Афродита. То, что я сейчас скажу, изменит твою жизнь!
— Как это старомодно! — закатила глаза Афродита.
— «Старомодно» вовсе не означает «неправильно», — сказал Дэмьен. — Ты расшифровала то, что образно попыталась представить Шайлин. Это значит, что ты выступила оракулом.
— Никакой я не оракул! Я Пророчица, — рассердилась Афродита.
— Оракул, Пророчица… — Дэмьен поднял ладонью вверх сначала одну руку, потом другую, словно взвешивая что-то. — Это одно и то же. Изучи свою историю, Пророчица. Сивилла, Кассандра, Ванга! Тебе хоть о чем-то говорят эти имена?
— Нет. Я стараюсь поменьше читать!
— А я бы на твоем месте начал. Это всего лишь три имени из многих, кого хорошо образованный я могу вспомнить. Одни называют их Оракулами. Другие — Пророчицами. Это одно и то же.
— А краткое изложение в интернете есть? — попыталась сумничать Афродита, но было видно, что она побледнела, а ее глаза стали огромными и даже более голубыми, чем обычно. И испуганными. Жутко испуганными.
— Ладно, хорошо, урок усвоен! Хм, а неплохо справляемся! — попробовала разрядить обстановку я.
Когда все молча уставились на меня, я попыталась объяснить: — Танатос сказала, что нам нужно совершенствовать свои Дары. Думаю, то, что сейчас случилось — для нас дополнительная мотивация. А теперь давайте сядем в автобус, поедем в туннели и посмотрим старые серии «Грани»!
