вопрос: «Как при судорогах мышц бедра можно сломать бедренную кость?». Теперь Ночь на себе получал ответ на глупый вопрос. Он был не согласен ни с одной из сторон, которым «перебежал дорогу», с настырностью упрямца не собирался подчиниться никому. У него не оставалось возможности выбирать (Свет и Тьма не претендовали на него, их лишь возмущали его действия), только третья сторона, использовавшая его, была стержнем, скреплявшем позвоночник его Жизни.
— Я пройду этот путь до конца. — Ночь с усилием выталкивал из горла звуки, помогая им обретать осмысленную форму покалеченными губами. — Пусть я его не выбирал.
Ему казалось, что он напрасно тратит на слова последние силы. Но это был его протест тем, кто не забрал его после аварии на ТЭЦ, и тем, кто позволял красивым и молодым тонуть в океане боли и безнадёжности. С последними словами, прозвучавшими гораздо глуше, чем в его голове, Ночь отпустило. Он распрямился, понимая, что ему в очередной раз отказали в присущем каждому человеку праве на смерть. Присутствие единственного свидетеля его сражения с Великими Силами холодило разум, как ночной воздух, добиравшийся до не прикрытой одеждой кожи. Не оборачиваясь, Ночь чувствовал пристальное внимание Кима к своей персоне. Возможно, благодаря ему он до сих пор дышит, но не испытывает за это ни благодарности, ни раздражения. Осознание того, что Ночь вышел из своего тела, наблюдая со стороны за собой и сидящим в машине Кимом, заставило двигаться к месту появления тёмной сферы. Ночь шёл, ощущая себя роботом, заводной игрушкой. Изменить направление движения или остановиться было теперь не в его власти. Он подтвердил свой договор, принял на себя ответственность за происходящее, но не мог управлять своей судьбой. Его начинало забавлять стремление Кима проникнуть в чужую тайну.
На минуту Ночь даже представил себе, как пускает Кима в пространство сферы. Чужая боль обрушивается на мальчика, считающего себя видавшим виды морским волком.
— Этот шторм не для тебя. — Прошептал Ночь, не удивляясь, что его ровесник стал для него юнцом, неопытным и пылким.
Сконцентрировавшись на этих давно позабытых им чувствах, Ночь вошёл в паб. Не собираясь пересекаться с Тедом, соприкасаться с его серебряной сферой, вежливым полукивком поздоровался с хозяином и прошёл на место Кима. Настораживало то, что Тед выглядел излишне озабоченным проблемой, не связанной с его пабом. По серебристой сфере, окружавшей бармена, пробегали искры, похожие на статические заряды, которые возникают, когда снимаешь одежду. Эти маленькие молнии были направлены вверх, к потолку. Ночь чувствовал, что они отделяются и от ног Теда, ударяя в пол. Плохо зная характер хозяина, можно было лишь предположить, что его беспокоило какое-то событие, произошедшее с неслучайным для него человеком. А ближе всего он принимал проблемы… В паб спустился Ким. На лице Теда проступило внимание к его физическому состоянию (выглядел тот неважно), но в сфере перестали проскакивать разряды (успокоился, увидел?).
Пока Ким приближался к столику, брови Ночи пытались заползти повыше на его лоб. Радужная сфера, окружавшая Кима в последние их встречи, трансформировалась во что-то серое и неброское. Она по-прежнему играла со светом, изменения произошли с самой её структурой. Теперь маленькие частички, составлявшие сферу, не походили на битое стекло или бриллианты. Они подверглись трансформации и стали алмазами, кусочками стекла, попавшими в сильную песчаную бурю под палящим солнцем. Точно так же выглядел сам Ким. Он словно провёл неделю в пустыне, застигнутый ураганом. Выбрался на последних остатках жизненных сил и потерял почти всю живительную влагу тела.
Пока Ночь рассматривал изменения, произошедшие с его школьным товарищем, Ким застыл в некотором отдалении, словно не хотел впускать в свою сферу Ночь (желал скрыться от него?).
— Садись, — Ночь указал рукой на стул и перебирал голове варианты предстоящей беседы с учётом скудных возможностей своего речевого аппарата.
Когда Ким сделал шаг к стулу, Ночь соприкоснулся с его сферой, без труда «ввалившись» в неё. Заготовленное им движение руки позволило бессознательно, на автомате придвинуть рисунок Кима, стоящего на четвереньках, с прибором ночного видения на голове.
Провалившись в сферу Кима, Ночь не мог собраться с мыслями, описать новые для него ощущения. Первое, что приходило на ум — это кинотеатр, в котором демонстрируют фильмы только для одного зрителя. Большое и тёмное помещение, на экране сменяются картинки по замыслу режиссёра (или случая?). Сначала происходящее действо было ему непонятно. Только приглядевшись повнимательнее, он смог разобрать, что происходит сравнение двух «фотографий» в поисках отличий, изменений. Переключив всё своё внимание, Ночь понял, что рассматривают его (именно так выглядело его тело на сегодняшний момент и в день первой встречи с Кимом). Как внезапный спецэффект Ночь ощутил всплеск эмоций. Навалившаяся на него тяжесть чужих переживаний быстро откатилась в сторону, когда Ким начал говорить. Его голос гулко раздавался в голове Ночи, с запозданием достигая физических ушей. Бросив последний взгляд на экран, Ночь увидел себя сидящим в пабе напротив Кима и прячущим своё лицо и голову под капюшоном плаща.
Произнося слова, Ким «нырял» в память, выводя образы на экран. Получалось похоже на закадровые комментарии к документальному фильму. На экране начал проявляться образ человека в дорогом костюме, в очках с оправой из чистого золота.
Картинку перекрыл силуэт, вставший между экраном и Ночью. Это оказалась молодая, симпатичная девушка. Через Кима Ночи передались желание обладать ею (Ночь даже умудрился кивнуть на вопрос девушки, хочет ли он её) и всплеск неприязни к собеседнику. Ревность из-за «неправильного» поведения девушки, бесцеремонно прервавшей гневную тираду Кима, бурей обрушилась на Ночь. Вскипевшая в Киме ярость вдруг поменяла полярность, и их накрыло безудержным весельем. Хотелось смеяться, пока в лёгких не закончится воздух, подойти обнять самого себя, такого прекрасного и… Рисунок, изображающий сдерживающего рвотные спазмы Кима (у меня все лучше получается портить чистые листы бумаги карандашными набросками), открыл череду быстро меняющихся на экране картинок.
Первым предстал перед Ночью Банкир (странное имя для тёмной сущности). Он выпирал из земли. Казалось, что Тёмный не может оторвать одновременно обе ноги от почвы, а если подпрыгнет, то перестанет существовать (действительно, где это вы видели, чтобы банкиры прыгали?). Всё резко изменилось, когда Ким захотел снять золотые очки с Тёмного. Ночь оказался в маленькой лодочке посреди бушующего моря (в подсознании всплыла информация о самом сильном шторме, приходящем раз в сто лет). Было только одно желание, единственная возможность выжить — забиться на дно лодки и молиться.
Отхлынувшая стихия оставила ощущение страха и вины Кима перед Ночью (что происходит в голове у этого парня?). Рассеивая тьму,
