– Но у нас же нет спичек! – донёсся до него раздражённый голос Светланы, но ему уже было не до этого. Пальцы его скользили по гладкой поверхности сложенных на полу различной длины предметов с утолщениями на концах. Господи – это были не дрова, перед ним лежал иссохший скелет.
Все похолодело внутри у Егора, и он едва не упал в обморок – так сразило его присутствие мертвеца в этой страшной и таинственной зале да ещё в полной тьме.
– Ну, что ты там замолчал? – нетерпеливо спросила она. – Я боюсь, – скажи что-нибудь.
Но у него все пересохло во рту, и он не мог ни говорить, ни даже подняться на ноги, чтобы с диким криком убежать подальше от этого жуткого места.
– Егор, прошу тебя! – чуть не плача взмолилась наверху Светлана. – Ты ещё жив?
– Хрен его знает! – вырвался наконец из его глотки хриплый звук. – Ты только не пугайся, радость моя, но я нашёл человеческий скелет. – Он поднялся, машинально вытирая руки о штаны – Ох… – услышал он сдавленный вздох своей впечатлительной подруги и по наступившей тишине понял, что она вырубилась.
– А мне что теперь делать? – сердито спросил он сам себя, разгоняя пугающее безмолвие.
В ответ раздался грохот – судя по всему, с противоположной стороны залы отодвигали тяжёлый камень и он скрипел, как несмазанная дверь. А может, это и была дверь?
– Кто тут? – услышал он до омерзения знакомый голос Закревского. – А-а, это ты, Егор. А я был уверен, что за последние двести лет я первый, кто посетил это укромное местечко. Ну что ты там встал над костями? Ему уже не поможешь, если ты об этом думаешь, иди сюда, поговорим.
Но Егор окаменел и не мог пошевелиться. Этот вражина стоял где-то там, в темноте, и видел его, как чёрный кот. Это был конец. Они опять попались, и теперь уже, как видно, окончательно и бесповоротно. Мысли его спутались, и по телу пошли мелкие судороги. Он более не хотел жить и участвовать во всем этом кошмаре. Он был готов встать перед тем гадом на колени и слёзно умолять его, как маленький ребёнок, о пощаде, только бы все это вдруг исчезло, оказалось страшным сном или, на крайний случай, дурацкой игрой. Но он продолжал тупо стоять, уставившись в темноту и слушая приближающиеся к нему шаги.
– Да ты, я смотрю, испугался меня? – насмешливо спросил тот, остановившись где-то у постамента. – А мне говорили, что ты герой. Там, наверху, сейчас как раз стену ломают, чтобы вас вызволить. А где, кстати, моя должница, почему я её не вижу и не чувствую?
– Она осталась наверху, – нашёл в себе силы соврать Егор, чтобы хоть как-то помочь бедняжке. – Не захотела убегать со мной, сказала, что все равно уже ваша. А кто там, говорите, нас вызволить хочет?
– Да много их там, но это неважно – здесь нас никто не найдёт, Егор все ещё стоял и молил бога, чтобы Светлана не пришла в себя – тогда Закревский сразу же учует её своим колдовским нюхом. И потом, мысль, что откуда-то пришло спасение, пусть даже и бесполезное в данный момент, обдала его горячей волной, и сердце забилось с удвоенной силой. Теперь он не будет выпрашивать пощады, он… – Ты особо губки-то не раскатывай, дружок, – опять усмехнулся колдун, словно читая его мысли, – тебе уже никто не поможет. Тебя мне на месяцок хватит, а потом, когда наверху все успокоится, я уйду восвояси.
Волосы встали дыбом на голове Егора от этих слов, и ноги подкосились сами собой, и если бы он не схватился за стену, то непременно упал бы прямо на скелет, от которого так и не смог отойти Он сипло спросил дрожащим голосом:
– В каком смысле вам меня хватит?
– В прямом! – Закревский рассмеялся. – Чтобы с голоду не умереть. Я, правда, мясо не очень люблю, но в такой щекотливой ситуации и оно сгодится.
– Вы людоед?
– Да ты сядь хотя бы на пол, а то упадёшь сейчас. Я же понимаю, как тебе это неприятно, но что поделаешь, такова жизнь. Побеждает сильнейший.
– Это вы-то сильнейший? – попытался съязвить Егор, но у него получилась лишь жалкая потуга насмешки.
– А ты ещё не понял? Кстати, если ты думаешь, что выберешься тем же путём, каким попал сюда, то забудь об этом. – Он тяжко вздохнул. – Я привёл в действие систему безопасности, и отсюда теперь нельзя выйти. Она хоть и очень старая, по вполне надёжная. Раньше людям было что скрывать от властей и от любопытных глаз, и они умели это делать.
– Но вы ведь как-то собираетесь выходить? – нашёлся Егор, опускаясь на пол у стены рядом с костями.
– Я-то выйду, потому что знаю, как работает эта система. Между прочим, жаль, что Светлана осталась там, мне о многом хотелось бы с ней поговорить. Если бы она была сейчас здесь, мы бы устроили неплохую вечеринку. Ты хотя бы догадался, кто она такая?
– А чего тут догадываться – прапраправнучка графини Раевской.
– Ну, для этого большого ума не нужно. Я спрашиваю, понял ли ты, зачем я её преследую?
– Боюсь, что вы просто маньяк, сбежавший из психушки, – других соображений пока нет. Но оставим это, скажите лучше, что вы будете делать, если я сейчас вас поймаю в темноте и прикончу?
– Ха-ха-ха! – разнеслось по всему залу громкое противное ржание, и у Егора опять пробежал мороз по коже. – Он меня поймает! Ой, уморил! Ты помнишь, как при нашей последней встрече я ударил тебя по голове?
Егор напрягся и припомнил, что даже не заметил того, как он приблизился и нанёс удар. Ему стало неуютно, и он спросил:
– А как вам это удалось, кстати? И чем вы меня огрели, тоже чулком?
– Да ничем я тебя не огревал, в том-то и дело, – мягко проговорил колдун. – Я даже не дотрагивался до тебя.
– А как же шишка? – опешил Егор. – У меня же появилась вторая, когда я очнулся – Это ты уже потом, когда я тебя отключил, свалился и головой о ножку тахты ударился. Я просто спровоцировал в твоём сознании этот удар, и тебе хватило. Так что если хочешь попробовать мою силу, то можешь побегать в темноте, а я сделаю так, что тебе покажется, будто тебе ломают кости на дыбе или вообще конечности отваливаются. Мне все равно делать нечего теперь, так хоть развлекусь немного. Ну, что сидишь, начинай!
– Да идите вы! – буркнул Егор. – А зачем вы меня вообще второй раз сюда притащили?
– А чтобы не болтал лишнего. Ведь отпусти мы тебя, ты бы сразу в милицию побежал, разве не так? И потом, здесь труп сподручнее спрятать, вот как тот, что рядом с тобой лежит. Он, видать, тоже кому-то помешал в своё время. Представляешь, какая мучительная была смерть? Ни света, ни еды, ни воды – одни камни и песок и ещё, конечно, тишина, мёртвая, душераздирающая – чем не рай для самоубийцы?
– Так вы меня привезли, чтобы убить?
– Конечно, для чего ж ещё? Душа твоя мне не нужна, от неё проку никакого в отличие от той, что ты в себе прятал, а как человек… Впрочем, ты сам говорил, что ты никто, помнишь?
