А он был сложным, подумала она. Хоть и производил поначалу впечатление простого парня. И это делало его еще одной головоломкой, требующей решения.
Она не могла отрицать существование того щелчка, о котором он говорил. Зачем ей это? Она всегда была осторожной и никогда не воспринимала отношения, как игру. Значит ей надо разобраться, стоял ли за этим щелчком только секс или это было нечто большее.
Головоломка номер три, решила она, опускаясь на корточки, чтобы продолжить свое исследование.
Первый за утро телефонный звонок просто ошеломил ее.
Через мгновение после того, как она повесила трубку, она уже набросилась на свои старые тетради по истории искусства.
Дверь дома Вэйнов была широко распахнута. Несколько дюжих мужчин таскали туда-сюда мебель и коробки. От одного взгляда на них Флинн почувствовал боль в пояснице.
Он припомнил уикэнд несколько лет назад, когда они с Джорданом переезжали в новую квартиру. Как они, с помощью Брэда, затаскивали подержанный диван весом с добрую Хонду вверх на три лестничных пролета.
Да, были деньки, вспомнил он. Слава Богу, они миновали.
Мо выпрыгнул из машины позади него и не дожидаясь приглашения пронесся прямо в дом. Раздался грохот, затем проклятие. Флинну оставалось только молиться, чтобы это не оказалась одна из Вэйновских фамильных антикварных штук. Он поспешил за своей собакой.
— Господи Боже. И ты называешь это щенком?
— Он был щенком — год назад. — Флинн смотрел на своего лучшего друга, которого Мо в этот момент приветственно обслюнявливал. Его сердце просто пело.
— Прости за… это лампа?
Брэд взглянул на разбитую китайскую лампу, рассеянную по фойе.
— Была. Минуту назад. Ну все, все, большой парень. Успокойся.
— Иди наружу, Мо. Где кролик?
В ответ Мо разразился оглушающим лаем и ломанулся за дверь.
— Какой еще кролик?
— Один из тех, что живет в его голове. Привет. — Флинн прошел вперед, хрустя осколками под ногами, и заключил Брэда в крепкие объятия. — Неплохо выглядишь. Для пиджака.
— Кто тут пиджак?
Он не смог бы выглядеть по-другому даже в потертых джинсах и хлопчатобумажной рабочей рубашке. Он был высоким и худощавым и выглядел, как всегда, достойно. Золотой мальчик Вэйнов, который был одинаково счастлив, работая на стройке, как и на собрании членов правления.
Может даже счастливее.
— Я заходил прошлым вечером, но никого еще не было. Когда ты приехал?
— Поздно. Давай уйдем с прохода, — предложил Брэд, когда вошли грузчики с очередной ношей. Он жестом указал путь на кухню.
Дом всегда был обставлен, здесь периодически останавливались представители верхушки корпорации Вейнов. Одно время это был их дом в Долине, место, которое Флинн знал не хуже своего собственного дома.
С тех пор, как он выпрашивал здесь печенье, кухня была переоборудована, но вид из окон остался прежним. Лес, вода и холмы.
Один из лучших периодов его детства был связан с этим местом.
Брэд налил кофе, потом вывел Флинна на небольшую пристань.
— Ну и каково это, вернуться назад?
— Еще не знаю. Странно по большей части. — Он облокотился на перила и посмотрел вдаль.
Ничего не изменилось. И ничего не осталось по-прежнему.
Он уехал подростком, а вернулся назад сформировавшимся мужчина. В нем чувствовался лоск большого города, но это ни сколько ему не мешало ощущать себя здесь вполне комфортно.
Его красновато-каштановые волосы потемнели с годами, ямочки на щеках сейчас больше напоминали складки. Ему это шло. Гранитно-серые глаза под прямыми бровями. В взгляде оставалась напряженность даже тогда, когда губы улыбались.
Флинн знал, что улыбка на лице ничего не говорила о его настроении. Дело было в глазах. Только улыбка в глазах имела значение.
А сейчас они улыбались.
— Сукин сын. Я чертовски рад тебя видеть.
— Я не думал, что ты вернешься.
— Я тоже. Все меняется, Флинн. В последние годы меня не покидало чувство зудящего беспокойства. В конце концов, я понял, что это была тоска по дому. А как твои дела, мистер Главный Редактор?
— В порядке. Предполагаю, ты оформишь подписку на нашу газету. Я это устрою, — добавил он с ухмылкой. — Мы устанавливаем красивенькие красные ящички возле почтовых ящиков вдоль дороги. Утренняя доставка к семи часам.
— Подпиши меня.
— Обязательно. Кстати, я собираюсь взять интервью у Брэдли Чарльза Вэйна IV как только ему будет удобно.
— Дерьмо. Дай хоть обосноваться, прежде чем я должен буду изображать главу корпорации.
— Как насчет следующего понедельника? Я зайду к тебе.
— Господи, ты становишься настоящим Кларком Кентом. Нет, хуже, Лоис Лейн — только без потрясающих ног. Я понятия не имею, что собираюсь делать в понедельник, но скажу ассистенту уладить это.
— Отлично. Как насчет того, чтобы взять по пиву и отметить сегодня вечером твое возвращение?
— Поддерживаю. Как твоя семья?
— Мама и Джо прекрасно живут в Фениксе.
— На самом деле я думал больше об очаровательной Дане.
— Ты же не собираешься подбивать клинья к моей сестре? Это было бы ужасно.
— У нее кто-то есть?
— Нет, у нее никого нет.
— Она все еще растет?
— Заткнись, Вэйн. — поморщился Флинн.
— Мне всегда нравилось, как ты дергаешься по таким поводам. — Брэд вздохнул и, наконец, почувствовал себя дома. — Но хотя это и весело, я не потому просил тебя зайти. Есть кое-что, на что, я думаю, ты хотел бы посмотреть. Я задумался, когда ты рассказал мне об этих делах Даны и ее подруг.
— Ты знаешь что-то об этих людях из Варриорс Пик?
— Нет. Но я знаю кое-что об искусстве. Пошли. Это в большой комнате. Я как раз закончил распаковывать, когда ты зашел.
Он прошел вдоль пристани и завернул за угол дома к двойным стеклянным дверям.
Большая комната могла похвастать высоким потолком с круговым балконом и огромным камином, очаг которого был облицован темно зеленым камнем в обрамлении золотистого дуба. Здесь хватало место для двух диванов, один из которых стоял посередине комнаты, а другой был спрятан в уютную нишу у дальней стены.
Еще большее пространство открывалось за широкой аркой, здесь стояло пианино, за которым Брэд провел бесчисленные часы утомительных занятий.
Там, возле второго камина, стояла картина.
Внезапно Флинн почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Боже. О, Боже.
— Она называется «Околдованные». Я приобрел ее на аукционе около трех лет назад. Помнишь, я упоминал, что купил картину, потому что один из изображенных персонажей похож на Дану?
